Мы въехали во внутренний двор знаменитого здания и там моментально началась суета. Нас провели внутрь здания в чей-то кабинет и предложили чай. За дверями было слышно топание бегающих по коридору.

И что же плохого произошло по Смоленском в РИ? Да и под Ленинградом тоже?

Отредактировано Степан (02-05-2009 21:32:59)

Вот, вылезла между шашлыками и сварганила на пьяную голову. Сильно не бейте - она еще болит!

Кусок 1.
День-то какой! Осенний, яркий! Я за всеми этими «беседами» и не заметила, как наступила осень. Она здесь золотила листья почти на месяц раньше чем у нас, в Киеве. Раньше я любила в конце сентября приезжать в Тулу – сначала Русская осень, а потом чуть погодя, листья начинают опадать и у нас. Вот так две осени и встречаешь.
На первой же встрече я терпеливо и доходчиво объяснила разницу между историей и историографией – наукой, изучающей как пишут историю. А так же тем, откуда возникают исторические версии и интерпретации. В плане «что и когда происходило», а так же «кто из командующих был на месте или нет» – я много не наговорила. Уж больно плохо я изучала Вторую Мировую, хоть и сдала в свое время ее на «отлично». Меня всегда привлекали другие периоды. Не раз и не два я послала «горячий привет» тем умникам, которые меня засунули в мой самый нелюбимый период. Вот если бы в средние века... Мечты однако, у вас, девушка... А тут все просто.
Большая польза от меня оказалась в сравнительной характеристике местной и «нашей» диверсионной подготовке. Я знала! Я верила, что где-то внутри меня спит преподавательский талант. Даже сдуру хотела идти учителем истории в школу. Вовремя посмотрела на учебный контингент и подавила мысль в зародыше. На первом занятии пригнали мне человек тридцать мужиков. Выстроили. Говори, мол, товарищ Иванова, чувственную речь про ответственные задачи партии и правительства... а я смотрю в насмешливые глаза мужиков и понимаю, что имели они эту бабу в виду, и не только ввиду, но и в темном месте...
- Кто-то хочет что-то сказать?
Строй тихонько заволновался, но промолчал.
- Прекрасно, слушай сюда...
- Я что бабу буду слушать? Я сюда воевать пришел, а не всяких баб слушаться!
Как я ненавижу Тараса Бульбу с его «Не слухай, сынку, бабу! Що вона знае!»
Поворачиваюсь спиной и подхожу к своему сопровождающему-телохранителю. И ему тихонько:
- Я даю команду, а ты сразу очередь на уровне груди, веером. Понял?
- Да.
Отлично. Поворачиваюсь и во все свои легкие:
- Ложись!
Кто не спрятался – я не виноват! Траля-ля-ля!
Однако, вопреки здравому мужицкому смыслу, команду выполнили 99 процентов. Еще 1 процент ее тоже выполнил, только не по своей воле. Автоматчик начал стрелять справа, а этот стоял слева, почти в конце строя. Так что не убил. Но напугал конкретно.
- А теперь, когда мы выяснили, что команду женщины надо выполнять без раздумий, приступим ко второй части «марлизонского балета». На первый-второй расчитайсь!...

Кусок 2.
- Долеталась!
Ага, долеталась-догулялась-допи....лась. Ласковые они, мужики мои. Стоят за спиной и тащатся, как кот по стекловате. Узнаю, кто сказал такое в спину – убью нафиг!
За такими мыслями сразу и не поняла, что мне дали... Звезду, еще одну, а эту за что? Еще обозвали так – политрук! Это типа нашего замполита? Что я им плохого сделала? 28 мужиков из первой партии уже отправили - знать бы куда – так нет, не скажут. А что я им успела дать за неполные два месяца? Однако – война! И там где, при хорошем раскладе требуются годы, этим мальчишка дали только два месяца. А там... кто из них выживет, тот и научится.
На банкете было все чинно... слишком чинно. Правда в сугубо мужской компании моя женская рожа выделалась уж не знаю чем, что все пытались познакомится и сказать парочку бестолковых комплиментов. Отличался от этого только Берия, который показался мне «человеком сам в себе». И еще он ждал... Рано или поздно но познакомится с ним придется – это понимали мы оба... поэтому не спешили.
Пить я много не рискнула, хоть и повод, но в такой «доверительной» компании лишние сто грамм могут оказаться - ох какими лишними!
В номерах – продолжили! Но не так браво, как хотелось. По кабакам нас не пустили трезвые и гордые собой подчиненные Ярошенко! А когда я попыталась все-таки добиться объяснений, мой милый Алексей Владимирович, попросил:
- Не надо, я прошу вас, Ника Алексеевна...
- Что не надо? – зацепилась я.
- Ну, этого не надо...
- Так! Товарищ Ярошенко, я вас не понимаю. Пошли, объяснишь мне наедине, что значит «этого». А то я на редкость сегодня тупа и неликвидна. Пошли!
А ты значит краснеть умеешь, дорогой мой красавчик! Что тяжело объяснять пьяной женщине почему ей нельзя выпить еще... Особенно если есть выпивке альтернатива...