Знали бы вы, что в Германии творится..
Что?
В ВИХРЕ ВРЕМЕН |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Алексея Ивакина » Поисковые рассказы
Знали бы вы, что в Германии творится..
Что?
Знали бы вы, что в Германии творится...
Орднунг?
Орднунг?
Наоборот. Леса завалены костями верахта и СС. Кстати, наших там после войны аккуратно и педантично собрали и похоронили. Немцев не трогали.
То есть у нас в России наши лежат, в основном. В Германии - немцы. Парадокс.
Странно. При немецкой-то любви к порядку....
Странно. При немецкой-то любви к порядку....
Комплекс вины, похоже. они старательно вычеркивают из памяти 1933-1945. Боятся обвинений в возрождении нацизма.
7. Поисковые деньги.
На нас делают деньги. Причем это особо не скрывается.
Выдержка из проекта Федерального закона. Схема проведения всех таких конкурсов для получения откатов неизвестна разве что грудным детям.
»Поисковая работа обеспечивается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и проводится образованными этим органом поисковыми подразделениями, а также общественными объединениями, допущенными к поисковым работам на основании результатов конкурсов, проведенных в соответствии с требованиями Федерального закона от 21 июля 2005 года №94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд».
Тут, кстати, есть еще одна пакость. Поскольку проведение конкурсов подпадает под действие закона № 94, то любой чиновник местной администрации может попросту отказаться даже проводить подобного рода конкурс, ибо нет муниципальной нужды. А нет конкурса - нет и поиска, поскольку все остальное будет причисляться к нелегальщине и интенсивно преследоваться.
Особо это касается небоевых регионов. Боевые – это те, где война была. Небоевой – например, Киров (Вятка). Ну нет у нас муниципальной нужды в поисковой работе. Нету.
Не знают чиновники, что, например, узкоколейка Киров – Слободской, стоит на костях.
Сорок километров по канавам вдоль железки – немцы, венгры, итальянцы, австрийцы, румыны.
Их везли из Сталинграда. Умерших выбрасывали из поезда в эти канавы. Сколько тысяч там лежит – неизвестно. Да Бог с ними, с фрицами. Пусть лежат.
Слободской – моя родина. Вятский Суздаль.
Кладбище с мемориальными плитами. Сколько себя помню – каждое 9 мая – торжественный митинг на могилах умерших от ран солдат.
Рита Малых, командир слободского поискового отряда «Возвращение» выяснила, что это кладбище – немецкое! А наши мертвые лежат совсем в другом месте. Под кладбищенской свалкой.
Свалку поисковики расчистили. Сделали могилы. Провели панихиду. Пару лет назад митинги стали проводиться на новом месте. Власти эту историю вспоминать не любят.
Нет у нас нужды в поисковой работе, нету…
Вообще, проект производит гнетущее впечатление. Для чиновников - лазейка на лазейке. Почти везде формулировки типа "имеют полномочия", "имеют право", "могут" и т.п. Понятие обязанностей и ответственности в тексте не присутствует по определению. А поскольку по проекту планируется создание некоего федерального органа исполнительной власти, то это полный завал - позиция чиновников опять же хорошо известна: «Прав, возможностей и полномочий я могу иметь сколько угодно, но делать-то я ничего не обязан». Соответственно, имеем очередное законодательное фуфло, предназначенное только для того, чтобы максимально осложнить жизнь людям, которые хоть что-то хотят сделать.
Закон пока – пока! – не принят. Думаю, что примут к 65-летию Победы. Деньги вложат, как обычно, на круглые даты. Надо же как-то их отмыть…
Нам и так выделяет государство копейки.
На 220 человек – 160 тысяч.
На одного человека – 700 рублей.
Проезд до Питера – 1200. В одну сторону. В этом году.
Эта сумма – 160.000 – не меняется с 1996 года.
На ежегодный салют выкидывается от 300.000.
Говорят – слухи! только слухи! – что выделяется в три раза больше. Но из 500.000 до нас доходят 160.000.
Причем выделяют деньги только на школьников и студентов. Военно-патриотическое воспитание…
Остальные – за свой счет.
Командиры отрядов, как правило, начинают искать денег у спонсоров за год до Вахты. На пожрать. На попить. На сапоги.
Впрочем, это у нас нищий регион. Завидую отряду из Ямала. На десять человек полтора миллиона.
Недаром в прошлом году, когда в первую же ночь под Гайтолово пошел снег с дождем – вызвали из Кировска такси и уехали в гостиницу. Отогрелись в сауне, дождались хорошей погоды – приехали работать.
Молодцы! Искренне завидую.
У нас так никогда не будет.
Просто здесь, в тылу, мало кто понимает – что это такое. Комментарии, которые я получаю иногда:
«А чо с Куликова Поля никого не выкапывают, или там со дна Чудского Озера не поднимают, к примеру? Есть чем людям заняться? А то в Беларусь пожалте, там болот тоже много, и партизаны не все еще подняты... Я не стебаюсь, просто если всех поднимать, так давай до 100 колена. Последняя война - ВОВ? А чо в Афган тогда не едем, или в Чечню? Медальон нашел и кости похоронил - молодец, только не продуктивно это - 100 000 человек, погибщих в 1943 - окститесь, 2009 сегодня. Воинская память и Слава павшим за Родину - Вечная. Копать не надо, как и писать про это»
«Проще надо к костям относиться, проще. Опять же без медальонов - не немцы это случаем? Как с экспертизой у Вас, все хорошо? А я и не сомневался:))) - бедренную кость нашли - солдата "подняли". Ушел на войну и не вернулся - дело житейское, мужское. Вычеркиваем просто из списков, и все. Ширее смотреть надо, ширее и проще. Денег, еды, вещей не дам. Не жалко, просто не хочу на такое»
«Деревенских можно понять с их восприятием всего этого шоу. Ну убили вас. Легли вы под родные берёзы. Занесло вас землёй. Очень надо потом кому-то рыть ваши кости, чтобы потом устроить себе слезливую эмо-пати??
Когда весь этот пиар начинался, моя бабушка, прошедшая с госпиталями всю войну воспринимала это как ДИКОСТЬ.
Я выросла рядом с полем боя. И у нас было негласное: НЕ ТРОГАТЬ останки. Мы ковыряли осколки, патроны, каски. Но останки было трогать НЕЛЬЗЯ.
НЕУЖЕЛИ НЕПОНЯТНО ПОЧЕМУ??
Те, кто выкапывал себе черепа и ставил как предмет интерьера на сервант (БЫЛИ ТАКИЕ) вызывали какое-то нехорошее недоумение... а они оправдывались: «да я это нашёл под немецкой каской, это немец!» — всё равно это не понималось.
Не вижу, чем вы отличаетесь от них.
Уж простите.
Но этот ваш весь пафос и вся эта ваша публичная ЭМО-выставка себя как-то непонятны».
Вот как-то так…
Комплекс вины, похоже. они старательно вычеркивают из памяти 1933-1945.
Это они зря.
Я выросла рядом с полем боя. И у нас было негласное: НЕ ТРОГАТЬ останки. Мы ковыряли осколки, патроны, каски. Но останки было трогать НЕЛЬЗЯ. НЕУЖЕЛИ НЕПОНЯТНО ПОЧЕМУ??
Почему - пусть спросит у тех, кто получил письмо с текстом - "пропал без вести". У тех, чьи родные лежат в братских могилах, и пусть даже известно - на каком кладбище, но ты не знаешь в какой из этих могил твой прадед, потому что за декабрь 41 таких могил, братских, рядом несколько...
8. Работа. Тактика.
Да все просто, собственно говоря…
У тебя в руках щуп. Это такая железная штука – штырь, вколоченный в палку. (Мне, кстати, штыком русским нравится работать – тяжелый, мощный, землю хорошо пробивает)
На поясе малая саперная лопатка.
На отряд – 10-15 человек – один минак (металлоискатель).
Только я с ним не люблю работать. Щупом мне больше нравится.
Идешь и постоянно тыкаешь им в землю.
Звуки не слышишь, рукой чувствуешь.
Металл – звонкий удар. Чем больше железяка, тем звонче. Чем глубже – тем глуше. Через пару дней работы ты на руку отличаешь маленький осколок от мины.
Камень – удар тоже звонкий. Но – (это описать трудно, но постараюсь) – звонко-резкий. Не знаю, как сказать. Но при любом ударе о камень, все равно – копаешь.
Дерево – глухой удар. При этом дерево – корень, например, пружинит. Легкая отдача в кисть.
Кость – звук неповторимый. Глухой, но звонкий, звонкий, но глухой.
Очень четко слышен медальон…
Лезно. 1997.
День прошел впустую. Стоим курим у воронки. Подняли винтовку только что. Треху. Мосинку. Вскопали по всем правилам – три метра по периметру от нее и пол-метра вглубь. Ничего…
Стоим курим…
Злые как собаки.
Леха Винокуров кидает щуп в сторону.
Странный звук! Не железо, не кость, не дерево!
Когда щуп втыкается во что-то…
Встаешь на колени и ножом вскапываешь землю вокруг щупа. Ну и пальцами. Проверяешь – что там.
Леха – везунчик. Медальон.
В трех метрах от винтовки подняли бойца. Я уже не помню – как его звали. Данные есть – можно поднять их.
Обычно мы бойца поднимаем часа за два-три. Если лежит компактно.
А может быть и прямое попадание чем-то тяжелым. А могут корни деревьев растащить. А может земля двигаться.
Этого поднимали долго. Темно уже было, фонариками подсвечивали, когда мизинчики из ботинок доставали.
Странное дело – когда находишь бойца – время останавливается. Курить забываю. Поднял – оппа! – три часа прошло. Не заметил.
А остановиться не можешь. Надо всего поднять. Может быть, это азарт. Но в душе понимаешь – надо поднять всего и сейчас. Нельзя так оставлять. Не знаю почему. Знаю только это чувство – надо поднять сейчас.
Многое зависит от командира экспедиции.
Поясню – я, например, командир отряда. Приезжаем на экспедицию. Командир ее – он же командир местного поискового отряда. Он обеспечивает инфраструктуру: карты, транспорт, место работы. С нашей стороны только сама эта работа. Не завидую ему.
За тринадцать лет я работал только в четырех районах.
Чудово, Демянск, Севастополь, Питер.
Надеюсь, в этом году еще съезжу в Одессу. На следующий год – в Старую Руссу.
Надеюсь, но как Бог положит…
Так вот. Очень многое зависит от командира экспедиции.
Демянск.
Павлов Александр Степаныч.
Вот это настоящий поисковик. Все очень четко. Мы приезжаем. Утром садит нас в «Урал». Приезжаем на место. «Вот отсюда и до сюда – ищем».
Чудово.
Лена Марцинюк – я уже писал о ней – там, в Чудово, ситуация немного проще. Четкая линия фронта. Известные места. В то же Лезно приехали – нам выделяли квадраты. Сто на сто метров. Вот и ходим по этому квадрату – собираем осколки, патроны, каски. Пока все не прошерстим – через каждые десять сантиметров не втыкая щуп – не уходим. Результат порой никакой…
Демянск 1998.
Павлов привозит нас на высотку. Командирский отряд! Что ты! Элита! У каждого за спиной уже по пять вахт как минимум! Могу на спор - по запаху определяю – есть в этом окопчике кости или нет!
Угу…
Хрен там. НИ ОДНОГО БОЙЦА!
Демянск 2000.
То же самое место. Та же самая высотка.
Восемь бойцов в тех же окопчиках.
Медальонов тоже не было.
Расческа – «Коля».
Лежали они под камнями. Немцы их в траншеи и камнями заваливали. Ходить им так удобнее. Было.
«Первый пролетарский коммунистический батальон». Кажется так… Добровольцы. Студенты и профессура из Москвы. Интеллектуальный цвет. Под камнями.
Про другие экспедиции не буду говорить пока.
В Севастополе – свои проблемы.
В Питере…
Ребята из питерских отрядов. Простите. Сейчас будет много нелицеприятного…
«Деревенских можно понять с их восприятием всего этого шоу. Ну убили вас. Легли вы под родные берёзы. Занесло вас землёй. Очень надо потом кому-то рыть ваши кости, чтобы потом устроить себе слезливую эмо-пати??
Ну что тут можно сказать. Автору (или авторше) этих строк надо быть последовательной. Сразу составить завещание: чтобы после смерти его (ее) тело было закопано где-нибудь на свалке. Или утоплено в болоте. Без памятника и ограды. И чтобы родственники ни в коем случае не вспоминали, не устраивали "слезливых эмо-пати", понимаешь.
Вот только вряд ли автор (авторша) последует такому совету.
Отредактировано Крымский партизан (28-05-2009 21:04:08)
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Алексея Ивакина » Поисковые рассказы