16 или 17 раз он прыгал.
Кличка была "парашютист". И таких было, по-моему, трое. Рекорд (емнип) 19 раз у Новотны.

Вот написала два куска. Первый по времени и месту действия Ленинград после Выборгской компании. Тут нужна ваша подстказка - кто по званию Мындро? А то я запуталась.

Второй - Ровно, продолжение.

прода ....

                     «Из серых наших стен, из затхлых рубежей
                       нет выхода. Кроме как…»
Я боюсь смотреть ему в глаза, опускаю голову. Немецкая речь заставляет судорожно втягивать голову в плечи. Немец берет меня под подбородок и поднимает голову. Паника срывает заслоны, давит все эмоции кроме страха. Я боюсь. И я этого стараюсь не скрывать. Та личность во мне, которую я называю «Паникёрша» играет превосходно. Я отстраненно наблюдаю, как из моих глаз льются слёзы. Та, которая «Берсерк» не боится, но появись она и вся наша операция будет завалена в мгновение ока. Поэтому я боюсь. Реально, не сдерживаясь.
                      «Сквозь дырочки от снов, пробоины от звезд
                        Туда где на пергаметнтом луче зари…»
Лена замерла за своим столом и в ужасе смотрит на нас. Она то понимает, о чем говорит рейсхканслер Кох. Я – нет.
- Господин Кох просит перевести, что ты ему нравишься и он преглашает тебя вечером к себе. – Голос Леночки дрожит. С чего бы это? Ведь не её же приглашают… Жалеет? Оставленная в одном из ящичков дефицитная помада… смятый платок… замалчивание ответов, почему в рейсхканцелярии только одна машинистка… а Леночке по-настоящему меня жалко, она-то знает, что ничем хорошим «вечорныци» не заканчиваются.
Киваю, судорожно пытаясь натянуть на губы улыбку:
- Я, я, май хер! Данке шон! Спасибо за приглашение! Я очень рада! – вот только «вечернычю» я тебе устрою раньше и совсем не за твоим планом.
                     «Пикирющих птиц серебрянных стрижей печальная хроника
                       Записана шутя летящею строкой, бегущею строкой, поющей изнутри»
Запах хорошей туалетной воды, перебивающий запах пота и дыма – нет, это мне кажется. Я допускаю сразу четыре ошибки подряд в одном документе. Пальцы не слушаются, в голове шум крови. Вдыхаю-выдыхаю, пытаясь успокоиться. Рано… еще рано. Но при взгляде на немцев все четче представлеяется у них на лбу третий глаз – маленький, красный, калибра 5.4.
- С тобой всё хорошо? – Леночка, моя заботливая недолгая подруга.
- Спасибо, Элен, я в порядке.
Она вздыхает и утыкается в документ. Я тоже. Время идет рывками. То слишком быстро, то опять тянется неимоверно долго. До часа «Ч» целых два часа. Переставляю новые листы бумаги, старые отдаю Лене, она их номерует как испорченные и складывает в папку – для отчетности. На каждом листе и копирке, выдданной мне стоит номер – его же пишут в журнале отправленной или бракованной корреспонденции – все должно совпадать. Борьба с информационным шпионажем – глядя на эти жалкие потуги со высоты будеющего всеобщего хакерства мне смешно. Но должна отдать немцам должное – при такой системе ни один листочек не может уйти налево, ни одна копирка не вынесется,  и подход во многом себя оправдывает.  Всё-таки есть качественное различие между немецким порядком и нашим отечественным разгильдяйством.
Часы в углу отбивают полчетвертого. Где-то там уже полным ходом разворачивается операция. Мне страшно хочется быть рядом со своими бойцами, но надо сидеть здесь, как на иголках. Ждать, верить, что всё идет по плану. Остро нехватает мобильной связи – когда ты не в курсе что происходит - это напрягает! Хоть прошел год моей жизни в этом мире, в этом времени, а привычки остались. Они никуда не деваются, будь ты хоть на необитаемом острове. Ярошенко это тоже прекрасно понимал и закрывал глаза на некоторые мои действия и слова. Терпел. И я должна терпеть, изображая порядочную секретутку-проститаршу, готовую отдаться по первому слову начальника. Ради тебя, Лёша. Ради нашей любви.

Отредактировано Ника (17-08-2009 14:39:30)