Есть контакт! Араб, который уже собирался подойти к середине строя, услышав мой голос, нехорошо улыбнулся и  направился к нам, со словами:
- Чего это вы там шепчетесь, дети собаки?
Здоровяк и второй бандит при этом остались на месте, с интересом наблюдая за развитием событий. Даже, оружие к плечу не вскинули, продолжая контролировать толпу просто направленными в ее сторону стволами. Здорово! Получается, что подляны не ожидают и дают право пристрелить меня с девчонкой именно этому салабону. А на себя возьмут остальных.
И нож у арабчонка, без предохранительного темляка. Держится только за счет пружины в ножнах. Это радует, так как после начала моего движения, каждое мгновение на счету будет. Тем временем, сынок высокопоставленного папы остановившись напротив нас, повторил свой вопрос:
- Чего замолчал, гяур? У себя в Америке, вы обычно очень голосистые. А сейчас уже штаны мокрые? – и, обращаясь к наполовину спрятавшейся за меня девушке, добавил -  И ты еврейская свинья, не прячься, не поможет. Когда твои соплеменники убили моего старшего брата, я поклялся уничтожить тысячу израильтян. Пришло время исполнять клятву.
После чего, картинно откинул застежку на кобуре. А я, чувствуя плечом, как трясет прижавшуюся ко мне девчонку, просто стоял, кусая губы. Черт, черт, черт! Прогадал… Этот мудак конечно стоит всего в двух шагах от меня, но вот «Шварц» хоть и не стал подходить ближе, зато просто сместился по фронту и теперь вскинув свой «Хеклер-Кох»*, полностью контролирует ситуацию. Стоит мне только дернуться, здоровяк наплюет на все педагогические порывы и просто нашпигует возникшую для своего подопечного опасность, свинцом.
* Немецкий модульный карабин НК416  кал.5, 56 мм.
Блин, а я так рассчитывал, что мелкий ублюдок подойдет вплотную и начнет брызгая слюнями, орать мне прямо в лицо. А может?... Вспомнив любимое словечко нашего курсового «залетчика» Рината Абашеева, я пробормотал:
- Иншалла**.
** Считается что это значит – «на все воля Божья». Но более верно это звучит так - «может да, может, нет» и не несет с собой никакой христианской обреченности. То есть с одной стороны воля конечно Божья, но и человек вполне может поучаствовать в решении своей судьбы.
Бандиту наверное показалось что он ослышался, и сделав шаг вперед, щегол переспросил:
- Что? Что ты сказал, американец?
И как раз в этот момент, с другой стороны нашей шеренги, послышался надтреснутый вопль:
- Она не дышит! Не дышит! Вы ее убили!
«Шварценеггер» и второй автоматчик машинально повернули голову в сторону шума. Арабчонок тоже. И даже захотел отступить назад, дабы получше разглядеть из-за чего возник незапланированный переполох и кто именно там «не дышит». Но я, начавший работу за мгновенье до неожиданного даже для меня вопля, не дал ему этого сделать. Ухватив за лямку разгрузки, подтянул бандита ближе и со словами:
- Я – русский!!
Ткнул большим пальцем ему в глаз. А потом, не прерывая движения, рывком развернул вскинувшего руки к поврежденному месту бандита к себе спиной и, выдернул из разблокированной кобуры пистолет. Здоровяк и автоматчик еще только поворачивались в мою сторону, а я уже направив ствол в сторону замотанного в куфию араба с автоматом, сделал два выстрела. Зараза! Чуть руку не вывернуло отдачей! Этот одноглазый потомок Синдбада, похоже пистолет себе не по руке подбирал, а исходя из его стоимости. И поэтому таскался с «Дизерт Иглом»*** сорок четвертого калибра. Но не это главное. Главное что мне удалось попасть и автоматчик упал, а я пытаясь спрятаться за щупленькой фигуркой неудачливого террориста, каким-то мерзким фальцетом завопил:
- Оружие на землю! Оружие на землю, а то я убью этого человека! Оружие на землю!
«Пустынный орел», в отличие от автоматических стволов бандитов не был снабжен глушителем, поэтому эхо выстрелов еще металось по внутреннему дворику крепости, как послышался топот ног. Ага, понятно, это сюда бегут те, кто полковника к машинам утаскивал. То-то сейчас им радости будет от незапланированно изменившейся ситуации! Или я перед смертью «порадуюсь», если ошибся в своих расчетах и мой заложник представляет гораздо меньшую ценность, чем рассчитывалось.
*** Desert Eagle ( англ. Пустынный орел) – мощный пистолет кал. 9мм, 10,9 мм, 12,7 мм и др.
Но, прошло уже секунды четыре, а по мне пока никто не стреляет. Все члены тургруппы, как будто им ноги подрубили, с началом пальбы повалились на землю, прикрыв голову руками а бандиты всё молчат. И ведь не посмотришь, что они там делают, так как стоит мне только высунуть голову, как ее тут же прострелят. Тут даже гадать не нужно. Поэтому я и не высовывался, продолжая орать, срывая горло:
- Оружие на землю! Быстро! Оружи… Кхе кхе…
Я перестарался в громкости, поэтому, пустив позорного петуха, закашлялся. Да и английский, для показания экспрессии и непреклонности намерений, как-то не очень подходит… Наверное поэтому, машинально, стал вносить в свои требования русские непарламентские выражения:
- Стволы на землю, суки! Я ему б....ь башку сейчас отстрелю в п…у! Вы, д…..ы, маму вашу через семь коромысел, выполнять приказ! Е…ы папуасы, быстро оружие положили!
А сам, тем временем чтобы оценить обстановку, присел еще ниже и используя обмотанную вокруг шеи щегла арафатку как удавку, осторожно на секунду выглянул из-под его локтя. Этой секунды хватило, чтобы увидеть, что двое захватчиков вбежавших во двор остановились, повинуясь жесту здоровяка и застыли недалеко от входа на площадь. И вот еще что интересно – действительно у «Шварца» когда он услышал русские маты, глаза, видимые в щель куфии расширились, или мне показалось? Хотя, какая разница? Главное, что они автоматы так и не побросали! Чувствуя противную дрожь в коленках я выдал длинную матерную тираду закончив:
- Считаю до пяти и если вы не бросите стволы, убиваю этого крысеныша! И пох, что будет дальше! Раз! Два!
И тут я услышал хриплый бас, ответивший:
- А если мы сейчас перестреляем заложников? И первой будет твоя баба! А сам ты пожалеешь, что родился на свет. Лично тебе буду кишки выпускать!
- Ха! Начинай! Тогда вторым, после девушки, будет этот п…ш! И живым вы меня один хрен не возьмете! Три! Четыре!
И бас сломался:
- Стой, не стреляй! Мы положим автоматы и отойдем, а ты отпустишь Ахмета.
После этого послышался металлический бряк. Еще раз выглянув и убедившись что оружие террористы действительно положили на землю, я продолжил выдвижение требований:
- Эй, здоровый, возьми рацию и скажи снайперу на башне, чтобы выбросил винтовку! Говори!!!
Этот снайпер был самым тонким местом моего плана. То есть, там была конечно целая куча этих мест, но снайпер… Я ведь его не видел и поэтому пока тыкал в глаз арабчонку, попутно выдирая ствол, все время ожидал выстрела. Но видно стрелок тоже несколько отвлекся на крик, поэтому момент упустил. А когда я палил в автоматчика, то он мог видеть только мою руку с пистолетом и побоялся стрелять, опасаясь задеть главаря. Да и сейчас, наверняка какие-то части моего тела, выступающие из-за щегла, он может наблюдать. Но видимо не жизненно важные, поэтому и не стреляет. Ведь если меня только ранить, я всегда могу успеть нажать на курок, а сорок пятый калибр он и в Африке сорок пятый. Дыру такую сделает – мама не горюй! Но от этого стрелка один черт надо избавляться как можно быстрее, поэтому мне пришлось снова завести счетчик:
- Б…ь! Не вижу винтовки! Считаю до пяти и валю вашего п…а! Раз! Два! Три!
- Подожди! Сейчас, сейчас он ее выбросит!
Ага – здоровяк опять поддался и что-то начал говорить по-арабски. Наверное – в рацию. А я спросил у стоящей за моей спиной рав турая:
- Чего он бормочет?
- Говорит, чтобы снайпер выбросил винтовку.
- И что?
- Пока ничего… подожди… вот! Выкинул!
По громкому бряку я и сам это понял, но лишнее подтверждение не помешает. Ну, одной головной болью меньше. Но только одной. На самом деле все только начинается и чем закончится, вовсе не известно. Сильно ткнув стволом пистолета начавшего трепыхаться  заложника, я более смело высунул голову и окинул взглядом создавшуюся диспозицию. Понятно, что у снайпера есть альтернативное оружие, но до бойницы, откуда выпала СВД, метров семьдесят, поэтому пистолета можно не опасаться. Да даже если там и автомат у помощника снайперюги найдется, то стрелять все равно никто не решиться. Пока не решится. Но стоит мне отпустить арабчонка, из любой щели могут начать пальбу. Я ведь не знаю сколько их всего собралось. В принципе, должно быть не более десяти человек. То есть от семи до десяти. Один уже лежит. Один у меня. Трое передо мной. Один-два на башне. А где еще трое, можно только гадать.
Радует что за спиной стена капитальная, без проломов и оттуда ни одно мурло не вылезет. Но больше радости не вижу. Пока сыночек крутого папы пердит от переживаний, выгибаясь от упертого в поясницу ствола все застыло в равновесии. Только вечно так продолжаться не может…
В общем, я обильно потел, чувствуя себя мужиком, поймавшим тигра за хвост. Правда потел не просто так, а попутно перебирал варианты. В конце концов решившись, крикнул стоящим шагах в двадцати от меня бандитам:
- Снимайте разгрузки и отходите к выходу. Вон к той арке! Когда мы заберем автоматы, я отпущу вашего человека!
Здоровяк, просунув руку под платок, поскреб шею, а потом, повелительно кивнув стоящим рядом арабам, принялся стягивать с себя амуницию. Через минуту, покидав  разгрузки рядом с оружием, они отошли еще шагов на тридцать, расположившись под аркой. А я, очередной раз ткнув стволом  в почку мелкого крысеныша, которому никак не стоялось спокойно, спросил у девчонки:
-  Тебя как зовут?
Та, не выходя из-за моей спины, ответила:
- Майя.
Хм, имя какое-то не еврейское. Но сейчас это совсем без разницы. Поэтому, не теряя времени на посторонние мысли и понимая, что помощи ждать мне больше все равно не от кого, попросил:
- Майя, ты сейчас медленно и спокойно подойдешь к лежащему оружию, соберешь автоматы и разгрузки, после чего принесешь все сюда. Поняла?
Барышня от такого предложения вздрогнула, но после десяти секундного молчания ответила:
- Поняла. Только мне очень страшно…
Я вздохнул:
- Мне тоже, но деваться некуда. Если я сам пойду, да еще и вместе с этим арабом, то меня с бокового входа могут пристрелить в спину. Если я начну передавать тебе пистолет и меняться местами, чтобы ты встала возле заложника, то в этот момент нас тоже кто-нибудь сможет подстрелить. И тогда всех положат. А пока этот пацан у меня в руках, тебя не тронут… Ну что, сделаешь?
Девчонка вместо ответа всхлипнула и  вывернувшись из-за моей спины, какой-то деревянной походкой направилась к амуниции. Ну вот и хорошо… А то я боялся, что она струсит и откажется идти. Тогда – пиши пропало. Но сейчас, мы еще повоюем. Глядя как Майя сгибаясь под тяжестью барахла возвращается обратно, я довольно кивнул и приказал подошедшей девчонке:
- Возьми оружие, которое тебе знакомо. И разгрузку, с боеприпасами для него, на себя надень.
Мокрая как мышь деваха, глянув на меня шальными глазами выполнила все, что было сказано и, опять спрятавшись сзади, жарко прошептала:
- Там, возле пролома сидит автоматчик. Я его заметила, когда назад шла.
- Понятное дело. Такую хорошую позицию не занять просто нельзя. Ну да черт с ним! Ты сейчас лучше достань из разгрузки гранату и дай ее мне.
Получив тяжеленький кругляш,  удовлетворенно ощерился – знакомая штучка. Да и как ей не быть знакомой, когда это киданная мною сотни раз русская Ф-1! Продемонстрировав лимонку здоровяку, я с трудом запихнул ее в маленький кармашек на лямке разгрузки арабчонка. Запихнул так, чтобы скоба торчала наружу и крикнул:
- Скажи своим людям, чтобы никто не вздумал стрелять, а то я вашего человека заминировал. Вот видишь – у меня палец в кольцо продет. Если я упаду, то и ему конец!
«Шварценеггер», нервно переминающийся с ноги на ногу,  заволновался:
- Эй, мы так не договаривались! Ты обещал его отпустить, когда получишь оружие! Мы свое оружие отдали, теперь ты должен выполнить обещание!
Щаз! Спешу и падаю! Совсем меня за дурака держат… Вместо ответа, я опять спросил свою напарницу:
- Майя у тебя веревочка есть?
- Какая?
- Любая! Можно леску или проволочку… что, нет? Жалко… Тогда, держи!
Я передал ей пистолет и не вынимая палец из кольца, принялся стягивать куфию с шеи яростно сверлившего меня одним глазом пацана. Второй у него тоже был на месте, просто в данный момент не открывался, заплыв сильной опухолью. Подмигнув непутевому сыночку крутого папика, я  передал платок девчонке, сказав:
- Оторви от нее две ленточки и дай мне. Сделай одну ленту потолще, я ею руки этому парню свяжу, а другую тоньше – ее за гранатное кольцо завяжу. Сможешь?
- Конечно!
- Тогда – действуй!
За спиной какое-то время слышалось сосредоточенное сопение, а потом треск разрываемой материи.
- Ой!
Я оглянулся:
- Что «ой»?
Майя, разглядывая оторванный шматок, виновато сказала:
- Криво вышло…
- Ничего страшного! Давай его сюда и делай второй потолще, для рук.
Пока девчонка мучилась с арафаткой, сильно переживающий Шварц, внимательно следящий за моими манипуляциями, снова вступил в переговоры:
- Ты что делаешь, скотина? Мы ведь так не договаривались! Немедленно отпусти Ахмета. А то отсюда никто живой не уйдет! Нам без него не жить, но и вы жить не будете!
Я, привязав ленточку к кольцу и намотав на кулак длинный, почти метровый хвост, крикнул в ответ:
- Не ори! Все живыми останутся, если глупить не станешь. Ты сейчас собираешь всех своих людей, и которые возле тебя стоят и тех, что за стенами прячутся. После чего садитесь в свою машину, и едите до поворота. Там останавливаешься и тогда, я отпускаю к тебе Ахмета. По другому, никак не разойдемся! Согласен?
- Дай подумать.
- Думай!
В этот момент подала голос наконец то справившаяся с платком Майя:
- А как же тот турист которого они с собой забрали? Ну, полковник? Ты их что – с ним отпустишь?
Я кивнул:
- Ага. Иначе ничего не получится. – и видя что девчонка хочет возразить, пояснил мысль – Если они заберут полковника с Ахметом, то просто уедут и все. Ни секунды лишней терять не станут. А вот если я затребую полковника, то получив Ахмета обратно, они вполне могут пойти на штурм, чтобы вернуть полковника и выполнить свою задачу. Я один против них не потяну. Да и ты ведь, не из боевых подразделений? Вот видишь… Значит бой вести не сможешь. И тогда ляжем тут все.
- А если им Ахмета не отдавать? Пока он у тебя, смотри какие они послушные!
- Фу-ух… Если боевики заподозрят что я им пацана не отдам, то штурм начнется еще быстрее. Со всеми вытекающими последствиями. Нет уж! Я не Рэмбо, поэтому пусть забирают обоих и уматывают! Или есть возражения?
Майя, тяжело вздохнув, покачала головой. Хм, быстро же она очухалась от потрясения, возникшего во время захвата. И как всякая женщина, сразу же, как только ситуация более-менее выправилась, захотела большего.  Но вообще, наш диалог  мне сильно напомнил сказку о рыбаке и рыбке. Если конкретнее, то как раз тот момент, со словами: «Не хочу быть царицей земною, хочу стать владычицей морскою!». Правда рав турай, в отличие от сказочной бабки, сумела найти в себе силы и вовремя остановиться. А ведь мне нужно было именно ее согласие. Обдуманное согласие, а не выжатое. Просто я должен наблюдать, как арабы грузятся и уходят, а она все это время будет оставаться на месте, держа Ахмета на поводке. И если бы я не стал объяснять побудительной причины своего поступка, то кто его знает, что придет девчонке в голову?  Вдруг, почувствовав себя хозяйкой положения, она объявит арабчонка своим личным пленником и начнет выдвигать новые условия? Нет уж! Лучше все разжевать и быть спокойным…
- Эй, русский!
О, здоровяк голос подал!
- Чего тебе?
- Мы согласны! Но если ты опять обманешь, или станешь выдвигать новые условия, то мы вернемся и уже разговаривать ни с кем не будем! А смерть твоя будет настолько страшной, что даже я испугаюсь!
- Я тоже пугаюсь, поэтому говорю правду! Если ВСЕ твои люди, уедут к повороту, то я сразу же отпущу Ахмета. Он мне не нужен! Мне главное чтобы вы нас в покое оставили!
- Хорошо! Только кто будет за нами наблюдать?
- Я!
- Не пойдет! Жизнь Ахмета я еврейке не доверю! Пусть она смотрит, а ты его сам контролировать будешь!
Блин! Видно здоровяк тоже хорошо шансы прикидывать умеет… Но еще раз хоть как-то подставлять девушку мне вовсе не хотелось, поэтому я крикнул в ответ:
- Нет! Я ей доверяю и этого достаточно! А тебе придется доверять мне. Поэтому начинай действовать!
Шварц сплюнул и махнул рукой:
- Хорошо!
А я, передав веревочку Майе, попросил:
- Смотри внимательно и от стены не отходи. Я скоро вернусь.
После чего,  сдернув с заминированного главаря автомат, замотал ему руки обрывком арафатки и напялив на себя трофейную разгрузку, шаркая сланцами, потопал в сторону выхода. Топал и боялся даже не того, что боевики шутки шутить начнут, а того, что мои выстрелы из пистолета кто-то услышал. Пусть они и прозвучали чуть больше пяти минут назад, но у евреев спецура настолько четко работает, что по тревоге пребывает практически моментально. Ой, как мне невесело придется, если они появятся прямо сейчас… Одна надежда, что вблизи по склонам туристы сейчас не бродят или что звук выстрела не ушел дальше этих стен.

Отредактировано SK (06-09-2009 19:28:41)

А вообще, разумеется +1))))))))))))))))))