Удаляя эпизоды Фалангера столкнулась с тем, что начало второй части провисает.
Написала и вставила вот такой эпизодик.

Ника

Они назвали это Дачей. Вот так, без конкретики. Высокие сосны, деревянные домики с резными ставнями и крылечками с плетеными креслами и столиками. Недалеко протекала речка. Чистый воздух, солнце и комары – и ведь даже не представишь, что где-то в нескольких сотнях километров война.
Только у нас была своя, тихая, информационная война. С людьми, со всей страной. С прошлым. С мягкими полуулыбками и требовательным недоверчивым взглядом – врите, ребята, да не завирайтесь! А мы говорили... разное.
Обходительное, уважительное отношение. Ненавязчивое, но и без фамильярности. А главное – методичный и очень подробный допрос, начиная от «расскажите о своем детстве» до «последних моментов перед переносом». Наверное, так и нужно было, чтобы нам поверили.
На первой же встрече я терпеливо и доходчиво объяснила разницу между историей и историографией - наукой, изучающей, как пишут историю. А так же тем, откуда возникают исторические версии и интерпретации. В плане “что и когда происходило”, а так же “кто из командующих был на месте или нет” - я много не наговорила. Уж больно плохо я изучала Вторую Мировую, хоть и сдала в свое время ее на “отлично”. Меня всегда привлекали другие периоды. Не раз и не два я послала “горячий привет” тем умникам, которые меня засунули в мой самый нелюбимый период. Вот если бы в средние века... Мечты однако, у вас, девушка... А тут все просто.
Большая польза от меня оказалась в сравнительной характеристике местной и “нашей” диверсионной подготовке. Я знала! Я верила, что где-то внутри меня спит преподавательский талант. Даже сдуру хотела идти учителем истории в школу. Вовремя посмотрела на учебный контингент и подавила мысль в зародыше.
Работали с нами восемь человек. Двое врачей – серьезные дядьки без грамма юмора, и шестеро штатских. Хотя они такие штатские, как я Елена Прекрасная – выправку никуда не деть, да и подход к информации, методы ведения допроса – все это указывало на серьезные звезды на погонах. Вернее ромбы в петлицах. Приезжали еще какие-то люди. Уединялись в домиках с Доком или Змеем, у которого был полупостельный режим. Пару раз приезжал Старинов.
Я переносила это легче всех, потому что рядом был Ярошенко – это давало хоть какою-то отдушину в разложенном поминутно расписании.
И вдруг все кончилось. Утром мы проснулись сами, без утренней побудки, сами спустились в столовую и с удивлением обнаружили там только дежурный наряд и повариху. Это давало повод задуматься и насторожиться.
Отдохнули и хватит. В середине дня за нами приехали.