-  Полку,  по мостам справа от села  – скомандовал я  –  Чётные номера – по первому, нечётные по второму. Огонь!
Настил снесло – колонна встала. И оказалась разорванной на три части.
- Огонь по «Тиграм» - новая моя команда.  «Тиграм» поплохело.
Через минуту, от подошедших на семьсот метров тяжёлых танков, осталась половина.
Уцелевшие панцеры прятались за корпусами подбитых машин и били по нам. И, судя по разрывам, по нам стреляли осколочными снарядами, приняв  за полевые орудия.
Впрочем, маскировку с нас немцы довольно быстро снесли и перешли на бронебойные.
Это им тоже не помогло, не пробивали они нас с этой дистанции, а ближе подойти не могли. Тут их командир, похоже, запаниковал и начал вызывать поддержку. Артиллерийскую, авиационную и вообще какую угодно. Мы пока вяло перестреливались с «Тиграми» постепенно сокращая их количество. Немецкая авиация к нам прорваться не сумела, «зонтик» у нас оказался крепким. А вот артиллерия начала досаждать, прямым попаданием уничтожила две самоходки. Тем временем, возле разбитых и почти восстановленных мостиков оказалась большая часть техника танковой дивизии.
И по этому скоплению людей и машин ударили наши пушки и «катюши».
Внизу, в долине всё заволокло дымом и багрово-огненными сполохами, и оттуда на наши позиции хлынула волна людей и танков. Похоже, немцы уяснили, что удара по двум направлениям не получится, и решили прорваться хотя бы на одном. Через нас.
Не вышло. Не сумели они подойти к нашим окопам ближе, чем на двести метров.
Духу не хватило идти в лоб на неуязвимые  машины, которые пробивают их танки навылет. Покатились вниз и на ту сторону долины, прикрывшись дымовой завесой.
Фланговый удар был сорван.
Вовремя, у нас уже кончались снаряды. Во всяком случае, в машине оставался последний снаряд. И то в стволе. Артобстрел почти прекратился, только изредка прилетали «подарки» от дальнобойных орудий. Экипаж я отправил на погрузку боекомплекта, а сам остался в машине. Вдруг какой-нибудь недобиток оживёт. В этот момент всё и случилось.
Страшный удар встряхнул самоходку, от двигателя, через треснувшую противопожарную переборку потянуло дымом. Я попытался покинуть машину и не сумел, тело было как ватное, сознание уплывало.  Подумалось – «Сгорю».
Дальше урывками. Вот Тэнгу тащит меня в пролом в борту самоходки, через который в нутро машины льётся ослепительный белый свет. Я, зачем-то вцепляюсь в ранец со своими вещами, и малыш выволакивает меня вместе с грузом.  Вот какой-то, насквозь пронизанный солнечными лучами лес, Тэнгу поскуливая, волочёт меня по траве. И темнота.
Очнулся я в снегу, на хорошо знакомой полянке в Тропарёвском лесопарке.
Тэнгу лежал рядом со мной, тяжело дыша, но с крайне довольной мордой.
А поперёк поляны вился наш сдвоенный след. Обрываясь где-то посередине.  Явно выдавая то место, откуда мы перенеслись в сорок первый.  И, судя по состоянию следа, это был тот же день. Точнее поздний вечер того же дня.
Встал я и пошёл домой, догадываясь какими словами, встретит меня жена.
Какими?
- И где ж вы шлялись, кобели мои ненаглядные?

Всё.

Отредактировано Змей (20-01-2012 19:40:41)