сказалDarkAlamez, выгоняя из-под ванны мокрую крысу

Минут через двадцать совместными усилиями Веялис и старший матрос Ванштейн провели экспресс-допрос пленных. Сведения подтверждались, противоречий особых не нашлось. Пленных передали на подошедший кораблик, даже не успел рассмотреть его название. Батальон морпехов остался оборонять порт. На их позиции растащили  пушки и неспособные передвигаться танки с маслозавода. Экипажи и расчеты сформировали из освобожденных. Всеми остальными силами, включая отбитые старые танки, выдвинулись на юг к железнодорожной развязке Вайвара. Уничтожили там пост и зенитную батарею залпом ИСов и одного из "Штурмов".  В нескольких местах просто сняли рельсы. Если в Нарве есть поезда - не убегут, да и со стороны Таллина сюрприз в виде бронепоезда внезапно не появится. Правда, несколько озадачила европейская колея путей. С тех пор, как меня обозвали почетным железнодорожником, некоторые особенности этого транспорта пришлось выучить. Тридцать километров до Нарвы прошли двумя параллельными колоннами примерно за два часа. На окраине города сходу снесли несколько постов и баррикаду, а потом начали планомерную зачистку. С помощью корректировщика с телефоном удалось заткнуть батарею ахт-ахтов около железнодорожного моста огнем двух "Штурмов", третий прямым попаданием разнес недостроенный ДОТ. Тактика городского боя примененная в Выборге, а затем в Смоленске принесла свои плоды, хотя и немцы здесь были неопытные, не то что на линии фронта. Со стороны Ивангорода тоже доносились звуки боя. Десантники заняли окраины, а затем, с нашим подходом, зачистили весь городок. Единственно серьезное сопротивление оказали эсесовцы в ивангородском замке. Там мы потеряли один Т-52 и пулеметный Т-26. За все время штурма обоих населенных пунктов сгорели еще два пятьдесятвторых и один БТ. На железнодорожной станции Нарвы удалось захватить четыре паровоза, двенадцать крытых вагонов и шестнадцать платформ большой грузоподъемности. Но самым "вкусным" подарком для наркомата Кагановича был целехонький путеперешивочный агрегат, взятый в Ивангороде и паровоз ФД к нему. Причем стояли они уже на "русской" колее. Две цистерны с авиабензином в одном тупике, и пассажирский вагон с красными крестами в другом были уже приятным бонусом. Я оказался рядом, когда отделение Акулича полезло проверять последний. Старшина вышел побледневшим:
-Товарищ полковник, там дети. Много. Малые. Голодные сильно.
-Выводи куда-нибудь в капитальное здание.
-Да как их вывести! Там самому старшему лет пять-шесть!
Пока я вызывал по радио еще кого-нибудь в помощь, перед глазами проплыли картинки из хроники с детьми-узниками концлагерей. В голове стали всплывать названия Майданек, Дахау, Освенцим, Саласпилс... Стоп! Саласпилс - это где-то в районе Риги. Надо срочно смотреть документы и сообщать на "Большую Землю" о находке. Чуть позже Веялис, найдя в вагоне какую-то папку подтвердил, что вагон должен был попасть именно туда.

Отредактировано Bookwar (18-10-2009 11:52:09)

После четырех дней полноценного отдыха мозги опять затребовали работы. Происходящее в партизанском отряде выглядело странновато на фоне моих сведений про деятельность партизан и диверсантов в тылу у немцев. Еще зимой в Центре произошли кардинальные изменения в тактике. Группы стали разделять на диверсионные и разведывательные и не потому, что было много народу, а из-за разницы в функциях. Разведка – это, прежде всего, работа с агентурой, подбор кандидатов, фильтровка и анализ данных, наблюдение и еще раз наблюдение. До рези в глазах, до одури. Диверсант же – это акции, умение «выстрелить из палки и взорвать кирпичом». Требовать от партизан, которые в большинстве своем «от сохи» работу разведки и диверсии было, на мой взгляд, непрофессионально. Благо, что Старинов и Судоплатов меня в этом активно поддержали. На момент Выборга по моим скромным данным в тылах работало более трех тысяч диверсионных групп и около тысячи двухсот агентурных. Из них почти две трети – выпускники Центра и ускоренных курсов при Центре. Отказ от «рельсовой войны» и передача диверсий на железных дорогах Литовцеву стали поворотным пунктом в партизанской войне. С полетевшим к чёрту графиком подвозки резервов, немцы не решались выйти на оперативный простор, постоянно оглядываясь в ожидании выстрела в спину. Диверсионо-снайперские группы были страшным сном немецкого командования. Наша последняя акция хоть и была верхом наглости, но по сути ничего сверхъестественного мы не сделали. Тут все получилось благодаря слаженной работе отряда Мельникова и разведки Кузнецова. А мы только приехали-постреляли-уехали. Делов-то!
   К моменту, когда Центр переименовали в Училище, состав преподавателей расширился почти втрое, а число «студентов» в восемь раз. Появились кафедры десантников, морпехов, морских диверсантов – последние, правда, пока еще только занимались общевойсковой подготовкой, но в скором времени должны были начаться занятия по моим наработкам. В первую очередь внимание уделялось подготовке командного состава, выработке понимания тактики этих специальных частей, умение мыслить собственными, нестандартными категориями. Эти мальчики должны были не только уметь сражаться, но еще и побеждать в самых безвыходных ситуациях. И они это делали. Недавно был взорван завод по изготовлению авиабомб в Гданське – я была точно уверена, что выстрел с километра по заложенной на чердаке взрывчатке был выполнен одним из учеников Освальда - предел возможного. Вышедшие из Училища не знали слова «невозможно».
   В этом же партизанском отряде время будто остановилось. Не было ни заложенных «схованок»-баз, ни графика подрывов, ни агентов, которые снабжали сведениями по передвижению немецких частей. Не было ничего. Были только слова... да подрывы наобум. Я оказалась в замедленной сьемке – люди бесцельно ходили, разговаривали, умирали и всем было все безразлично. Болото. Жизнь среди болот. Спокойная, несуетливая. Она затягивала. Хотелось расслабиться и забыть, что рядом, в нескольких километрах война. Кто-то приходил иногда, как брошенный в воду камень создавал круги, но камень тонул и болото успокаивалось. Несколько раз у меня возникало впечатления, что сейчас я обогну пригорок, зайду за дерево и окажусь в нашем времени. Обратно – в будущем. И там, так же неторопливо и ирреально пройдет мимо толстая повариха Галя и незлобно окликнет: «Ну чо стала? Ходи давай домой!» И голубое небо так же безразлично будет смотреть на чужую женщину растерянно стоящую у векового дуба.

Отредактировано Ника (18-10-2009 12:15:59)

Я пока жду Вилд Кэта.
Еще договорилась с Соджетом встретиться.
А ты не слишком быстро продвигаешься? Какое у тебя уже число?