Продолжение:

  - А что мешает вам заняться этим же самым? Про недостаток знаний – не поверю. И про нежелание, честно говоря, тоже. Тогда что?
  - Скажите, Георгий Андреевич, вот вам, например, что нужно для принятия решения о разработке какого-то нового изделия?
  - Ничего, кроме понимания, кому и зачем оно может понадобиться, - пожал плечами я.
  - Правильно, это потому, что Георгиевский завод – ваш. А Сестрорецкий – казенный, он подчиняется военному министерству.
  - И что, там вот прямо-таки категорически запрещают опытно-конструкторские работы? – поинтересовался я.
  - Нет, но средств на них не выделяют.
  - А чуть подкорректировать имеющиеся вам, значит, в голову не приходило… ладно. Кто конкретно отвечает за выделение средств? – поинтересовался я, доставая блокнот.
  - А зачем это вам? – напрягся Мосин.
  Та-ак, подумал я, опять начинается… ладно, раз уж он сам начал…
  - Как обычно, - пожал плечами я, - его жизнь будет глубоко изучена, все прегрешения задокументированы. В России, если вы в курсе, действует совершенно замечательный закон «об оскорблении величества». Его, правда, как-то пока не применяли, но что мешает начать? Потом или он будет вам всячески помогать, или его сменщик, видя, что стало с предшественником, сам прибежит к вам  вопросом «чего изволите?»
  - Вы думаете, что это все злая воля какого-то одного чиновника? – горько усмехнулся Мосин.
  - Что вы, и в мыслях не держу. Но тот же чиновник, поставленный перед выбором – или у вас будут деньги, или ему будет очень плохо – уверяю вас, быстро найдет способ решения проблемы. Начнет воровать, втирать очки начальству, да мало ли еще чего…
  - То есть вы, - жестко посмотрел на меня Мосин, - готовы безжалостно сломать жизнь совершенно незнакомому вам человеку для достижения каких-то своих целей?
  - Ага, - безмятежно сказал я, - с двумя поправками. В данном случае цель у меня не «какая-то», а очень простая – чтобы у России появилось наконец нормальное, современное стрелковое оружие. У России, лично у меня и даже у моей дивизии оно давно есть! И вторая поправка: у него, этого самого чиновника, цель должна быть та же самая, раз он сидит в военном министерстве! А если это не так, мало ли, вдруг он интересы своей карьеры ставит выше или даже возможность пробавляться левыми доходами, то извините, какой же он мне совершенно незнакомый? Я таких до хрена уже видел.
  Мосин молчал.
  - Сергей Иванович, - продолжил я, - цель моего визита вовсе не ограничивается утрясением вопросов о производстве у вас «пээнэфа». Она шире. Я намерен предложить вам выбор, так что решайте. Или вы согласны принять нашу помощь в том, чтобы сделать ваш завод центром разработки новейших вооружений и их малосерийного производства на самом современном оборудовании. Новейших – это значит таких, каких нет ни у кого в мире. Вовсе не обязательно мои методы будут такими, как я вам только что описал, многие вопросы проще решить через имеющиеся у нас с цесаревичем связи. Но в случае необходимости я без колебаний буду действовать так или даже жестче.
  Или вы сейчас указывете мне на дверь. Только не очень удивляйтесь, что с вашего завода к нам начнут уходить самые творческие люди. И дело вовсе не в том, что у нас они начнут получать как минимум вдвое больше, а в том, что у нас они действительно смогут заниматься творчеством, а не подтачиванием одних и тех же пружин к одним и тем же винтовкам.
  Мосин встал. Сейчас ведь точно на дверь укажет, расстроенно подумал я. Но он сел и обхватил голову руками.
  Моя сигарета успела догореть только до половины, когда он согласился.