Глаза его как обычно, вскоре наглядели знакомый ресторан, куда он и не преминул зайти.
     – О, как говориться – на ловца и зверь бежит! – Раздался знакомый голос, когда он вошел в зал. – Давайте к нам Ли, есть о чем побеседовать!
     За дальним столиком, подальше от барной стойки и лишних ушей сидел  Тим Ларсен и еще один неизвестный ему  посетитель  – интеллигентный на вид мужчина, лет шестидесяти. Почему то, Иван предположил, что тот мог быть врачом, и позже убедился в своей правоте.
    – Доброе утро! – Подойдя к столику, поздоровался.
    – Здравствуйте! – Незнакомец поднялся на встречу и протянув руку, представился: – Лев Платонович Шац, прошу, присоединяйтесь!
    – Спасибо, буду очень рад! Сегодняшнее утро для меня не самое радостное и хорошая компания не помешает.
    – Да вы циник, Ли! – усмехнулся Ларсен.
    – Почему? – Удивился тот.
    – Не думаю, что компания полицейского и патологоанатома может быть достаточно приятной, тем более с утра пораньше!
   – Верно, – заметил Шац. – К тому же, за столом…
   – Я почему то сразу подумал, что вы доктор…
     – Доктор – это громко сказано, но вы правы – кое какое отношение к медицине, я все–таки имею. Профессия, молодой человек, оставляет свой отпечаток – если конечно, посветить ей достаточно долгое время. Вот вы,  например, где служите?
    – Я? – растерялся Иван.
    – Конечно вы!
    – Я обычный клерк, хотя раньше мечтал стать ученым.
    – И в какой области, если не секрет? – поинтересовался Лев Платонович.
    – Биофизика. Биполярные межклеточные взаимодействия…
     Шац мельком посмотрел на Ларсена и тот в подтверждение только им ведомых планов кивнул головой.
    – Занятная тема! – Закуривая, произнес он. – Я бы даже сказал – очень актуальная. Вы, наверное, это уже заметили?
    – Не без того…
    – Ладно, – вмешался в разговор Ларсен. – Раз мы попали в нужное русло – предлагаю заказать завтрак.  Уже третий день сижу на кофе и бутербродах, скоро язву заработаю, да и выпить не помешало бы… – он подозвал официанта, а когда тот принял заказ и ушел, продолжил:
– События последних дней выбили меня из колеи. Хочется напиться  вдрызг и проспать трое суток в темном чулане, где никто не найдет!
     – Хорошее желание, – одобрил патологоанатом. – Но не своевременное. Покой нам только сниться. Отдохнем на том свете, уж я то это знаю. А пока все это не кончилось, придется потрудиться.
    – Что, “все”? – не понял  Иван. – Вы меня извините, но я, что - то не особо в курсе происходящего!
    – Да все вы в курсе! – Махнул рукой начальник полиции. – Вы, знаете больше, чем думаете!
    – А что, я думаю?
    –  Вы, думаете, будто я не знаю – что, вы знаете!
    – Так, господа! – ткнув окурком сигареты в пепельницу, прервал их диалог Шац. – Кажется, вы увлеклись. Давайте спокойно закусим и обсудим – кто и что знает на самом деле, а на пустой желудок разговор плохо складывается!
    – Согласен, – кивнул  Ларсен. – Как раз несут наш заказ.
    Они не спеша перекусили,  наполнив желудки до той кондиции, когда можно было продолжить разговор, особо не отвлекаясь на еду.
    – Ну, вот – уже лучше! – разливая водку, подвел итог Лев Платонович. – Самое время для конструктивного диалога. Пустой желудок – плохой советчик. Не помню, кто это сказал, но – подмечено верно! – Он поднял рюмку. – Ваше здоровье!
    – Угу! – промычал Иван.
    – Ладно,  Лев Платонович, пора нашему юноше узнать  конкретику. – Ларсен выудил из кармана одну из своих огромных сигар. – Перестанем ходить вокруг да около! – Он раскурил ее от свечки, стоящей на столе и откинувшись на спинку стула, продолжил:
– Я многое про вас знаю. Знаю где и сколько вы отучились, знаю, чем вы занимаетесь сейчас. Но самое главное: я знаю про ваши отношения с госпожой Лианной Лакруа!
    Иван замер.
    – Не удивляйтесь Ли – это моя работа! И я делаю ее как положено…
    – Но, почему, зная все эти детали – вы, держали меня взаперти? – Еле сдерживая гнев, произнес он.
    – Вы ошибаетесь! В тот момент, я не знал и половины от того, что знаю сейчас. Хотя, и сейчас количество информации сильно ограничено.  И  не льстите себе, думая, что я стал бы сидеть с вами в ресторане, если бы  смог выудить из вашей персоны необходимые для меня подробности! В противном случае я вызвал бы вас, в участок и передоверил своим помощникам. А они, я уверяю, не стали бы церемониться!
    – Полно вам Тим запугивать молодого человека! – остановил его Шац. – Нам с ним еще предстоит выяснить массу вещей, которые не входят в вашу компетенцию. Позвольте лучше мне вкратце пояснить суть дела, а то я вижу, он совсем растерялся… 
   
     Когда несколько дней назад полиция обнаружила трупы Нансена и его сестры, за дело взялось ведомство Льва Платоновича. С самого начала расследования в деле обнаружилось куча различных неувязок и несоответствий действительности. Вообще, как заметил Шац, странности появлялись одна за другой. Стоило только капнуть чуть глубже. Тела были изуродованы до такой степени, что опознать их  возможно было только по косвенным признакам. С сестрой дело обстояло проще – старая травма позвоночника подтвердилась при вскрытии. В архиве госпиталя  нашлись старые рентгеновские снимки и все встало на свои места. Нансена опознали только по одежде и документам,  найденным при нем.
     – Вы уверены, что это именно он? – спросил Ли, вспомнив свое утреннее видение.
     – Нет, – покачал головой Шац. – В нашем деле ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Для того вы и нужны нам Иван, чтобы помочь в обнаружении истины.
     – Истина, где то рядом…
     – Простите, что вы сказали?
     – Так, мысли вслух. Не обращайте внимания.
     – Каждая мысль – основа предположения. На предположениях – строится теория. Теория – основа практики. Тройственный союз, способный привести либо к победе, либо в тупик, задним ходом из которого не так просто выбраться. В данный момент – мы в тупике.
     – Что вы хотите этим сказать? – поинтересовался Иван.
     – Не стоит думать, что воспоминания или мысли приходящие вам в голову имеют ценность только тогда, когда вы на все сто процентов уверены в их состоятельности. Человеческая память очень обманчива. Она емка, как губка, и способна впитать в себя очень многое, но в отличие от нее, не отдаст все, что поглотила. Что–то вернется во снах, что–то в эпизодических воспоминаниях.  И то и другое воспринимается как наваждение, а значит,  не является истиной в первой инстанции.
     – К чему вы клоните?
     – Я хочу знать каждую мелочь. Известную вам сейчас, или ту, что вы узнаете в будущем!
     – Пахнет принуждением, – Заметил Ли.
     – Я просто пытаюсь наставить вас на путь истинный,словно пастырь, спасающий заблудшую душу прихожанина. Никакого принуждения.
     – Хотелось бы верить! Но, зная методы работы полиции, приходиться опасаться насилия.
     – Вы знаете, Иван, – Доверительно заметил молчавший доселе Ларсен. – Мне кажется слухи о жестоком обращении полиции в отношении граждан раздуваются искусственно. Причем теми, кто этого  заслуживает на самом деле.
     – Не буду спорить. В моем случае даже пальцем не тронули.
     Шеф полиции, неожиданно стал издавать странные звуки. Только спустя некоторое время стало понятно, что он смеется.
– Ну, вы меня уморили Ли, – Немного отдышавшись, произнес он. – Чтобы получить тумаков от офицера полиции, необходимо, как минимум, попытаться сначала дать ему. А вы вели себя как смиренная овечка.
     – И что же в этом смешного? – Иван немного обиделся на это замечание.
     – В основном то, что вы можете так безапелляционно рассуждать о том, чего сами никогда  не испытывали.
     – Этим страдает большая часть обывателей, – Вмешался в разговор Шац. – Но, это слишком долгая дискуссия. По–моему, следует вернуться к нашим баранам.
     – Каким баранам?
     – Не обращайте внимания,  – Махнул Ларсен. – Лев Платонович просто ходячий кладезь афоризмов. Иногда даже мне сложно его понять. Завтра с утра встретимся снова, и вы расскажите нам все, что знаете.