Первое продолжение в новом году:

  Вернувшись к себе, я вызвал Танечку, Алафузова и распределил между ними клиентов. Насчет пятнадцати величество малость погорячилось, в списке были и совсем эпизодические лица, но девять человек во главе с Целебровским явно попадали под высочайшее разрешение. Его я приказал перед несчастным случаем доставить к нам и порасспрашивать, а к остальным велел приступать, и без волокиты.

  Тем временем подошел срок моей новой поездки в Зимний по поводу главного фигуранта в этом деле. У Гоши уже сидел бывший московский губернатор, а ныне председатель Высочайшего Арбитража великий князь Сергей Александрович.
  - Итак, - взял слово Гоша, - сейчас господин канцлер познакомит вас с обвинениями в адрес генерал-инспектора. Георгий Андреевич, прошу вас.
  - Вот документы, которые показывают, что всякий раз, когда фирма Шнейдер заключает с Путиловским заводом невыгодную для России сделку, его состояние резко увеличивается. Считаю это достаточным доказательством вины. Открытый суд полагаю нецелесообразным, прошу санкции на неявное устранение.
  - Но где доказательства, что деньги получены им именно за то, что вы сказали? – вскинулся председатель.
  - А зачем? И так все ясно. Чай, не кражу бутылки водки каким-нибудь босяком обсуждаем.
  - Присоединяюсь, - кивнул император, - даже то, что стоимость дворца Ксешинской превышает его и ее совокупный доход за четыре года их знакомства, при должности, занимаемой Сергеем Михайловичем, уже является основанием для принятия соответствующих мер. Свое мнение канцлер нам высказал. Теперь ваше слово, Сергей Александрович.
  - Принять его прошение об отставке и предложить отправиться в свое имение. 
  - Господин канцлер? – поднял бровь Гоша.
  - После чего данный индивидуум автоматически оказывается в оппозиции, а ущерб – невозмещенным, - высказался я. – Кстати, этот ущерб будет продолжать расти, потому что оставить князя без плотного присмотра будет ну никак нельзя. У нас что, казна бездонная?
  - Хорошо, пусть возместит якобы нанесенный им ущерб!
  - Как? У него и пятой части нет, даже считая с дворцом Кшесинской! А потом, в результате его деятельности уже погибли сотни солдат на японской войне… У него же всего одна жизнь, вот ей пускай и возместит.
  - Сергей Александрович, вам слово.
  - Ваше Величество! То, что предлагает этот человек,  невозможно… это бесчестно, в конце концов!
  - Если мне понадобится морально-этическая оценка действий канцлера, - нахмурился Гоша, - то я так и скажу. В данный же момент ваши слова неуместны.
  - А насчет невозможности вы глубоко заблуждаетесь, - уточнил я.
  Минут пять все молчали.
  - Выслушав стороны, - сообщил нам наконец император, - я пришел к выводу, что точка зрения канцлера более соответствует интересам России, и повелеваю предпринять все необходимые шаги для претворения ее в жизнь. Господа, я вас более не задерживаю.

  В Гатчине меня ждала Танечка с докладом.
  - Шеф, мои клиенты исполнены, - сообщила она мне, - и, кстати, у вас в приемной уже полчаса как трясется несравненная Матильда.
  - А с чего это она? – заинтересовался я.
  - Так ведь в момент акции Чернов как раз злоупотреблял служебным положением на одной из её новых, не наших балеринок, так что его оттуда сняли и, даже дверь не закрыв, подскользнули с лестницы… Малечка очень впечатлилась и уже через десять минут помчалась к вам. На «Оке», ей недавно Андрей Владимирович подарил. Так что, может, полковник и слегка ошибся, предположив, что сотрудничества с ней не получится. Я бы, пожалуй, за нее сейчас поручилась… Ну, не то чтобы прямо сейчас, а после двух-трех бесед.