Ага, а пиндосы потом возродили из пепла

Немножко проды 

- Вы прекрасно понимаете, сеньорита, что специфика нашей работы предполагает отсутствие брезгливости. Отчего же такое кислое лицо?
- Брезгливость... Нет, сеньор Васкес, боюсь, вы не совсем верно меня поняли.
- Тогда извольте объясниться.
- Я ещё занимаюсь прежним делом, и...
- Понятно. Не одобряю. Прежнее дело, как вы изволили выразиться, подождёт, сейчас нельзя упустить реальный шанс изловить куда более опасных ...субъектов только потому, что сеньорита Сотомайор проявила нежные чувства... Можете не испепелять меня взглядом, бесполезно.
- Я знаю, мы не имеем права... Но должно же быть что-то святое, сеньор Васкес! Почему мы отказываем себе в том, что защищаем в других? Почему мы должны становиться подонками?
- Потому, дорогая сеньорита, что в противном случае подонки одержат верх...

9

- Ничего не изменилось.
- А что должно было измениться, Доминга? Всё как прежде.
- То-то и оно...
Возвращение победителей состоялось достаточно помпезно: Сен-Доменг не ведёт захватнических войн, стыдиться ведь нечего, не так ли? Столица, и без того похожая на цветник, в такие дни становилась фейерверком - в буквальном и переносном смысле. Флаги, ленты, кокарды национальных цветов, букеты, музыка и комедианты, гуляния на набережной, артиллерийский салют... Эдвин почему-то не любил такие празднества, даже когда их устраивали фактически в его честь. Слишком много шума - говорил он, и в чём-то был прав. Он не считал военные победы достойным поводом для веселья. Хотя... Нравится же это людям. И не только далёким от войны, но даже прославленным офицерам, знающим, чем на самом деле пахнет победа. Кровью, дерьмом и блевотиной.
«Странно было бы рассчитывать на серьёзные перемены в людях. Слишком мало времени прошло, - подумалось Эдвину. - Или это я предъявляю завышенные требования? Бог его знает...»
Победители, герои Квебека, почему-то слабо разделяли радость соотечественников. Кое-как пережив празднество, они поторопились разойтись по домам. Доминга сразу отправилась навестить мать, Сезар – которого сделали главным ответственным за победу – поспешил к сестре, а Эдвин… Ну, скажем так, тоже отправился домой. Он не делал секрета из отношений с Ампаро, несмотря на пересуды всевозможных кумушек. Кавалер моложе дамы сердца на десять лет? Плевать. Ампаро в свои тридцать шесть выглядит лучше, чем иные в двадцать. А то, что женщина ещё и умна, в Сен-Доменге скорее достоинство, чем недостаток. По крайней мере, для него лично. Да и её связи в Службе безопасности вовсе небесполезны, когда-нибудь может пригодиться… Одним словом, Эдвин шёл к любимой женщине, рассчитывая отвлечься, выйти наконец из образа Капитана Смерти.
«Я буду ждать тебя…»

Ампаро была дома.
Новое поручение не давало ей покоя. Конечно, ни о каких серьёзных чувствах не может быть и речи, когда на карту поставлена безопасность родной страны. Но неужели эту проблему нельзя решить как-то иначе? А если бы под рукой у сеньора Васкеса не оказалось доверенного сотрудника-женщины? Если бы Ампаро была страшна, как бред запойного пьяницы? Пришлось бы пошевелить извилинами, а так – по пути наименьшего сопротивления… Действительно, можно ли жертвовать своей человечностью ради того, чтобы люди сохранили человеческий облик? Ампаро, как убеждённая католичка, была готова пожертвовать своей жизнью, но не душой.
А сейчас предстояла непростая встреча с Эдвином…