Немножко проды. Может вечером будет ещё:

14

Шемсу-Гор, воин, охраняющий богов. Как начальнику охраны ему цены не было. Прикажут беречь гостью как зеницу ока – костьми ляжет, но сбережёт. Прикажут убить – убьёт без малейшего сомнения. Хебти был на особом счету у Асет, и он об этом знал. Хебти – человек с красной земной кровью, а не с голубой, как у истинных богов. Но достаточно поставить его рядом с царём богов Хору, чтобы убедиться в их родстве… Немало лет прошло с тех пор, как благосклонный взгляд царя пал на юную жрицу его божественной матери. С тех пор девушка забыла своё прежнее имя и стала зваться Мерит-Гор. Недолго она радовала взор бога. Одну лишь дочь родила ему, умерла во время родов. Впрочем, такова участь большинства любимиц богов… Недолго грустил и Хору, присмотрев новую жрицу вскорости после смерти Мерит-Гор. Дочь её, Нимаат, он сделал жрицей Асет и выдал замуж за прежнего начальника своей гвардии… Отец рано умер, почти сразу после рождения Икерт. Ходили слухи, будто ставшая незадолго до этого верховной жрицей Нимаат сама отправила надоевшего супруга "не божественной крови" на поля Иалу . То, что чувствовал Хебти при одной мысли о матери – вздорной заносчивой женщине – мало напоминало сыновнее почтение. Истинной матерью для него была и осталась богиня Асет. Это она воспитывала мальчика и девочку, оставшихся сиротами при живой матери. Это она дарила детям игрушки, рассказывала им сказки. Это она отдавала своих правнуков, когда тем исполнилось пять лет, лучшим учителям. Сперва его, потом, десять лет спустя, сестру. Это богине Хебти обязан всем, что имеет и знает. И потому он исполнит любую её волю, даже если придётся отдать собственную жизнь или отнять чужую.
Гостья говорит на священном языке всё лучше и лучше. Но от того, что она говорит –провались к Сетху эта женщина! – у Хебти невольно возникало желание впервые в жизни нарушить повеление богини. Шошан, хвала богам, не билась в истериках, не требовала добыть луну с небес, не била посуду, даже голос не повышала. Но от её речей бросало в дрожь. Как боги могут быть такими же существами, как люди? Разве не очевидна их божественность? Голубая кровь, голубая кожа, нечеловечески долгая жизнь, а главное – могущество и мудрость, каких нет у людей! Шошан же уверяет, что если у богини Асет отнять её "божественные" вещички и забросить в пустыню, то она… Да помилуют нас девять Великих, даже в мыслях повторять её кощунственные речи не хочется!
Хебти скрипнул зубами и невольно стиснул твёрдой как камень ладонью рукоять хепеша . Будь у него хоть капля божественного могущества, он бы знал, как наказать Шошан за её богохульные речи. Увы. Богиня не только благоволит гостье, но и повелела беречь её жизнь, как если бы речь шла о ней самой. Что ж, Великой видней. Приказала – исполняем.

Есть немножко проды

Цепкая память воина хранила лица не только всех подчинённых, но и прислуги. Полезнейшее качество, если хорошо подумать. Вот и сейчас Хебти в том убедился… Служаночка, несшая сосуд с молоком – гостья категорически отказывалась пить пиво, любимый напиток богов и людей Та-Нутур – низко склонила голову. Непорядок. Здесь нет богов, на которых простым смертным не дозволено смотреть без соизволения самих небожителей. Следовательно, паршивка не желает, чтобы воины видели её лицо.
- Ты! – Хебти ткнул в неё пальцем. – Смотри мне в глаза.
- Я не смею, господин… - едва слышно прошелестела служанка. От его взгляда не укрылось, как девушка мелко задрожала.
- Я приказываю.
Так и есть. Посеревшее лицо полукровки – видимо, рождённой от египтянина и рабыни-нубийки – он явно видел в первый раз.
- Что в сосуде?
- Молоко для госпожи Шошан, господин…
- Пей.
- Что?.. Господин, я не смею…
- Пей!
И без того серое лицо девчонки стало вообще похоже на старый пыльный камень. Она, уронив кувшин, с воплем рухнула на колени и распростёрлась ниц.
- Пощадите меня, господин! Пощадите! Мне приказали!..
Молоко голубовато-белой лужицей растеклось из разбитого сосуда. Ох, велико было искушение заставить негодяйку слизать его с гладких каменных плит пола! Но дело оказалось важнее. Хебти сделал знак следовавшим за ним воинам.
- Увести и допросить, - коротко приказал он.
Уточнения – как допрашивать – не последовало. Богам всё равно, что будет с этой девчонкой, лишь бы она рассказала то немногое, что знает. Ведь знала же, что несёт яд! Теперь пусть рассказывает, кто её сюда прислал.
О, боги, почему вы не можете не ссориться между собой? Что же тогда делать людям, если вы так жестоки даже друг к другу?..

- Не стоит расстраивать нашу гостью, Хебти.
- Как скажешь, Великая.
- Ты выглядишь хмурым.
- Я виновен, Великая. Я должен был догадаться, что пославший отравительницу предусмотрел и возможность её разоблачения. Одно это указывает…
- …что здесь замешан один из нас, - Асет плавным шагом прошлась по комнате. Ковёр заменили: после визитов Бастет и её хвостатой свиты всё приходится отчищать от кошачьей шерсти. – Вполне в нашем духе… Что ж, ступай. Скажи сестре, чтобы явилась ко мне. До того, как она пойдёт к госпоже Шошан.
"Кто узнал? – в голове царицы-матери пульсировала одна-единственная мысль. – Как узнал? Или… это один из тех, кто был в курсе изначально? Последний вариант, конечно, был бы предпочтительнее – тут все на виду. Но что если это …Эа? Или Индра? В любом случае следует ускорить допрос Шошан. Чем больше мы будем тянуть, тем меньше времени останется на принятие решений. Что ж, я немедленно созываю Большой совет".
Асет провела ладонью над золотой полоской, шедшей вдоль края изумительной красоты столика. Раздался едва слышный приятный звоночек, и на зов явилась главная жрица – Нимаат.
- Разошли официальные приглашения от имени царя Хору, - надменно произнесла царица-мать – со стервой-внучкой иначе нельзя, а то зазнается. – Большой совет состоится в полночь.
- Твоё повеление – закон, Госпожа неба, - Нимаат поклонилась и вышла, сохраняя на лице каменное выражение. Даже смешно становится от того, как эта уже немолодая женщина старается во всём подражать анну. В ней от небесных пришельцев всего-то и есть, что форма черепа, всё остальное, включая недалёкий ум – от людей.
"Нужно хорошенько подумать, что говорить на совете, - подумала Асет, выкинув из головы внучку-жрицу едва та закрыла за собой дверь. – Бастет стерва, но она играет в моей команде. Хатор крутит любовь со всеми мужчинами, какие попадутся ей на глаза, не брезгуя людьми. О чём, кстати, предпочитает помалкивать, и потому вряд ли станет интриговать против меня. Мафдет – сумасшедшая. Маат… Вот кого стоит опасаться в первую очередь. Если и водятся за ней какие-то грехи, то я о них не ведаю… Джехути однозначно со мной, родной отец всё-таки. Мои внуки… Ох, что-то сомнительно, что они мои. Селкит, невестушка, пытается подражать Хатор, но ей никогда не достичь её изящества в подобных делах. Из прочих только от Анубиса можно ожидать каких-то сюрпризов, все остальные скучны и предсказуемы… Итак, у меня есть время до полуночи".

Вот тут и начнётся драйв

Последнее "её" убрала

И это сразу заметила, убрала перед выкладкой на СИ