Открыл… посмотрел… обалдел… испугался.

Значит так: пойдем по порядку.

1. Почему мы всегда должны оглядываться на тех, кого не уважаем и не признаем? Мы что, так боимся ребят с Лемберга, что должны каждый свой шаг рассчитывать по принципу «Как бы чего не вышло?» А с чего мы их так боимся? С чего, например, бояться Жабы Леры, если совершенно точно можно утверждать, что она и ее сторонники никогда не читали и не будут читать ни одного произведения того типа, которые пишут у нас? Чего бояться, кто-нибудь ответить может?

2. Изменение логики священника естественно и обосновано, т.к. история учит нас, что Реформация началась именно тогда, когда успехи мусульманского оружия приняли едва не фатальный характер для христианского мира. И кто-кто возглавил Реформацию? Священники! Лютер, Кальвин, более ранний Гус – все как один священники. Так что же ожидать от мира, в котором христианская цивилизация приказала долго жить?

3. Где же это я, интересно, написал о том, что пионеры раздавят южан? Что попытаются – так это было очевидно с третьей главы первой части, но никого тогда это не затронуло. Что изменилось?

4. Автор имеет представление о военной логистике,  и считает, что если Волга – судоходна, а именно это и выясняют посланцы Пионерии, то организовать массовый сплав по реке возможно. Сложно, но возможно. Но главное не в этом. Главное в этой ситуации то, что обсуждалось при личной встрече с автором мира: как будут чувствовать себя солдаты южан, если им придется вести войну с детьми? Союз южный славян многократно сильнее Пионерии, у которой всего населения тысяч 600, не больше. И мобилизационный ресурс, и уровень технического развития, и ресурсы продовольствия у южан неизмеримо выше, так что в случае столкновения с обычным противником, выставляющим полмиллиона воинов, южане разобрались бы быстро и качественно. Но вот какая штука: солдаты южан – люди, а не терминаторы, и далеко не факт, что они будут в состоянии открыть огонь на поражение, если на них в атаку пойдут девчонки и мальчишки в возрасте 10-14 лет. Тут ведь и крыши рвать начнет со страшной силой. Этот момент при личной встрече обсуждался, но как-то автора мира заинтересовал не сильно, из чего я сделал вывод, что мне дан карт-бланш. Если в дальнейшем возникали вопросы, то почему же не обратились ко мне? У меня вопросов не было…

5. Уважаемые товарищи. Никто не сможет объяснить мне, почему и зачем мы, постулировавшие на последней презентации свои политические взгляды, в своем творчестве стараемся обходить их на сколько возможно? За исключением нескольких рассказов из сборника и творчества уважаемого Ивана Евграшина, все, что мы пишем – добротные крепкие боевики, т.е. развлекательное чтение. Это болото, из которого я несколько раз пытался вырваться, но, по различным причинам, так и не вырвался. Идеологически наши произведения бесцветны и вызывают ассоциации с незабвенным «розовым ням-ням» Лемма. Разумеется, я готов понять многих, кто вполне доволен подобным положением дел. «Мне тут приятно: тепло и сыро». Очень хорошая позиция, особенно, если учесть, что именно такой позиции и ждут от нас лемберы и новодворские. А привнести в ум читателя, пусть с заклепками, пусть не слишком логично, но самое главное доступно и на понятном языке НАШУ идеологию как-то не хочется, так что ли? Так вот, я совершенно серьезно спрашиваю всех, кто хочет остаться на прежних позициях, кто не желает, простите за пафос, «глаголом жечь сердца людей»: господа, вы сами до такого додумались, или подсказал кто?

С глубоким уважением ко всем, кто правильно меня понимает.