Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Глава 4
Следующее утро мы встретили на белоснежных простынях в светлых комнатах старого трехэтажного здания гостиницы «Россия». Хотя не такого уж и старого – просто похоже оно было на дотемные дома, которые нет-нет, да и встречаются еще в наших лагерях, поселках и городах.
С кровати меня сбросил репродуктор, бодро объявивший, что «Московское время – шесть часов. С добрым утром товарищи!», а потом:
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил:
Нас вырастил Сталин — на верность народу,
На труд и на подвиги нас вдохновил!
Славься, Отечество наше свободное,
Счастья народов надежный оплот!
Знамя советское, знамя народное
Пусть от победы к победе ведет!
Мы с Катюшкой пели наш гимн, но одновременно я прислушивался к словам того, другого, местного гимна. Здорово! Почти как дома! Ну, совсем почти как дома…
Мы армию нашу растили в сраженьях.
Захватчиков подлых с дороги сметем!
Мы в битвах решаем судьбу поколений,
Мы к славе Отчизну свою поведем!
Славься, Отечество наше свободное,
Славы народов надежный оплот!
Знамя советское, знамя народное
Пусть от победы к победе ведет!
Сквозь стены и двери слышно, как поют наши. Давно утро у нас не начиналось так здорово, так по-домашнему. И потому я совсем не удивился, когда после гимна репродуктор сочным мужским голосом сообщил: «Доброе утро! Здравствуйте, товарищи! Начинаем занятие утренней гимнастикой. Упражнение первое: ходьба на месте. И раз, два …» и бодрая музыка, правда, не на баяне, а на пианино.
К водным процедурам мы с Чайкой перешли одновременно. Вволю натолкавшись и наплескавшись в душе, мы растерлись здоровенным полотенцем («махровое» – восхищенно прошептала Катя, но мне это не в новинку. И потом, мое – все равно лучше!) и, быстро одевшись, выскочили в коридор. Через минуту, много – две, в коридоре уже выстроилось все звено. Так, ну вроде все. Теперь можно строиться и…
- Ой, не могу! Ой, хлопцы, да что ж мы!.. – я захохотал, да так, что только стены не тряслись. – На завтрак построились? Молодцы! У кого талоны есть? Ой, не могу!..
Все так расслабились, так почувствовали себя дома, что сработали вбитые раз и навсегда рефлексы: после зарядки и водных процедур – построение на завтрак.
Первыми сообразили и оценили комизм ситуации мальки. Они завизжали, застонали, завыли от смеха, хлопая друг друга по спинам и плечам. Постепенно к ним присоединились и минусовики, которые тоже от души развеселились над своей ошибкой. Вершиной, апофеозом веселья стало появление из Маринкиной комнаты Алеши-найденыша, который, хлопая заспанными глазами, обиженно протянул:
- Веселитесь? А меня не позвали? Разве это по пионерски?..
…Не знаю, сколько еще продолжалось бы наше веселье, но тут в гостиницу вошли двое парней, на взгляд минус пятый – минус шестой отряд, которые очень вежливо пригласили нас на завтрак.
Завтракали мы не в Столовой № 1, а тут же, при гостинице, которая, к слову, отстояла от «Предприятия общественного питания» на добрых пятнадцать километров. Но, ни на количество, ни на качество пищи это никак не влияло. Назвавшийся буфетчиком одноглазый мужчина со страшно обожженной головой и плохо двигающейся левой рукой, одетый в одежду защитного цвета с тремя красными и двумя желтыми нашивками на груди, сообщил нам, что на завтрак он может предложить треску жареную с пюре, сосиски с горошком, яичницу с колбасой, сыр трех сортов и колбасу двух, кофе со сливками или чай с сахаром, печенье. Не уверен, что хоть кто-нибудь, кроме Алеши, у которого опять был «постный» день, соблазнился рыбой. После вчерашнего чая, мы всем рекомендовали взять именно его, но те, что взяли кофе, тоже ничего не проиграли: кофе был тоже необычный, на кофе не похожий. Точно, что он был совсем не желудевый, не цикорный и не ячменный. И пах так, что голова кружилась. Скорее всего, это был – «кофейный кофе», но спросить мы постеснялись. Не хочется все-таки показывать перед хозяевами свое незнание.
Я уже допивал чай, когда «буфетчик» подошел ко мне:
- Слушай, сынок, а ты в Пскове никогда не бывал?
От удивления я чуть было не поперхнулся горячим чаем:
- Бывал… то есть был… один раз…
Он усмехается, от чего его испещренное лоснящимися пятнами лицо приобретает жутковатый вид:
- Так и я тоже там не всю жизнь прожил… Это не ты со своим звеном возле Гдова финнов прижучил, да так, что они даже бэху бросили?
Было такое. Мы обошли финские позиции по старой дороге и врезали им, да так, что они бросили не только БТР, но еще и два десятка автоматов, три пулемета и миномет с запасом мин…
- Я…
- То-то я смотрю, мне твоя физиономия знакомой кажется – он широко, насколько позволяют ожоги улыбается. – Не узнаешь? Немудрено, знаешь ли. С тех пор произошел «ряд волшебных изменений милого лица». Ленька я, Леонид из противотанкового…
- Гармонист?!
Леню-гармониста под Гдовым знали решительно все – и наши, и финны. Каждый вечер, если только не было атаки, с позиций противотанкового взвода раздавались задорные наигрыши, сопровождаемые не слишком цензурными частушками старинного и собственного сочинения. Вот несколько из наиболее пристойных:
Как за ПРО поляки
Облизали НАТУ сраки.
Мы чуть-чуть передохнем
И туда им х.. воткнем
Скандинава-сына мать
В Псков послала воевать.
Х.. осколком оторвало:
Ты куда послала, б...?!!
Я много раз видел его – чубатого, веселого, готового в любой момент пуститься в пляс…
- Где тебя так, товарищ? Под Гдовым?
Он машет рукой:
- Да нет, это года два тому, под Ташкентом. Мы туда за зипунами ходили…
- За чем?!
- Ну, если по официальному, то «в составе агитбригады «Комсомольского прожектора» ездил обеспечивать очередные поставки в центр». А по-нашему, по-простому – за зипуном ходил…
- Постой, Лень, постой… Ты толком поясни: как это тебя в Ташкент занесло? Нам же говорили, что они вам не подчиняются…
Леонид подсаживается к нам за стол:
- Да че тут объяснять, браток? – удивительно, но он использует обращение, принятое между вожатыми во времена Деда Афгана, – Не подчиняются они временно. ВРЕ-МЕН-НО – ясно тебе? А от поставок в центр их никто не освобождал. Вот мы и ездим, объясняем, уклонистам бестолковым, что нужно не забывать, кто их с верблюдов поснимал и людьми сделал. Убеждаем войти обратно в состав СССР, а потом и в ВССКР. Но они ж тупые, бараны. Не понимают своего счастья. Только ведь хлопок, чай, сахар и прочее поставлять они в Центр обязаны? Обязаны. Вот мы и ездим. Ну, иногда, конечно, чего еще прихватываем…
И с этими словами он показал мне руку с красивым серебряным перстнем.
- Ой! – тихо выдохнула сидящая рядом Катя, а меня словно кипятком ошпарило с ног до головы.
Берут чужое?.. Прихватывают?.. За зипунами?.. Выродни?..
Краем глаза я заметил, как потянулся к кобуре Негуляев, как Сергиенко, словно невзначай, положил руку на автомат, как напряглись все остальные… Нет! Не может быть! Не могут люди, у которых по утрам исполняют почти наш гимн, у которых есть пионеры и комсомольцы, которые строят коммунизм, быть выроднями!..
- А что вы еще прихватываете? – чересчур спокойно поинтересовался Виталий.
Мама! А кобура-то, кобура! Уже расстегнута!.. Не-е-ет!!!
- Стой, Виталька! Стойте все! – я в прыжке достаю Негуляева, и прижимаю его руку. – Стоп! А ну, скажите мне кто-нибудь: Робин Гуд был выродень?
- Не-е… – тянет кто-то из мальков неуверенно, – не-е… Какой же он выродень? Он же Робин Гуд…
- А Дубровский? А Степан Разин? Выродни они что ли, по-вашему?!
До Негуляева, похоже, дошло. Он аккуратно высвобождает руку и застегивает кобуру. Димка еще думает, но быстрота решений никогда не входила в число его достоинств. Остальные переглядываются: кто – с недоумением, кто – с явным облегчением. Точку в споре ставит Чайка. Откуда и когда она вытащила свою винтовку – понятия не имею, но сейчас она стоит с винтовкой наперевес, и ствол хищно обходит всех присутствующих:
- Ща кто скажет, что Леха вместе с выроднями был – Буржуином буду – башку снесу! – сообщает она таким тоном, что все тут же приходят к правильному выводу: колхозники – не выродни!
…После того, как я, старательно обходя истинные причины, объяснил Леониду, что все увиденное им – не бунт на пиратском корабле, а всего-навсего недопонимание, мы отправились в Правление. Отвезли нас на стареньком, но настоящем автобусе, к которому сзади был приделан газогенератор. Несмотря на свой почтенный возраст – не думаю, что после тьмы кто-нибудь выпускал автобусы! – ветеран общественного транспорта ходко двигался по грейдеру и миновал пятнадцать километров, отделяющих гостиницу от, как говорят колхозники, «центра», не более чем за четверть часа. В здании Столовой № 1 нас пригласили подняться на третий этаж, и мы бодро затопали по широкой лестнице, на площадках которой располагались пустые, но вполне боеспособные пулеметные гнезда.
На третьем этаже нас встретил большой зал, в котором уже собралось и Правление, и Политбюро Колхоза имени Сталина. И опять, к нашему удивлению, здесь присутствует поп Георгий.
- Проходите, товарищи – приветствует нас Домостроев. – Попрошу руководителей делегации пройти в президиум, а остальных товарищей занять места в зале.
После того, как все, наконец, устроились, и прошли обычные выборы в президиум, к трибуне подходит выбранный председателем президиума генеральный секретарь Политбюро, парторг колхоза Броверман Арон Семенович. Он в защитного цвета одежде и такой же матерчатой фуражке - высокий, рыжеватый, с приятным и умным рябоватым лицом. Пожалуй, он был бы похож на Сталина, если бы был пониже ростом и не носил окладистой, ухоженной бороды…
- Товарищи, разрешите внеочередное экстренное объединенное заседание Политбюро и Правления нашего колхоза имени великого Сталина считать открытым.
Все захлопали, а Броверман, переждав аплодисменты, начал говорить… Ох, лучше бы мне этого и не знать было. Оказывается, колхоз имени Сталина находится с Украинской республикой в весьма напряженных отношениях. Некоторое время тому назад, колхозники ездили на Украину, «обеспечивать поставки в Центр». В результате последней поездки произошло самое настоящее сражение, которое обошлось украинцам очень дорого. Если, хотя бы часть колхозных похожа на тех, что были под Псковом – Украине я не завидую! Но и колхозникам перепало так, что они еле-еле уползли восвояси, «харкая кровью, сплевывая зубы и обещая, что в следующий раз они ух!..» Короче: колхоз потерял убитыми человек пятьдесят, раненными – втрое больше, а, стало быть, украинцам их визит обошелся тысячи в четыре. Украинские уклонисты (а уклонисты – это те жители бывшего СССР, кто не желает его восстановления, кто предал дело Ленина, Сталина, Гайдара, Деда Афгана и первоколхозников) попытались было ответить, и на колхозников двинулась целая армия тысяч в восемь, с танками, артиллерией и даже одним вертолетом. Вертолет этот теперь у колхозников, они его почти починили. И два танка – тоже. Но с тех пор украинцы держат на своих северных границах усиленные части, якобы для защиты от выродней и прочих, а на самом деле – колхозников боятся…
- …Так что мы можем посоветовать нашим юным товарищам-пионерам не пытаться прорваться в Крым непосредственно через Украину. Значительно разумнее будет пройти через Югороссию, которая хотя и находится под властью уклонистов, но не настроена к колхозу столь агрессивно.
После Бровермана выступали Никольский, начальник МТС Николай Александрович Метелкин, руководитель колхозного комсомола Виктор Сергачев… Перечислять всех просто нет смысла, потому что говорили они, в принципе одно и тоже: пионерам (то есть – нам) надо помочь транспортом, оружием, боеприпасами, картами, провезти часть маршрута или на каких-то «ракетах» или на какой-то «луне», но только не соваться прямиком через Украину…
- …Если даже вам, ребята, и удастся просочиться через границу незамеченными, то уж на территории самой Украины группа подростков с оружием вызовет самое пристальное внимание. Вы и опомниться не успеете, как вас окружат во много раз превосходящими силами и уничтожат, поскольку сдаваться, я уверена, вы не станете, - подытожила все сказанное Председатель КГБ. – А поэтому, я предлагаю поручить Председателю ДОСААФ, Главному лесничему и нашим комсомольцам вместе с пионерами выработать маршрут дальнейшего движения. Со своей стороны мы гарантируем, что окажем вам, ребята, всю помощь, какую только в силах.
Броверман снова подошел к трибуне:
- На этом я предлагаю общую часть завершить. Теперь руководителям пионерского отряда необходимо работать с товарищами, названными уважаемой Татьяной Юрьевной. Отраслевым руководителям поручается поработать с теми товарищами из пионеров, которые являются специалистами соответствующих направлений. Ну, а остальную часть пионерской делегации Политбюро приглашает на экскурсию по колхозу.
Отредактировано Серб (26-11-2010 21:42:43)
