Всего один день.
 
                                                                                                      Лишь только месяц  золотой
                                                                                                       Из-за горы тихонько встанет
                                                                                                       И на тебя украдкой  взглянет,-
                                                                                                       К тебе я стану прилетать;
                                                                                                       Гостить я буду до денницы
                                                                                                       И на шелковые  ресницы
                                                                                                       Сны золотые навевать...
                                                                                                                             М. Ю. Лермонтов
                               
«…Без пяти одиннадцать. Где же она? Уже прошли все сроки,  время тянется, словно липкая паутина. И я барахтаюсь в ней, как глупая  доверчивая муха. Эх, муха, муха, зачем ты сюда залетела?
Обманула. Она меня обманула. И все. Как просто!
Я набираю ее номер, и в который раз слышу долгие безнадежные гудки. Она знает, что это я, и не берет трубку. Ей мало того, что я сижу здесь, тыкая скрюченными ревматизмом пальцами в маленькие кнопки мобильника, ей надо еще и поиздеваться. Странно, но мысль о том, что с ней может что-то случиться, кажется мне абсурдной. С ней ничего не может случиться. Все уже случилось - со мной...»

                               * * * * *
Был по-настоящему весенний, солнечный день, но Женю этот факт совершенно не радовал. Настроение у нее было отвратительное.
Женя пыталась заставить себя подумать о чем-нибудь хорошем, но получалось плохо, потому что именно сегодня ее уволили с работы.  Отчасти она была этому даже рада – до того ей надоела «Золотая рыбка». Зарплату сначала уменьшили, а потом и вовсе перестали платить. День за днем кормили обещаниями, не забывая при этом придираться к любой мелочи для наложения очередного штрафа. Но никакой другой работы у Жени не было. А теперь и этой, надоевшей до отвращения, не стало. А на дворе кризис, и таких бывших «менеджеров по работе с клиентами» как она  - пруд пруди.
Надо было что-то делать, но вот что? Вернуться «под крылышко» к маме, в Озёры? Нет, только не это!
Хорошо бы, конечно, найти новую работу, в сто раз лучше прежней. Или нет, лучше подобрать забытый кем-нибудь в троллейбусе  неприметный чемоданчик с миллионом евро, чтобы не так торопиться с поиском работы…
И в этот момент, не успев додумать, что неплохо было так же встретить и какого-нибудь сироту-миллионера, Женя поскользнулась на ледяной корке и со всего размаха грохнулась в лужу. Стало так больно, мокро и обидно, что она чуть не заплакала.
Женя сидела в грязной жиже, а в ее голове в который раз почему-то прокручивалась последняя сцена в директорском кабинете:
«…Я не понимаю, зачем вы вообще мне здесь нужны, если я должен за вас делать всю работу?!» - кричал, брызгая слюной, директор, похожий на маленького злобного тролля, а над его лысиной смешно подпрыгивали жидкие зачесанные пряди…
- Что с вами, деточка? – какая-то старушка в фиолетовом драповом пальто тронула ее за плечо. – Вы упали?
Ну что можно ответить на такой вопрос? «Я не упала, я просто так здесь лежу»?
А старушка в смешной шляпке уже суетилась вокруг, пытаясь помочь.  Женя кое-как выбралась на сушу, бормоча слова благодарности и очень смущаясь. И тут же с ужасом увидела, что  все пальто испачкано, колготки порваны, а юбка, кажется, разошлась по шву… Ну и куда теперь ей деваться, в таком-то виде?
Старушка словно прочитала ее мысли и озабоченно вздохнув, предложила:
- Давайте зайдем ко мне -  вы так испачкались, вам надо привести себя в порядок!
И не успела Женя даже обдумать это предложение, как старушка уже потянула ее куда-то в сторону, приговаривая:
- Я живу рядом, буквально в двух шагах - здесь под арку и налево…
Женя чувствовала себя очень неловко. Ей не хотелось идти к какой-то совершенно незнакомой бабульке, но добираться в таком виде до дома не хотелось еще больше. О том, чтобы поймать машину, не могло быть и речи – кто же захочет испачкать себе салон?
А потом она подумала, что добрая старушка, скорее всего, одинока, и отказаться от ее предложения будет просто невежливо. «Приведу себя в приличный вид, послушаю немного ее воспоминания об ушедшей молодости и уйду», решила девушка. И, успокоившись, зашагала, прихрамывая, рядом с бабулькой.

Квартира гостеприимной старушки, со старинной мебелью, бесчисленными вазочками, салфеточками и фотографиями на стенах показалась Жене очень уютной. Да и сама хозяйка была тоже какая-то уютная, как бабушка на картинке в детской книжке. Присмотревшись, Женя увидела, что у хозяйки подведены брови и  даже чуть подкрашены губы. Это смотрелось так трогательно и нелепо одновременно, что Женя вдруг почувствовала к ней острую жалость.
Старость вообще представлялась Жене чем-то отвратительным, но лично к ней не имеющим отношения. Вроде неизлечимой заразной болезни где-то на другом краю света. А весь жизненный путь человека в ее сознании делился на две части: на, собственно, жизнь и – доживание.
Когда Жене было лет тринадцать, то жизнь после 30 лет казалась ей грустной обязанностью, лишенной каких бы то ни было радостей. Ну, какие, в самом деле, могут быть радости, если у тебя целлюлит, морщины, и ничего интересного впереди уже не предвидится?
Правда, постепенно, граница, разделяющая два этих состояния, перемещалась, несколько уменьшая скорбную долю «доживания». И  в данный момент нерешительно замерла на цифре «40», до которой 22-летней Жене еще было очень и очень далеко.
Препровожденная в ванную комнату, Женя быстро привела себя в порядок, попутно удивившись огромным размерам этого помещения. В ее съемной квартирке ванная (она же и туалет) была раз в пять меньше.
Оказалось, что в сегодняшнем увольнении был еще один крошечный, но плюс. Перед уходом ей пришлось забрать все барахло, что она успела накопить в ящике стола, и сейчас Женя была просто счастлива, что когда-то предусмотрительно оставила там упаковку с колготками. Теперь, надев новые колготки, умывшись и почистив пальто, она уже не рисковала распугать своим видом прохожих. Можно было уходить. Но тут старушка, с улыбкой оглядев похорошевшую гостью, пригласила ее выпить чаю.
Они уселись за круглый, накрытый зеленой скатертью стол и стали пить чай из расписных, с золотом, тонкостенных чашек, с необыкновенно вкусным вишневым вареньем.  Как и предполагала Женя, старушка принялась живописать свои молодые годы. Но девушка слушала ее невнимательно, что называется вполуха, не в силах отрешиться от тягостных финансовых раздумий.
До Жени как будто откуда-то издалека доносилось:
- ...я была так мила, мне все говорили…о, многие мужчины были у моих ног…
- …он был такой интересный, таких теперь нет. Настоящий роковой красавец! Все буквально сходили по нему с ума…
- …могла бы стать солисткой, но обстоятельства сложились таким образом…
- …муж был человеком сентиментальным, но скрытным… да и еще эта его работа накладывала отпечаток, знаете ли…
- Да вы меня совсем не слушаете, дорогая! – вдруг воскликнула старушка, и добавила, глядя на смутившуюся Женю своими выцветшими голубыми глазами:
- У вас что-то случилось, верно? Неприятности на работе? Или, не дай бог, что-то со здоровьем?
Несколько секунд Женя молча смотрела в эти добрые участливые глаза под нелепо подведенными клоунскими бровями и вдруг, словно кто-то толкнул ее, и она, сама того не ожидая, вдруг рассказала все, что произошло с ней в последнее время.
И про дурацкую "Золотую рыбку",  и про жадного директора, и про то, что денег у нее осталось ровным счетом четыре тысячи, а скоро надо платить за комнату…
Про вздорную хозяйку, без конца устраивающую свои инспекторские проверки в жениной комнате, и придирающуюся к любой ерунде...
Про маму в Озерах, про кондитерскую фабрику, на которой та проработала бухгалтером всю свою жизнь…
Про заштатный институт, гордо именующий себя университетом, про мечты о принце, который должен был бы уже встретиться на ее пути, но почему-то все не встречался.
Про встретившегося вместо него Валеру, по которому она безответно страдала целых два года, а он не обращал на нее никакого внимания. А потом внезапно обратил, но так же внезапно и бросил...
Про то, что хотелось бы цветов, дорогих духов, шампанского, мчаться  в роскошной машине по ночной Москве и, кутаясь в норковую шубку, ловить на себе взгляд влюбленного мужчины…
Раньше с Женей такого не бывало. И, как многие люди, обычно держащие все в себе, сейчас она просто не могла остановиться. Слушая все это, старушка лишь улыбалась и поддакивала, кивая головой в мелких седых кудряшках.
Конец ее монологу положил взявшийся неизвестно откуда парень в черной кожаной куртке. Он возник на пороге комнаты и проговорил, обращаясь к старушке:
- Ну, ты даешь! Опять!
Женя почувствовала, что краснеет. Ей стало не по себе оттого, что этот парень мог услышать что-нибудь из ее рассказа. Она как будто очнулась, и тут же на нее обрушилось чувство неловкости и даже отвращения к самой себе, как бывает с человеком, разоткровенничавшемся больше, чем следовало.
- А это Славочка, мой внучатый племянник! – проговорила старушка и ободряюще похлопала Женю по руке.
- Славочка, а это Женя! – произнесла она – Мы с ней только сегодня познакомились.
- Ага. Понятно! – хмыкнул парень и вышел из комнаты, небрежно бросив на ходу: - Я на кухню….
Женя испытала облегчение, когда они со старушкой остались наедине. Если в первую секунду, увидев Славочку, Женя и подумала о том, что, может быть, было бы неплохо  познакомиться поближе, то, присмотревшись повнимательнее к его грубо вытесанной фигуре, короткому ежику белесых волос и, в особенности, рыхловатому лицу с маленькими глазками, решила, что он все-таки ей не подходит. И, промелькнувшая где-то на окраине сознания мысль о возможном романе, свадьбе, и житье-бытье вместе со Славочкой и его бабушкой в этой замечательной квартире, была безжалостно задавлена. Как бесперспективная.
Подумав, что наступил удачный момент, Женя стала благодарить за помощь и прощаться,  и уже была готова уйти. Но тут старушка спросила ее, помешивая в чашке остывший чай:
- Деточка,  вам ведь нужны деньги? – и, не дожидаясь ответа, продолжила – Ничто так не портит молодую красивую женщину, как отсутствие денег. Я и сама была молода, и хорошо помню, что это такое  - быть бедной. Если вы мне поможете, я хорошо заплачу!
И, не желая показаться невежливой, Женя задала показавшийся ей единственно верным вопрос:
- А что вам нужно?

Старушка смущенно улыбнулась и произнесла:
- Я была бы вам очень признательна, если бы вы, милая Женечка, остались на один день здесь, у меня! От вас ничего не потребуется, ровным счетом ничего... Просто побудете здесь до моего возвращения. Можете делать все, что душе угодно, вам никто не помешает. А когда я вернусь, то вы будете совершенно свободны.
- Но зачем? - машинально спросила Женя. - Что мне здесь делать одной, без вас?
- Ах, душенька, извините меня, сейчас все объясню толком... Знаете, я никогда не могла точно и кратко изложить свои мысли. Мне за это еще в школе доставалось! Дело вот в чем - старушка вздохнула и продолжила, - не могли бы вы побыть здесь вместо меня? Нет, опять не то... Я понимаю, что вам это кажется странным, но поверьте, все очень просто!
Женя настороженно смотрела на хозяйку и чувствовала, что зря поддержала этот разговор.
- Я хорошо заплачу вам за то, что вы на один день отдадите мне свою молодость! - вдруг решительно заявила старушка. - Только на один день, а потом все вернется на свои места. И не смотрите на меня так испуганно, я еще не выжила из ума. Мы вполне можем это сделать, если вы, конечно, согласитесь.
Женя поняла, что надо как можно быстрее уходить. Нельзя сказать, что она очень испугалась. Но в своей жизни она еще ни разу не сталкивалась с сумасшедшими, и не знала, как себя вести в такой ситуации.
Она стала пятиться к двери маленькими, осторожными шажками. При этом она не переставала улыбаться самой доброжелательной улыбкой, на которую только была способна, чтобы ненароком не разозлить чокнутую старушку.
- Не сомневайтесь, деньги у меня есть! -  хозяйка потянулась к ящику большого старинного буфета, выдвинула его и принялась что-то там искать.
"Сейчас как вытащит нож и как прыгнет на меня!" – вдруг подумала Женя, и, не раздумывая больше ни секунды, помчалась к двери. И со всего маху налетела на Славочку, да так, что чуть не упала. Славочка сгреб ее в охапку и удивленно спросил, обращаясь, почему-то не к Жене, а к хозяйке:
- Она, чего, больная - так на людей кидается?
- Я ее напугала своей просьбой, деточка! - сказала старушка огорченно, не прерывая своих поисков.
- А она, чего, не хочет? - еще больше удивился Славочка.
- Нет, деточка, не хочет! - скорбно подтвердила старушка.
- За такие бабки? - изумлению Славочки не было предела.- Она, чего, совсем дура?
Женя, зажатая в стальных объятьях Славочки, была еле жива от страха. "Они себя так ведут, как будто меня здесь нет... А, может быть, они оба ненормальные? И уверены, что я отсюда уже не выйду?" В ее воображении тут же начали возникать разные варианты развития событий, один ужаснее другого...
- Славочка, да отпусти ты девушку, в самом-то деле! - старушка наконец-то выпрямилась, держа в руке аккуратную стопочку зеленых бумажек, перетянутых оранжевой банковской резинкой. И добавила, обращаясь к Жене:
- Он очень милый мальчик, но совсем не умеет вести себя в женском обществе!
Славочка пренебрежительно хмыкнул, но руки разжал. Женя нерешительно застыла на месте, мечтая только о том, чтобы оказаться подальше от этой квартиры, и одновременно боясь пошевелиться.
- Здесь десять тысяч долларов – сказала старушка.- Если вы согласитесь отдать мне свою молодость всего на один день, то они будут вашими. Только молодость я возьму на короткое время. А деньги отдам навсегда. По-моему, очень выгодная для вас сделка, деточка…
Женя очень хотела уйти, но почему-то не могла оторвать взгляд от толстенькой пачки уже не совсем новых, но, по виду, совершенно настоящих денег. А в голове звучало, словно эхо: "Десять тысяч долларов.... десять тысяч долларов... десять тысяч долларов..."
Но, призвав на помощь все свое благоразумие, она залепетала:
- Вы знаете, я бы с удовольствием…. Но сейчас никак не могу…  Мне надо домой… - и, понимая, что ее слова звучат неубедительно,  добавила аргумент, показавшийся ей очень весомым:
- А вы попросите вашего племянника, он же не откажется вам помочь!
- Ах, я бы с удовольствием! – всплеснула руками бабулька. – Но Славочка решительно для этого не подходит!
- Тут баба нужна, понятно? – подытожил Славочка. - А то я разве бы отказался? А  ты чего? Бери, не выделывайся - считай, даром дают! – и по-свойски похлопал девушку по плечу.
На Женю словно напал столбняк. Она понимала, что в этой квартире больше нельзя оставаться ни на минуту. Понимала, что нельзя ни во что ввязываться. И одновременно очень хотела получить эти деньги. И так она простояла бы, возможно, еще долго. Но тут вдруг старушка заплакала, жалобно и горько, как маленький ребенок.
И в душе у Жени вдруг странным образом все успокоилось. Исчезли страхи и сомнения. Она подошла к столу и взяла деньги, уверенная, что поступает так исключительно из чувства сострадания.

Старушка тут же перестала плакать и, проводив взглядом доллары, которые Женя быстро убрала себе в сумку, облегченно вздохнула:
- Ну, вот и славно!
Славочка, убедившись, что все в порядке, пробурчал:
- Если чего, позовете! - и ушел.
Через мгновение на столе перед Женей оказалась черная лаковая коробочка.
- Все очень просто! – ободряюще сказала хозяйка. – Вы помните, я рассказывала вам о моем муже? 
Но, увидев растерянное лицо Жени,   засмеялась и всплеснула руками:
- Ах, да, вы же были так поглощены своими горестными мыслями…. Мой муж был очень крупным ученым, он занимался настолько сложными вещами, что я вряд ли смогу вам это объяснить. Поскольку сама толком так и не поняла.  Да он мне особо и не рассказывал. Знаете, когда я вышла за него замуж, он уже был, что называется, в годах. Очень серьезный и замкнутый мужчина. Постоянно пропадал в каких-то экспедициях. То в Монголии…. То в Бурятии...  То еще где-то в средней Азии, сейчас уж и не вспомню!
Но вот то, что он был в Китае, помню точно. Он привез мне оттуда необыкновенный красоты халат из ярко-синего шелка. Говорил, что долго искал оттенок, который совпал бы с цветом моих глаз. Он, Женечка, был из тех мужчин, что компенсируют свое невнимание подарками. Вообще, жить с ним оказалось довольно скучно… Ой, я снова отвлеклась! Вот всегда со мной так: начну с одного, а потом перескакиваю на второе, третье…. Сама не понимаю, как это выходит!
Она беспомощно развела руками. А Женя подумала, что не может быть, чтобы этой сухонькой седой старушке кто-то когда-то мог привозить шелковые халаты необыкновенной красоты….
Хозяйка между тем продолжила:
- А однажды он привез мне в подарок вот это! – и открыла коробочку. Внутри, на красной шелковой подкладке лежали две маленькие резные чашечки белого цвета.
- Какие красивые! – промолвила Женя. – Это слоновая кость, да?
Она осторожно взяла одну чашечку в руки и почувствовала под пальцами неожиданно теплую и шелковистую поверхность.
- Нет, они сделаны из очень ценного камня «бай юй»  – сказала старушка. – Во всяком случае, так говорил мой муж. Вот удивительное дело, - улыбнулась она, - столько лет прошло, а название я до сих пор помню! Муж утверждал, что этот камень настолько дорогой и редкий, что в прежние времена за него могли отдать чуть ли не полцарства, как в сказке.  Потому что считали, что «бай юй» - это нектар, которым питаются боги, получая бессмертие. А кому бы не хотелось вечной молодости, деточка?
Но люди с помощью этого камня не могли стать бессмертными - они же не могли сравняться с богами. Но те, кому доставался "бай юй", могли получить с его помощью вторую молодость, если бы кто-то согласился с ними добровольно поделиться. Для этого нужно было приготовить в чашах из этого камня отвар из определенных трав и выпить его. Но вот каких? Этого никто уже не помнил, а может быть, и никогда не знал...
Но незадолго до смерти муж признался, что все это не просто легенда. И что ему удалось найти почти все нужные травы. Но его рецепт был не совсем точным, и вторую молодость можно было вернуть лишь на короткое время.
- Но почему же он сам его не выпил? Неужели не хотел омолодиться? – не смогла удержаться от вопроса Женя.
- Ах, деточка, я не знаю. Может быть, боялся, а, может быть, просто не успел. Но ведь зачем-то он мне это рассказал? И оставил травы, приказав их надежно спрятать? Он и умер, знаете ли, так неожиданно – уехал на службу, а через час мне позвонили и сообщили, что он скончался прямо в своем рабочем кабинете.
Женя, как ни старалась, не могла принять рассказ старушки всерьез. Но бояться перестала совершенно. Ей даже стало интересно, словно это была какая-то игра:
- Ну и что же мы с вами будем делать?
- Ну, это совсем просто! Сейчас вскипячу воду и сделаю отвар. Мы его выпьем - и все. Через несколько минут я стану такой же молодой, как вы.
- А я? - спросила Женя, не сдержав непонятно откуда взявшийся смех.
- А вы превратитесь в такую, как я, - сказала старушка и тоже хихикнула.
К удивлению Жени, старушка не стала заваривать сухие травы и листочки, или еще что-нибудь подобное. Вместо этого она вытащила из кармана фартука пожелтевшую картонную коробочку и вынула из нее две большие таблетки буро-зеленого цвета. Положила по одной в каждую чашечку и залила кипятком. Таблетки тут же с шипением растворились, окрасив воду в неожиданно ярко-зеленый цвет. Настолько яркий, что отвар просвечивал сквозь стенки чашечек, придавая им нежно зеленый оттенок.
- Надо же! - удивленно произнесла Женя. - Такой красивый цвет получился! На тархун похоже...
- Главное, все сделать одновременно! - предостерегла ее старушка. - Подождите пару минут, пусть остынет. Чашечку возьмете правой рукой, а левой будете держать меня за руку. Мы обязательно должны прикасаться друг к другу, иначе обмена не произойдет!
В душе у Жени вдруг зашевелились какие-то смутные подозрения:
- А если ничего не получится?
Старушка улыбнулась ласково, успокаивающе:
- Получится, уверяю вас, деточка, получится...
- А я не отравлюсь?
- Ну, что вы, милая, мы же выпьем его вместе! Вам не о чем беспокоиться, - продолжала улыбаться старушка.
- А это.... а это не больно? - этот вопрос выскочил из Жени, казалось, против ее воли.
- Ах, ну какой же вы еще ребенок! - засмеялась старушка. - Уверяю вас, что ничего страшного не будет. Если только голова немного закружится, не боле того!
Женя немного успокоилась и взяла в руки чашечку, которая оказалась еще довольно горячей, но при этом не обжигала, а лишь приятно грела руку. И, когда уже осталось только выпить отвар, вдруг произнесла:
- Послушайте, а я ведь до сих пор не знаю, как вас зовут!
- Меня зовут Изольда! - сказала старушка несколько раздраженно... или это Жене просто показалось? - Пейте, деточка! - и первая поднесла чашечку ко рту и отхлебнула.
Тут и Женя одним глотком выпила все содержимое чашечки. Отвар оказался приятным на вкус, но ничего особенного девушка не почувствовала.
Прошла минута, затем другая.
- А вы уверены, что мы все сделали правильно? - засомневалась она.
- Не волнуйтесь, деточка, все идет как надо... - заверила ее разрумянившаяся хозяйка.
Вдруг Женя обратила внимание на фотографию красивого темноволосого мужчины, которая висела на стене прямо позади старушки.
- А кто это на фотографии? Ваш муж? - спросила девушка.
- Ну, что вы, деточка, какой же это муж?  Вон его портрет! - старушка показала на картину в тяжелой бронзовой раме.  С полотна сурово смотрел на Женю пожилой генерал в парадном мундире.
А это - Жорж! – сказала старушка. – Признаюсь, я была в него влюблена… Ах, какой это был мужчина… Когда он пел «Демона», то всех женщин в зале словно околдовывал, вы уж мне поверьте! Он и красив становился в эти минуты какой-то дьявольской красотой. А уж когда он снялся в кино, что тут началось... А в жизни, знаете ли, он был совсем другой -  мягкий, спокойный… И сдержанный. Даже слишком сдержанный. Так что романа у нас, увы, не получилось… Ах, милая Женечка, как он пел! Я и сейчас слышу его, будто наяву...
И она вдруг пропела дребезжащим бесцветным голоском:
- К тебе я стану прилетать; гостить я  буду до денницы, и на шелковые ресницы сны золотые навевать… - и печально вздохнула.
Жене нечего было на это ответить. Этот смутно кого-то напоминающий демонический Жорж стал ей сейчас совершенно неинтересен. Потому что у нее вдруг начала кружиться голова, а руки стали ледяными.
- Вы не волнуйтесь, - сказала старушка, - это ненадолго… через несколько минут все пройдет. Лучше закройте глаза, деточка, так будет легче.
Женя закрыла глаза, но легче ей от этого не стало. Удушливой волной накатила тошнота, сердце упало куда-то вниз и тут же подпрыгнуло, будто мячик, и застряло в горле. Ледяное оцепенение охватило девушку. «Она меня отравила!» - успела подумать Женя, прежде чем отключилась.

Мрак и холод. Абсолютная пустота. Но вдруг  впереди затеплился огонек. Женя ясно различала, как он разгорается все ярче и ярче. И вот кто-то черный, страшный, пронесся мимо, чуть не задев лицо Жени огромным крылом, и протянул руку к язычкам пламени. Тут же огонь оказался в ладони незнакомца и осветил холодное и прекрасное его лицо. Женя, не в силах пошевелиться, всматривалась в склоненную фигуру с подрагивающими за спиной крыльями. Вдруг крошечные язычки пламени побежали по рукам демона, добрались до длинных черных кудрей и рассыпались, объяв  его голубоватым сиянием. И тут он поднял голову и посмотрел прямо на Женю. И девушка не смогла, как ни старалась, отвести взгляд от страшных черных глаз. Через мгновение он протянул Жене руку с пляшущими язычками пламени, и она с радостью приняла их в свою ладонь.

- Деточка, вы меня слышите? - чья-то рука бесцеремонно трясла Женю за плечо, а громкий голос врывался в уши. Девушка с трудом открыла глаза и увидела перед собой встревоженную красавицу с глазами изумительного синего цвета.
- Ну, слава богу! Как же вы меня напугали, дорогая! - взволнованно проговорила она. - Я уже не знала, что и думать - вы будто окаменели... Вы себя хорошо чувствуете?
Женя прошептала:
- Он поделился со мной своим огнем...
- Кто, дорогая?
- Я не знаю...  - у Жени все плыло перед глазами, язык еле ворочался, и она не знала, хватит ли у нее сил договорить даже эту фразу.
- Вам это всего лишь привиделось! Ничего страшного, просто надо немного прийти в себя... Все будет в порядке, уверяю вас, деточка!
- У меня в ладони был огонь... - прошептала Женя и поднесла поближе к слезящимся глазам правую руку, будто там все еще могли сохраниться язычки голубого пламени.
Она долго рассматривала иссохшую, обтянутую пергаментной кожей ладонь, прежде чем поняла, что это её рука. И когда поняла, то закричала от ужаса.
- Ну, что вы, право!- засмеялась синеглазая красавица. - Нельзя же так! Держите себя в руках, а то вас еще, чего доброго, инфаркт хватит! Ничего страшного не произошло. Вы же помните наш договор?
- Какой договор? - в голове у Жени вспыхивали какие-то обрывочные эпизоды, но собрать все в единую картину было просто невозможно.
- Ну, хватит дурака-то валять, в самом деле! - сказала красавица не допускающим возражения тоном. - Мне некогда здесь с вами играть в эти игры. Вы на сутки отдали мне свою молодость, и я не намерена тратить зря ни минуты. Сейчас четыре часа дня. Завтра в это же время все вернется на свои места. А сейчас я ухожу. Еда в холодильнике, номер моего мобильного вот здесь, на столе - видите листок? Это на крайний случай. Славочка тоже ушел. Его не будет, по крайней мере, до завтра. А, впрочем , не знаю, может, и больше. Лекарства на столе, если вдруг понадобятся. И, главное, не делайте из всего трагедию. А то и в самом деле заработаете сердечный приступ!
Хлопнула входная дверь и Женя осталась одна.

Она просидела какое-то время, не шевелясь, и с брезгливым недоумением разглядывая свои руки. А потом решила, что если уж все равно надо как-то пережить этот день, то лучше делать вид, что ничего не произошло. Ведь это же ненадолго! Главное, не рассматривать себя, не смотреться в зеркало, не нервничать и заниматься чем-нибудь привычным. Ну, там, посмотреть телевизор, почитать, поспать, наконец. Глядишь, время и пройдет...
Но оказалось, что все не так просто. Каждое движение причиняло девушке боль. Руки, ноги, шея, поясница - все ныло так, будто у Жени был грипп и температура под сорок. После того, как она, зажмурившись на всякий случай, завесила зеркало в гостиной снятым с дивана покрывалом, у нее было ощущение, что она в одиночку разгрузила товарный вагон. С глазами тоже творилось что-то странное, они напоминали безнадежно испорченный театральный бинокль. Для того, чтобы сосредоточить взгляд на каком-нибудь предмете, приходилось прилагать титанические усилия. Окончательно добило ее то, что во рту не оказалось нескольких зубов...
Оставалось одно - лечь спать. Женя кое-как улеглась на диване, накрылась своим пальто и попыталась заснуть.
Но сон не шел. Она различала каждый шорох, каждый скрип в пустой квартире, тиканье часов казалось оглушительно громким. Чтобы хоть как-то отвлечься, Женя включила телевизор. На глаза ей попался какой-то старый фильм, в котором стервозная красавица крутила роман с престарелым композитором, наплевав на чувства влюбленного в нее молодого человека. Но от телевизора у нее заболела голова, и она снова закрыла глаза. Вскоре она задремала, так и не узнав, чем же вся эта история закончилось.

Когда она проснулась, уже наступила ночь. По телевизору кто-то нудно рассуждал про кризис, а за окном шел снег, и хлопья кружились в свете фонарей. Вот вам и весна...
Женя очень проголодалась. С трудом размяв затекшие руки и ноги, девушка побрела на кухню. Чувствовала она себя по-прежнему неважно, но видеть стала немного лучше. По крайней мере, мир вокруг нее уже не был таким расплывчатым.
В холодильнике она обнаружила много всякой еды, но, боясь, сумеет ли она все это прожевать, сделала себе бутерброд с докторской колбасой и вернулась в комнату.
Ей было грустно. Одна, в чужой квартире, в городе, так и не ставшем ей родным, она почувствовала себя очень одинокой и никому не нужной. С фотографий на стенах гостиной на нее смотрели безразличные лица незнакомых людей.
- Вот вам совершенно все равно - сказала Женя, поразившись своему скрипучему голосу, - а я здесь сижу одна-одинешенька. И если со мной что-нибудь случится, никто об этом не  узнает.
Ответом ей была тишина.
Женя сняла со стены фотографию Жоржа и уселась с ней на диван.
- И тебе, красавец, все равно, что со мной будет! - обратилась она к портрету. - Хотя, не такой уж ты и красивый, если приглядеться. На мой взгляд, лицо у тебя простоватое. Знаешь, я никогда не влюбилась бы в мужчину с таким дурацким именем, как у тебя. Жорж - это же надо придумать! Да и какой ты, на фиг, Жорж? Был, наверное, какой-нибудь Федя, а потом стал артистом, и пожалуйста - Жорж!
За окном вдруг послышались громкие хмельные голоса, и кто-то захохотал сочным басом. Но через минуту опять все стихло.
Женя оценивающе оглядела своего "собеседника" и спросила:
- А жена тебя как называла, интересно? Жора? Приходишь ты домой со своего "Демона", а жена тебе: «Здравствуй, Жора!"
Ужас-то какой... Демон Жора. Эх, Жора, Жора, аццкий ты сотона!
И в этот момент раздался звонок в дверь.

Женя испуганно заметалась, не зная, как поступить. Открывать или нет? Да и кто это может быть?
В дверь позвонили снова, и Женя все-таки решилась. Она просеменила к двери и заглянула в глазок. Ее взору предстал чрезвычайно разозленный Славочка. Пришлось открывать.
- Ты чего, ваще оглохла? - заорал он, переступив порог. - Я, чего, должен под дверью ночевать?
Рядом с ним, покачиваясь на высоких каблуках, возникла какая-то накрашенная девица в распахнутом полушубке и коротких кожаных шортиках.
- Здорово, бабуля! - сказала она весело. - Как жизнь?
Женя растерянно смотрела на гостей.
- Ну, чего, так и будем тут стоять? - проговорил Славочка уже миролюбивее, обдавая Женю запахом перегара. - Пожрать есть чего? А то мы голодные!
Они, не дожидаясь ответа, направились на кухню и устроились за столом. Женя даже была рада их приходу - все-таки с ними не так страшно, и время быстрее пролетит... Она вытащила на стол все, что нашла в холодильнике, и уселась напротив парочки.
- А ты ничего, бабуля, стильно одеваешься...  - кинув оценивающий взгляд, заметила девица и пьяно хихикнула.
Только тут Жене пришло в голову, как, наверное, странно она выглядит в своей довольно короткой юбке и обтягивающей розовой кофточке. Да уж, старушки не часто так одеваются...
- А у тебя гламурная бабуля, Славик! - продолжила развивать тему девица. - Вон какая кофточка симпатичная! Я тоже такую хочу!
Славочка усердно жевал и ничего ей на это не ответил.
Девица нахмурила узкий лобик и капризно протянула:
- Ну, Сла-а-а-вик! Ты, чего, меня не слушаешь? Я тоже хочу такую кофточку!
- Какую? - с трудом отвлекаясь от тарелки с едой, поинтересовался ее кавалер.
- Какую-какую, вот такую! - девица ткнула пальцем в сторону Жени.
- Ну и где я тебе такую кофту сейчас возьму? - спросил Славочка без особого интереса.
- Ну, не знаю...  может, ты у своей бабушки попросишь? - предположила девица.
- Зачем тебе бабкина кофта? - удивился Славочка.
- А мне нравится! - проговорила девица упрямо, и Женя испугалась, что гостья прямо сейчас попытается эту кофту с нее снять, как с вешалки. Ведь вели себя они так, будто Женя была каким-то неодушевленным предметом...
Славочка подумал немного и произнес:
- На хрена тебе эта кофта? Она на тебя не налезет! У тебя же буфера - о-го-го!!! - и игриво ущипнул свою подругу за грудь. Девица польщено захихикала и прижалась к кавалеру.
- Ну, тогда дай мне денег, я себе куплю такую, какая налезет! - произнесла она после непродолжительного молчания. - Или тебе для меня денег жалко?
Видя, что Славочка не торопится с ответом, она надула губы и капризно проговорила:
- Ну, значит, жалко... жалко, да?
Славочка засопел, но ничего не ответил. Тогда девица, всем своим видом демонстрируя, как сильно она оскорблена, стала выдираться из его объятий.
- Ты, это, куда? - удивился он.
- Куда надо! - обиженно процедила девица и добавила: - А ты сиди тут со своей бабкой, жмот!
- А ну сядь! - рявкнул Славочка. - Куплю я тебе эту кофту, не ори! У меня сейчас денег нет, но как только будут, куплю!
- А ты у бабки своей попроси! - заявила решительным тоном девица, и опять принялась подниматься с места.
Славочка перевел мутные глаза на Женю и, будто только что увидев ее, сказал:
- Слушай, и правда! Дай деньжат, а?
- Каких деньжат? - похолодевшим от нехорошего предчувствия голосом проговорила Женя.
- Ну, ты даешь! - засмеялся Славочка. - Каких деньжат! У самой до хрена бабла, а она еще и издевается!
- Делиться надо, бабуля!- назидательно произнесла девица и нежно прижалась к Славочке.
- Не отдам! - сказала Женя, и голос ее предательски дрогнул.
- Я и сам возьму! - все так же смеясь, произнес Славочка и, отодвинув вскочившую Женю, решительно затопал по коридору.
Стремительно выпотрошив женину сумку, он положил в карман добрую половину от пачки с долларами и сказал:
- Не ной, по-честному поделил! - и, умиляясь собственной доброте, добавил: - Другой бы на моем месте вообще все забрал. Так что ты, того, цени!
- Славик, а пойдем куда-нибудь! - алчно блестя глазами, предложила девица. Видно было, что ей не терпится приложить руку к неожиданно появившимся деньгам.
- Да ну, поздно уже! - пробурчал Славочка.
- Ну, Славик, ну, любименький, ну пойдем! - заканючила девица и потянула кавалера в коридор, к входной двери. - Не пожалеешь!
Через минуту Женя снова осталась одна. Она собрала брошенные Славочкой доллары и аккуратно сложила их. И заплакала.

Это была поистине бесконечная ночь. Она тянулась и тянулась, а рассвет все никак не наступал. Утерев слезы и заперев дверь на все замки, Женя решила пересчитать уцелевшие деньги.  Вышло 52 сотенные купюры. Пять тысяч двести долларов. От нечего делать она принялась раскладывать их как пасьянс - то так, то эдак. По десять бумажек в ряд. Полукругом. Крестом… За этими странными манипуляциями из своей рамки задумчиво наблюдал Жорж, портрет которого Женя поставила напротив себя, прислонив к вазочке на столе. Перекладывая деньги, Женя стала убеждать себя, что и пять тысяч – это очень неплохо. И, чтобы не изводить себя понапрасну, решила о прежней сумме больше не вспоминать. Потом она отобрала две самые ветхие бумажки и положила их в кошелек, чтобы потратить их на что-нибудь приятное. А пять тысяч спрятала в косметичку.
Наконец в белесом  небе показался еле заметный кружок солнца и тут же скрылся за облаками.
Наступил новый день. Женю неудержимо клонило в сон, и, наконец, она забылась беспокойным сном, прижимая к груди сумочку с оставшимися деньгами.
На воздушном океане, подперев рукой щеку, на пушистом облаке лежал Демон и наблюдал за происходящими событиями.

Женя проснулась оттого, что сумочка выпала из ее рук и с громким стуком упала на пол. Стрелки на старинных часах показывали уже два часа, в окно светило солнце. Оставалось совсем немного до того момента, как Женя сможет уйти отсюда. «Уж оставшиеся два часа я как-нибудь переживу!» - подумала она и улыбнулась «Жоржу».
Она запретила себе думать о вчерашних неприятностях. В конце концов, у нее есть пять тысяч долларов, и сегодня, 20 марта, в четыре часа дня, к ней вернется ее молодость. Разве этого мало?
Она купит себе ноутбук, парочку стильных купальников и поедет к теплому морю. И там, под пальмами, встретит свою настоящую любовь. Это будет не какой-нибудь там вчерашний студент, нет! Это будет настоящий мужчина – сильный, красивый. Ну и, разумеется, богатый, что особенно важно, ведь после покупки ноутбука, путевки и купальников своих денег у Жени не очень-то много останется…
Или нет, подумала Женя через минуту, лучше отдать деньги маме. Приехать домой и так невзначай отдать. Как бы между прочим, держи, мол, мама, купи себе что-нибудь, а то совсем ты у меня за модой не следишь, да и ремонт в квартире давно пора сделать…
Или нет, лучше пополам. Половину маме. Половину себе. Маме-то все равно приятно будет, и Жене на что-нибудь останется. Может, даже на простенький ноутбук и «горящую путевку». Или даже можно так – маме две тысячи, а ей, Жене – три. А что, вполне справедливо!
Женя умылась, стараясь не смотреться в зеркало в ванной комнате, перекусила остатками докторской колбасы и сыра, и стала ждать прихода Изольды.
Стрелка часов приближалась к четырем. Вдруг Жене послышалось, что в замочной скважине заскрипел ключ. Она рванулась в прихожую, но оказалось, что это ей просто померещилось - за дверью никого не было. Женя даже выглянула на площадку - вдруг Изольда уже поднимается? В подъезде было пусто и тихо.
К пяти часам совершенно измученная ожиданием Женя бродила по квартире из угла в угол, мечтая только об одном - чтобы все, наконец, закончилось.
Через некоторое время она вспомнила, что Изольда оставила ей номер своего телефона. Бумажка и правда лежала на столе. Трясущимися руками, без конца попадая не на те кнопки, Женя набрала ее номер, но в ответ услышала только равнодушные гудки. Телефон работал, только вот брать трубку Изольда не торопилась.
Наступил вечер. Женя сидела на стуле в прихожей у входной двери и сжимала в руках мобильник. Она ждала.

…Без пяти одиннадцать. Где же она? Уже прошли все сроки,  время тянется, словно липкая паутина. И я барахтаюсь в ней, как глупая  доверчивая муха. Эх, муха, муха, зачем ты сюда залетела?
Обманула. Она меня обманула. И все. Как просто!
Я набираю ее номер, и в который раз слышу долгие безнадежные гудки. Она знает, что это я, и не берет трубку. Ей мало того, что я сижу здесь, тыкая скрюченными ревматизмом пальцами в маленькие кнопки мобильника, ей надо еще и поиздеваться. Странно, но мысль о том, что с ней может что-то случиться, кажется мне абсурдной. С ней ничего не может случиться. Все уже случилось - со мной...

Скорее всего, Изольду она больше никогда не увидит. Но вместо страха девушка почувствовала какое-то странное равнодушие. Все ее чувства будто притупились, не хотелось ни плакать, ни злиться, ни разыскивать обманувшую ее красавицу. Даже шевелиться не хотелось...
Она стала вспоминать все, что произошло с ней за последние два дня, и вдруг в ее памяти всплыли белые чашечки. Тут же безразличие исчезло. Женя решила, что надо найти эти чашечки,  во что бы-то ни стало! И что стоит их найти, как все само собой разрешится. Куда же Изольда дела шкатулку? Женя этого не помнила. Она принялась лихорадочно обшаривать буфет, а затем и всю гостиную, но так ничего и не нашла. Ни таблеток, ни чашек, ни шкатулки. Их нигде не было. И, удивительное дело! В эти минуты Женя не чувствовала ни боли, ни усталости. Поглощенная поисками она словно перестала замечать их.
Женя вернулась в прихожую. Уходящий вправо коридор вел на кухню и в ванную, а вот в другую сторону Женя не заходила ни разу. Да и что ей там могло бы понадобиться? Но сейчас – другое дело!
В коридор выходило две двери. Женя открыла первую из них, и тут же поняла, что это комната Славочки. На нее пахнуло ароматами грязных носков и дешевого лосьона после бритья. Над диваном с неубранной постелью висел постер с Дитой фон Тиз. И тут Жене вспомнился давно уже, казалось бы, забытый Валера, без конца ставящий ей эту самую Диту в пример. Женя на Диту решительно ничем не походила, видимо, поэтому Валера ее и бросил. Но сейчас Жене это было совершенно безразлично. Только вот зазывно улыбающаяся Дита вдруг показалась Жене удивительно похожей на Изольду. Те же синие глаза, те же черные локоны...
Чашечек в комнате Славочки тоже не оказалось. Оставалась еще одна комната.
Женя открыла дверь, нащупала на стене выключатель и замерла на пороге. Сквозь открытое окно в комнату врывался морозный ночной воздух, заставляя шевелиться тонкие занавески. Еле слышно позвякивали подвески хрустальной люстры.  А на широкой двуспальной кровати, аккуратно разложив крылья по шелковому покрывалу, сидел Демон. Он посмотрел на оторопевшую Женю и произнес:
- Не ищи, здесь тоже ничего нет.
Его голос был таким мягким и успокаивающим, что Женя даже не успела толком испугаться.
- А как же я? – спросила девушка. – Что же будет со мной?
- Все будет хорошо! – ответил он и улыбнулся. И Женя ему почему-то поверила.
Через мгновение он уже стоял на  широком подоконнике.
- Ну, мне пора! – произнес он, и крылья затрепетали, готовые поднять его в воздух.
- А можно мне с тобой? – спросила Женя.
- Тебе еще рано! – покачал кудрявой головой Демон.
- Ну, пожалуйста! – попросила  Женя.  – Интересно же посмотреть, как у вас там!
- Ну, если только ненадолго… -  задумался он. – Ладно, так и быть, ты будешь моей гостьей. Думаю, что сегодня я могу себе это позволить…
Они сидели рядом на пушистом облаке и смотрели на раскинувшуюся под ними Москву. Отсюда, сверху, сияющий огнями город казался игрушечным. И, казалось, спичечные коробки домов можно легко переставить, а гирлянды огней свернуть или перевесить, словно на новогодней елке.
Они сидели и молчали. Облако было мягким и удивительно теплым, словно пуховый платок.  И Жене было так хорошо, как никогда прежде.
Но вот небо начало светлеть, скоро должно было взойти солнце. Начинался новый день - суббота, 21 марта.
- Тебе пора! – сказал Демон. – Скоро рассвет. Вот, возьми на память! - он вытянул руку, и тут же ему на ладонь опустилась крошечная звездочка. На глазах изумленной Жени звездочка стала меняться и превратилась в круглый медальон на длинной цепочке. Женя приняла подарок и в тот же миг ее окутала тьма.

Женя открыла глаза, потому что почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Оказалось, что она лежит на том же диване в гостиной, в квартире Изольды, а сама хозяйка, в элегантном черном пальто и сапогах на шпильке, стоит напротив и смотрит на нее, не скрывая своего раздражения. Женя не помнила подробности их последней встречи – так ей было тогда плохо. И сейчас она с удивлением  и огорчением рассматривала модно одетую и накрашенную хозяйку. Когда это она все успела? Неужели все заранее приготовила? Ну, в самом деле, не вышла же она на улицу в своем ужасном фиолетовом пальто?
Так или иначе, Изольда была все так же молода и красива.  Гораздо красивее, чем эта самая Дита фон Тиз. Значит, все осталось по-прежнему? Во всяком случае, чувствовала себя Женя не лучше, чем вчера. А, посмотрев на свои руки, убедилась, что и выглядит так же.
- Ну, и как это понимать?- спросила красавица, указывая изящной, затянутой в ярко-красную кожаную перчатку ручкой на зеркало. – Вы что, поминки тут устраивали?
- Почему – поминки? – удивилась Женя.
- А когда же еще зеркала занавешивают? – Изольда сдернула покрывало с зеркала и бросила его на стол. – Что это за манера – переворачивать в чужом доме все вверх дном! Вас, деточка, разве не учили, как вести себя в гостях?
И тут Женя, сама от себя не ожидая, вдруг закричала на нее:
- А вас не учили отвечать на телефонные звонки? А вовремя приходить? Я уже не знала, что и думать!
- Да перестаньте, - отмахнулась от нее красавица, - ну, задержалась немножко, ничего страшного!
- Ничего страшного? Да я чуть с ума не сошла! – Женя еле сдерживалась, чтобы не ударить ее.
- Да что вы, в самом-то деле! Давайте без истерик, деточка. Я же пришла. Все в порядке.
- Совсем не в порядке! – Женя не могла успокоиться. – Вы меня обманули!
- Разве? – Изольда удивленно приподняла бровь.
Жене казалось, что над ней просто издеваются.
- Я ждала вас еще вчера! Мы же договаривались, что вы придете вчера в четыре часа!
Изольда уселась за стол и достала узкую пачку дамских сигарет. Щелкнула зажигалкой и с наслаждением затянулась
–  Какая, в сущности, разница – день или два? Ну, задержалась. Подумаешь, какая трагедия!
- Где вы были все это время? – зло спросила Женя. Кровь стучала у нее в висках и голова просто раскалывалась.
- Деточка, это, по меньшей мере, нескромно – интересоваться подобными вещами! – засмеялась красавица. – Хотя, если вам так интересно, то скажу. Я была с мужчиной. Мы прекрасно провели время...
- Ну и когда же все это кончится? – не выдержала Женя. Ей становилось все хуже.
- Кончится, кончится… - протянула Изольда и стянула перчатку  с левой руки. И Женя увидела, что кожа на руке красавицы сморщенная и в старческих пятнах.
Изольда заметила ее удивление и с издевкой проговорила:
- Что, неприятно? Ну, по крайней мере, теперь ты знаешь, каково это – быть старой!
Жене показалось, что она падает куда-то в глубокую яму. Перед ее глазами мелькнул Демон. Он улыбнулся ей, и исчез.
Вдруг все разом прекратилось – и боль, и головокружение. Девушка облегченно вздохнула, чувствуя, как распрямились ее плечи и перестали ныть мышцы.
За столом перед ней сидела старушка с сигаретой в руке. Элегантный костюм висел на ней, как мешок, а лицо с сильно подведенными глазами напоминало нелепо раскрашенную маску.
- Ну, вот и все, деточка! – сказала старушка и улыбнулась.- Как видите, ничего с вами не стряслось.
Женя, не говоря ни слова, взяла свою сумку и вышла в прихожую. Она успела только сунуть ноги в сапоги, как услышала ироничный голос хозяйки:
- Деточка, вы не только с нами не попрощаетесь, но даже и без пальто пойдете?
И, правда, Женя совсем забыла о пальто, которое оставила на диване в гостиной.
Пришлось вернуться. И в тот же момент Изольда вдруг громко закричала:
- Славочка, дорогой!
К огорчению Жени, Славочка оказался дома. Он тут же явился на зов Изольды, и глядя себе под ноги, пробурчал:
- Ну, чего еще?
Он стоял словно провинившийся школьник, и совсем не был похож на самого себя вчерашнего. Сейчас он казался Жене каким-то заторможенным, от былой наглости не осталось и следа. Он морщил лоб, словно пытался что-то вспомнить, и Женя подумала, что, протрезвев, он и в самом деле мог забыть все, что произошло ночью.
Старушка произнесла огорченным голосом:
- А Женечка уходит от нас! Попрощайся с ней!
Славочка пробурчал что-то неразборчивое.
- Какие же вы все невоспитанные, молодые люди! – огорченно сказала хозяйка. – Ни попрощаться, ни выразить благодарность за гостеприимство толком не можете… А ведь мы, Женечка, о вас позаботились! Создали, можно сказать, все условия! - старушка вздохнула. – А вам даже в голову не приходит, что можно как-то отблагодарить… Ведь и продукты, и лекарства денег стоят. Вы всем этим пользовались. Свет зажигали, воду включали, телевизор смотрели. Да мало ли что! Вон беспорядок какой развели! – она махнула рукой. – Мне теперь за вами неделю убирать!
- Я, что, должна вам еще и заплатить? – у Жени просто дыхание перехватило от такой наглости.
- Это было бы справедливо! – улыбнулась старушка.
- Сколько?
- Думаю, десяти тысяч долларов будет достаточно. Правда, Славочка?
Славочка, не поднимая глаз, кивнул. И сделал шаг в сторону Жени, перекрывая ей путь к выходу.
Женя посмотрела на угрюмого Славочку, потом перевела взгляд на свое отражение в зеркале… А затем молча вынула из сумки косметичку, достала оттуда пачку денег и положила на стол. Ей уже не нужны были эти деньги. Не нужно было вообще ничего. Она мечтала только об одном – уйти отсюда.
- А где остальные? – спросила старушка, тут же оценив толщину пачки.
- А это вы у Славочки спросите! – закричала Женя, не в силах больше сдерживаться. Она, конечно, и не надеялась, что Славочка проявит благородство и вернет деньги, но покрывать его не собиралась.
- Каким же образом они у него оказались, деточка? Вы думаете, что можете так легко меня обмануть?
- Я вас не обманываю!
Старушка иронично улыбнулась накрашенным ртом.
- Ну, а ты что скажешь, дорогой? – она перевела взгляд на молчащего, как партизан на допросе, племянника.
Славочка напряженно засопел.
- Все так и было? – вкрадчиво спросила старушка. – Ты действительно взял у нее деньги? Или она говорит неправду?
Славочка вздохнул. Женя смотрела на него с удивлением. Она ожидала от Славочки чего угодно, но только не этого тупого молчания.
Изольда истолковала его молчание по-своему и произнесла:
- Кто вас знает, сговорились тут за моей спиной, и, может быть, еще что-нибудь прихватили?
Женя не поняла, серьезно это было сказано, или в шутку. Но одно ей было совершенно ясно -  Изольда и Славочка все равно заодно, и вся история будет вывернута так, что Женя в любом случае окажется виноватой.
А Изольда, не дождавшись ответа, процедила:
- Ну, что ж, понятно… Тому, кто взял, придется их отработать, милые мои! Все до последней бумажки!
От этих слов Славочка вздрогнул и весь как-то съежился. «Неужели он так ее боится? Но почему?» - удивилась Женя.
Но гораздо больше ее волновала собственная судьба.
Ею вдруг овладела какая-то отчаянная веселость: «Вот возьму сейчас и выпрыгну в окно! - подумала она. - В конце концов, тут всего второй этаж! Не станут же они прыгать за мной следом, в самом-то деле!»
Она уже прикидывала, хватит ли у нее сил и времени добежать до окна и дернуть за шпингалет, прежде чем племянничек  выйдет из ступора и догонит ее. И тут вдруг увидела, что бледный Славочка начал сосредоточенно рыться в своих карманах и что-то выкладывать на стол.
Это были доллары - мятые, скомканные бумажки… Изольда смотрела на них, не отрываясь, и в ее взгляде закипала злоба. Женя не стала ждать, чем все кончится. Тихо пятясь, она вышла из комнаты и выскользнула за дверь. Удивительно, но никто ее не остановил.

Через минуту она уже была на улице. Вокруг все куда-то торопились, спешили по своим делам.  Женя остановила первую попавшуюся маршрутку и без сил плюхнулась на сиденье. Водитель тут же дал по газам, и маршрутка понеслась дальше. Женя стала рыться в сумке в поисках кошелька. Кошелек она нашла, а в нем - отложенные двести долларов, про которые совершенно забыла. А на дне сумки обнаружила старинный медальон. Женя нажала на крышку, и медальон раскрылся. Внутри лежала маленькая фотография Жоржа-Демона и прядь черных волос.
- Привет! - шепотом сказала ему Женя. И ей показалось, что он улыбнулся ей в ответ, и, даже, кажется, подмигнул.

Отредактировано Rose (05-01-2011 22:39:27)