***
Кент с удовольствием поправил отглаженный галстук, убавил громкость радиоприемника.
За прошедшую неделю мы собрали душ в ангаре законников (Боров в жестоком споре утвердил свое руководство над эксплуатацией кабинки), поставили на кухне гладильную доску и наловчились работать разогреваемым на плите чугунным монстром. Лучшими гладильщиками признаны Ложка и Кыш, к ним, как и к стиральной машине, мгновенно выстроилась очередь. Пришлось составлять график и утверждать его у Кента.  Плотник стал командиром стиральной машины, а вращать вал привода  единогласно признано «не западло, потому что братва реально поднимается». Сбор моющих смесей на сходке был приравнен к сбору журналов. Половина бригады Кэпа с Солдатом вышла на сортировку в одинаковых чистых коричневых комбинезонах, бейсболках и перчатках, как образцовая команда мусорщиков, приведя в изумление надсмотрщиков. Я, наконец, получил два приличных паяльника, изготовив их с помощью Плотника из медной трубки ТЭНа электрического водонагревателя. Один сплющенный конец закрепили в деревянной ручке, другой стал жалом, кварцевый песок внутри служит неплохим теплоаккумулятором. Пайка резко добавила в удобстве и качестве.
– Что получается с кэшами, Тех?
– Сэр Кент, я освоил их разборку и перезапуск системы, как  при продаже. Уверен, что счета владельцев привязаны к PID (персональный идентификационный номер, зашитый в RFID), поэтому об извлечении средств из кэшей речи не идет. Средства перебрасываются на новые кэши, выброшенные на свалку ничего не содержат. Мы получили только некоторое количество нестандартных аккумуляторов для фонарей и радиоприемников.
– Ты не рассказывал об этом быкам?
– Нет, сэр Кент.
– Правильно. Что с телевизором?
– Занимаюсь перепайкой деталей. Не решен пока вопрос о питании схемы, аккумуляторов для работы точно не хватит, сэр Кент.
– Постарайся, Тех, подумай.
– Да, сэр Кент, я стараюсь.
– Что еще?
– Сэр Кент, группа работников просит о разрешении на отделение своей части барака от основной массы стеной, по аналогии со шныревской.
– Ты имеешь в виду группу Кэпа?
– Да, сэр Кент. В законе (сборник правил, который я, наконец, получил у Кента и внимательно изучил) такое отделение не запрещено. Они всегда выполняют норму, не требуют контроля законников, соблюдают порядок, опрятны.
– Предлагаешь их поощрить таким образом?
– Да, сэр Кент. Их отделение ведь уже произошло фактически, осталось его узаконить юридически.
– Тех, иногда ты меня поражаешь. Ты совсем молодой человек, но рассуждаешь, как зрелый, опытный мужчина. Причем я затрудняюсь определить источник твоего опыта. Про ремонт не хочу даже вспоминать: невозможно в твоем возрасте все это уметь. Неужели тебе действительно записали сознание? Но кого? Инжа? Научника? Как тебя вообще могли выбросить?
– Я не могу ответить на вопросы, сэр Кент.
– Хм. Иди. О просьбе Кэпа я подумаю.
– Благодарю вас, сэр Кент.
Кэп получил разрешение на отделение. Его парни с Плотником молниеносно возвели стенку, обустроили нары, застелив их постелями по образцу наших с Солдатом в шалаше, поставили небольшой стол, пластиковые табуреты, закрепили рукомойник, натянули веревки для сушки. Выстиранная (я  негласно помог с машиной) одежда повисла на плечиках вдоль стены, пол застелили картоном. Кент пока не разрешил открывать второй выход, но дверь с засовом надежно отделила команду от остальных обитателей ангара. Не знаю, как будет зимой (печь осталась за стеной), но сейчас Кэп с парнями были почти счастливы. Я продумывал интригу, чтобы разрешить им помывку на официальных основаниях и радиоприемник, но жизнь внесла свои коррективы.
Шел третий день сортировки Лома, Солдат трудился на кухне, Кэп с Хотом и здоровяками на сортировке. Я в бараке законников обучал Борова игре в нарды. Как ни странно, но простая забава отсутствовала в этом мире. Смесь случайности падения костей (кубиков по-местному) и тактического мышления действовала на азартную натуру магически. С горящими глазами Боров метал кости, я спокойно выигрывал, объясняя партнеру его основные ошибки. Исполнительный Рыба стоял у входа в отсек, разрываясь между желанием посмотреть самому и выполнением приказа «никого не пускать, в натуре». Желающие сгрудились у входа, старательно вытягивая шеи, пытались понять принцип игры и активно сопереживали своему старшине.
– Братва! Братва!
Это Кисляй. Без дубинки, с разбитой головой, кровь стекает на одежду, пятнает пол.
– Братва! Лом Кента валит!
Уже через секунду я бежал в ангар сортировки, сжимая в руке чью-то дубинку, рядом, как разъяренный секач, несся Боров.
Смутная фигура у входа только успела замахнуться. Дах! От двойного удара  он улетел внутрь. Больше желающих не нашлось, бандюки Лома жались к стенам вместе с доходягами сортировки. В середине ангара плечом к плечу Форс и Пауэр отбивались дубинками от наступающей четверки во главе с Ломом, Кэп в яростной схватке катался со своим противником по полу. Бледный, держащийся за плечо Кент сидел, прислонившись спиной к стене ангара, Хот, как заправский нидзя, метал осколки стекол из ведра. С рычащим от ненависти Боровом мы врубились в нападающих. Удар, удар, присесть, тычок снизу, проворот, удар! Сзади нарастал рев добежавших боровских. Очутившись один против всех, Лом попытался прорваться. Уклоняясь от дубинки, прыгаю щучкой ему в ноги, вцепляюсь. Гад наконец валится, но упасть ему не дает Боров. Упустив выбитую дубинку, он  проворно оказывается за спиной противника, хватает его за голову и одним движением перерезает горло ножом. Кончено. Кэп! Подобранная дубинка заканчивает схватку, проламывая Вялому череп.  А где Тень?! Черт... На трупе с разбитой головой лежит верный охранник, сжимая полицейскую дубинку в мертвой руке. Мертвой, потому что рукоять ножа Лома торчит у него под левой лопаткой. Тень! Ну, почему?!   
– Кент! Сэр Кент, как ты?!
Поддерживаемый Боровом и Хотом, Кент встает. На его синем комбинезоне остаются отпечатки окровавленных ладоней. Боров в крови Лома, Хот порезался стеклом. Сую дубинку за пояс, ощупываю руку Кента. Перелома нет, похоже, вывих.
– Боров, кто у нас может вправить вывих?
– Тень занимался...
Теперь и Боров увидел тело охранника, увидел его и Кент. Лицо директора искажено болью и мукой, кажется, что он сейчас заплачет.
– Порешу тварей!
– Боров, стой!
Отдав команду, Кент громадным напряжением воли пытается вернуть обычное хладнокровие.
– Боров, ломовских изолировать,  дохляков в барак, тела... Тела сложить у входа. Тень ― отдельно.
– Да, сэр Кент.
Кент пытается пошевелить рукой, морщится от боли.
– Дайте я посмотрю.
Кэп ощупывает плечо директора, берется поудобнее.
– Потерпите.
Короткий рывок. Кент не издал ни звука. Он смотрит Кэпу в глаза, тот не отводит взгляд.
– Ответь, Кэп, почему ты встал на мою защиту? Я знаю, что ты меня ненавидишь. Так почему?
– Да, сэр Кент, ты для меня ― зло. Но вот эти, - Кэп кивает на тело Лома с растекающейся под ним лужей крови, - они хуже в миллион раз.
Помолчав, Кент роняет:
– Благодарю тебя, Кэп.
Стоит, думает. В ангаре нарастает шум, боровские выталкивают обезоруженных бандюков Лома, гонят работяг. Группу Кэпа не трогают.
– Тех, отведи Кэпа... и его людей в шныревскую, пусть приведут себя в порядок.
– Кэп, я жду тебя через полчаса в своем кабинете. Боров, тебя тоже. И тебя, Тех.
– Да, сэр Кент.   
В шныревской в ярком луче фонаря вытащил пинцетом стеклянные занозы из пальцев Хота, залил порезы перекисью, перебинтовал чистым полотном. Смывший грязь и кровь Кэп сбивчиво рассказывал:
– Похоже, что они спланировали все заранее, но Тень почуял неладное. Успел вырубить одного, оттолкнуть Кента к нам, а потом Лом... Вялый ударил Кента дубинкой. Я сумел ее выбить и схватился с Вялым... Спасибо тебе, Сержант.
– Не за что, командир.  Кэп, помнишь, ты говорил, что не хочешь жить как прежде? Подумай сейчас над тем, КАК ты хочешь жить. Кент предельно прагматичный, но вменяемый человек. Реши, какое будущее себе и своей команде ты видишь, а я тебя поддержу.
Синяки и ссадины обработаны, мы идем к Кенту. Боров уже в приемной.
– Тех, слышь, Тени-то нет. Зайди к Кенту первый, а? Мне реально стремно.
–   Хорошо, старшина. Тогда заодно ему руку мазью обработаю, лекарство  я взял. Подождите, пообщайтесь.
Стучу.
– Вы позволите, сэр  Кент?
– Входи, Тех. Остальные в приемной?
– Да. Сэр,  сначала необходимо обработать вашу руку, дела подождут.
– Хорошо.
Осторожно втираю гель от ушибов и растяжений в опухшее плечо. Кент сидит, прикрыв глаза, на лице жесткие скорбные складки.
– Я вам искренне сочувствую, сэр Кент. Мне тоже очень жаль Тень.
– Он тебя уважал, Тех. Говорил, что чувствует в тебе что-то родственное, что тебе можно доверить спину.
Я знаю, что он чувствовал. Просто мы оба офицеры и знаем, что такое долг и честь. Тень свой долг выполнил.
Подвязываю руку куском материи на манер медицинской косынки.
– Тех, ты ведь говорил с Кэпом?
– Да, сэр Кент.
– Я хочу услышать твое мнение. Но сначала помоги, пожалуйста, сменить одежду.
Вот так. Железный Кент сказал мне «пожалуйста».
– Да, сэр Кент.
Аскетичная спальня. Несколько полок с журналами и книгами, зеркало на стене, шкаф, две кровати у разных стен. Та, что у двери, так и останется сегодня пустой. Подаю чистую рубашку,  комбинезон, испачканное кровью прячу в сумку. Кент, неловко управляясь одной рукой, переодевается, подходит к зеркалу. Расчесывается, поправляет косынку.
– Хм. Удобно и руке легче. Ты и это умеешь, Тех.

Отредактировано niklom (15-03-2011 21:10:46)