Часто вспоминаю, как первый раз увидел воздействие ментального вируса на личность. На стене у выхода из метро нарисовали еще одно граффити, ярко-алый вензель из двух петлистых штрихов, броский, но на первый взгляд совершенно бессмысленный. Передо мной шли два молодых человека, с виду обычные студиозусы - тонкие ноги в мелкоклетчатых обтягивающих штанках, длинные шарфы с пестрыми кисточками и модные этой осенью балахонистые короткие куртки. «О, смотри!» - завопил один из них, - «Джага!» «Джага-джага! – немедленно подхватил второй, и уже хором выдохнули: «Гуха-а-а-ан!» И, хохоча, пробежали несколько метров, затем резко успокоились и деловито потопали к переходу, влившись в поток горожан.
Я был удивлен их реакцией, но вот дальнейшее поставило меня в тупик – из-за спины раздался звонкий подростковый голос: «Джага!» - и реприза повторилась в исполнении какой-то невысокой девицы, едва различимой под громоздкими наушниками и платком, намотанным вокруг шеи.
Десять минут наблюдений показали, что примерно каждый двадцатый прохожий реагирует одинаково: «Джага!» - «Джага-джага!» - «Гуха-а-ан!» - и завершает всё действо радостный смех и пробежка на несколько метров. Последней каплей стала почтенная матрона лет шестидесяти, в долгом драповом пальто и фетровой шляпке. Нет, она  не кричала, но губами неслышно произнесла «Джага», улыбнулась и слегка ускорила шаг.
На работе я первым делом залез в интернет и попытался разобраться, но безуспешно. Сами слова, описание смеха, обязательность пробежки – это все было описано многократно, и сам вензель был подробно описан и сфотографирован в тысяче разных мест. Не было одного – смысла этих действий. На все вопросы ответ был примерно одинаков: «Ну, это джага, чего тут еще-то объяснять?»
Однако, текучка увлекла меня в дебри заказов, где каждый хотел визитку не меньше, чем напечатанную золотом по золотому фону, и чтоб все переливалось, а на обороте – фотография продукции. Ну и что с того, что места мало – а вы сделайте что-нибудь. Потом было несколько писем и нервных разговоров с менеджерами, потом обед и длинное обсуждение архивации выполненных заказов, и стоит ли их хранить вообще, затем вышибло пробки, а к верстальщицам со двора забежала крыса – день удался на славу. После изгнания крысы я успокаивал хлюпающую носом Ольгу Синюхину, вторую Ольгу – Марчук – просто поддразнивал, обзывая «Дианой-крысобоем», потому что она отважно кинула в грызуна чашкой, а потом неожиданно для себя сказал: «Ну вы что, девчонки, чего в эмоции-то ударились? Джага!» И совершенно оторопел, когда они хором произнесли отзыв, засмеялись и разом встали из-за столов. И все – эмоции сняло, как рукой, вся аппаратура за несколько минут была отключена, а сами мы разошлись по домам.
Лишь за ужином, при разговорах с женой я вспомнил о крысе. После ритуала Джаги весь негатив дня был разом свернут и спрятан в дальний чулан, в подсознание, и вспоминал я все произошедшее с некоторым трудом, словно было это не пару часов назад, а пару недель, а то и месяцев.

(8 день)
С утра, сразу же после завтрака, все с нетерпением ждали выступления Генерального Директора. В конце концов громкая связь захрипела, защелкала, пошло негромкое шипение, а затем была произнесена краткая, но достаточно емкая речь.
«Уважаемые акционеры Директории!
Прежде всего, позвольте поздравить вас с благополучным переходом и акклиматизацией в Новой Эре. Но помните – всё только начинается, это время уже показало нам свои зубы, мы уже потеряли троих наших людей. Нас мало, для Директории нет ничего дороже, чем её люди. Поэтому прошу вас – не расслабляйтесь, успешный переход завершил период выживания в отравленном мире, но мы стоим перед лицом Новой Эры, и только от нас зависит, какой она будет. Впереди годы и годы тяжелого труда, но этот труд даст зримые плоды, мы вместе построим свои города, вырастим сады для наших детей и внуков, мы создадим промышленность и возродим науку – и, наконец, сделаем все, чтобы История не повторилась.
Как вы уже знаете, у нас нет возможности воспользоваться основным планом, переход к Аргентине возможен, но крайне опасен, поэтому решено воспользоваться одним из запасных вариантов. В качестве основной точки развития Директории выбраны степи Причерноморья, регион Правобережья Дона. Текущее время – март 1440 года, время смуты и раздоров в Золотой Орде. Но это не значит, что кочевники добровольно уступят нам территорию, нет, коллеги, нас ждут войны, нас ждут пиратские рейды, набеги, давление иных держав, имеющих свои интересы в этих землях. Только силой, только непреклонной волей мы сможем отстоять свое право жить так, как хотим.
Но война – меньшая из проблем, она решаема, а вот задачи строительства минимальной промышленности и продовольственной базы требуют предельного внимания. Уже март, а это значит, что нам надо успеть организовать и провести посевную, чтобы встречать следующую зиму уже со своими продуктами. Нам надо выводить на пастбища скот, принимая все меры для сохранения поголовья племенного стада – это наше будущее. Каждое доброе зерно, сохраненное нами, должно дать росток сегодня и принести плоды завтра. Мы – хранители памяти ушедшего мира, но нельзя превращаться в памятник прошлому, поэтому мы должны стать строителями новой страны, школой новой мысли, примером нового мира.
За работу, коллеги, за работу! Время не ждет!»
Некоторое время динамики источали шипение, затем прорезался новый голос:
«Добрый день, коллеги! Я – Директор-Исполнитель Соломин.
Порядок следования флота, очередность высадки и разгрузки уточнена. Ввиду нехватки времени решено сократить время информ-карантина.  В десять часов по общекорабельному времени будет включена сеть Дирнет, заработают почтовые сервера и форумы, включится доступ к библиотеке. Также будут включены модули мобильной связи. Планируемое время высадки – через двое суток, пожалуйста, ознакомьтесь с очередностью и местами высадки, подготовьте личные вещи, оружие и снаряжение.»
Это сообщение было встречено одобрительным шумом, люди стали сбиваться в группки, что-то обсуждая, хотя – понятно что, дальнейшие перспективы. Генеральный нарисовал не самую радужную картину, насколько я помнил, с кочевниками у поселенцев на любом материке были проблемы. И цейтнот. У нас несколько лет будет жесточайший цейтнот.
Все эти тягостные думы скрашивались выступлением Соломина, кратким, но чертовски приятным. Честно говоря, отсутствие сети раздражало больше качки и неопределенности, настолько сильна была привычка к ежедневному обсуждению новостей и планов с друзьями, что невозможность высказаться превращалась в пытку. По крайней мере, для меня.
Половина дня ушла на вдумчивую чистку и смазку оружия, заодно еще раз проверил аптечку, запас пайков, тщательно осмотрел одежду, с час посидел в сети, читая статьи о Донецком бассейне, глянул на новостной сайт и созвонился – о, да, мобильник ожил! – с Добрым Доктором, договорившись о встрече.
Доктор Камашев, по прозвищу «Добрый Доктор», или просто «Добрый», поставил меня в тупик своими новостями. Я даже не понял сначала, что за проблема его взволновала. Надо же, у биологов дрозофилы не дохнут. Ну и что, в чем беда-то? Мне быстренько объяснили, что у порядочной мухи распорядок жизни чуть ли не по часам расписан, и мухи мало того что лишнего уже неделю живут – они и дальше жить собираются.
Дальше – больше. Тут Камашев слегка скривил свою округлую физиономию и попросил не распространять пока его слова, потому что объяснений нет, а будоражить людей домыслами неохота. И да, Директор-Медик информирован лично им.
Так вот, имело место некоторое слабо объяснимое изменение обмена веществ и гормонального фона. Возрос аппетит, причем чем моложе – тем это заметнее. Возросла двигательная активность, гормоны вообще фонтанируют. К Новому году будет резкий всплеск рождаемости. Про племенное стадо и мелкую живность я уже писал, всех пришлось в спешном порядке осеменять. Ну и результат – если люди и животные начали есть больше – запасы стали сокращаться быстрее.
Я попробовал пошутить, что можно отучать от еды цыганским методом, но доктор не поддержал. Сказал только, что одного не в меру экономного кока уже на третий день чуть за борт не метнули. И увеличение норм питания было принято на уровне Совета директоров. Что же делать с возросшей активностью – пока непонятно. Так что, если людей не занять делом, то количество конфликтов будет нарастать. Психологи говорят, что на неделю мы можем рассчитывать, но Совет решил не рисковать и приступить к выгрузке как можно скорее.
Возражения, что со мной-то всё нормально, Камашев измял, порвал и выкинул – оказывается, у меня есть куда девать избыток гормонов, это во-первых, и сил мне остается как раз на то, чтобы сидеть и строить планы, это во-вторых. А у десантников всего этого в избытке, а женщин – нехватка. Вот и маются физподготовкой, бедолаги. Мы пожалели служивых, искренне пожелали им здоровья, посмотрели на опустевшую фляжку и расстались в самых теплых чувствах.
Уже в своей каюте я подумал, что некоторые события личной жизни за последние три дня трудно отнести к целебному воздействию морского воздуха. Да и малолюдность на верхней палубе нашла неплохое объяснение.

Отредактировано cancerman (14-03-2012 02:01:15)