Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
В ВИХРЕ ВРЕМЕН |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Архив Конкурса соискателей » Обмен
bespravil, спасибо за отзыв.
Честно говоря, долго думал над окончанием.
В качестве спойлера - было три варианта (все связаны с рыжим):
1. Хороший Чумайс - мертвый Чумайс.
2. Чумайса развели не по-детски.
3. Чумайс живее всех живых.
И, в конце концов, выбрал один из них. Сейчас дописываю. Что получится, то получится. Прошу извинить, если не оправдаю ожиданий.
Отредактировано tva134 (21-12-2012 10:39:51)
(продолжение)
* * *
Николай Серафимович Барабаш смотрел на полученный от Бойко увесистый бумажный пакет и размышлял.
«Странный он какой-то, Василий. Сначала статуэтку фарфоровую прислал – красивая зараза. Теперь вот план хитрый придумал, как мне охмурить какого-то дятла. Неужели и вправду думает, что мне это надо? Искать непонятного Чумайса, бумажки отдавать. Да даже если и станет парень большой шишкой, так что с того? На кой хрен мне к нему прислоняться? Проживу как-нибудь, не пропаду. А вот Ваське точно помочь нужно… Бляха-муха! Сделаю-ка я из него миллионера, или, как там у них? Во, олигарха! А чо? Заслужил. Мужик он что надо, правильный мужик, честный, работящий, не жлоб какой. Найду, блин, этого чумайса-чмомайса, всучу хрень в конверте да раскручу на обещание. Пусть Иванычу поможет…через тридцать лет. Бумагу какую напишет и все - никуда не денется. Как бы только найти его, гражданина этого, и объяснить все правильно и грамотно?.. Ага. Дядя Женя! Вот с кем надо посоветоваться – уж он, точняк, не откажет. Тем более фарфор он коллекционирует – тут васькина безделушка старинная и пригодится».
С этими мыслями сантехник весело подбросил в руке толстый конверт, ухмыльнулся и, достав из сумки статуэтку, направился наверх, прямиком в кабинет инженера по технике безопасности Евгения Захаровича Винарского…
- Дядь Жень, к вам можно? – поинтересовался Николай, просунув голову в приоткрытую дверь кабинета.
- А, Коленька. Заходи, заходи, дорогой, - Евгений Захарович отложил в сторону газету и, сняв с носа очки, приветливо улыбнулся вошедшему. – Как сам? Как там батя твой? Не скучает по заводу родному? Да ты заходи, присаживайся. Не маячь в дверях как тополь на Плющихе.
- А чего батя? Здоров как бык. Пятый год на пенсии, а руку мне набок выворачивает пять из пяти.
- Да-а, Макарыч - он такой… - мечтательно протянул дядя Женя, потом на мгновение прикрыл глаза и с грустью продолжил. – А меня ведь, Коля, в этом году тоже того…на пенсию отправят. Да, летит время, летит…
- Это точно, - подтвердил Николай, вздохнув в унисон Захарычу. В воздухе повисло молчание, наполненное легкой горечью воспоминий и невеселых мыслей о будущем. Сантехнику стало немного неловко, но он продолжал тихо сидеть на стуле.
- Да, ты ж вроде хотел чего-то? – встрепенулся Винарский.
- Ну да. Дело у меня одно есть. Важное, - проговорил Барабаш и выставил на стол статуэтку.
Евгений Захарович обошел стол, вновь нацепил на нос очки и внимательно осмотрел, чуть ли не обнюхал, фигурку со всех сторон. Затем инженер покачал головой и вернулся на место.
- Хм, занимательная вещица. Ломоносовский завод… или Гарднер. Ну-ка, дай еще разок глянем, - Винарский перегнулся через стол и, осторожно взяв статуэтку кончиками пальцев, заново изучил ее. – Да, все-таки Гарднер. Девятнадцатый век, первая четверть.
- Ценная? – с надеждой спросил Николай.
- Ты хочешь, чтобы я ее оценил? – удивленно поднял бровь дядя Женя. – Боюсь, Николай, что моей компетенции тут недостаточно. Но вещь, безусловно, редкая. Ну и дорогая конечно.
- Да нет, я ж ее не продавать собираюсь, - отмахнулся Барабаш. – Это подарок. Вам, Евгений Захарович.
- Что-о?! Мне? – Евгений Захарович изумленно посмотрел на Николая, словно бы увидел перед собой не сына старого друга, а ожившую статую коня Юрия Долгорукого. – Ты знаешь, Коля…знаешь… знаешь, мне ведь нечего тебе взамен дать. У меня ж ничего подобного…ну, такого, чтоб как это… никогда не было такого.
- Да нет, ну что вы, дядь Жень, не надо мне ничего. Так, просьба одна только есть…небольшая.
- Ты, Коль, до инфаркта только старика не доводи, - пробормотал пожилой инженер, приложив руку к груди. – А то ведь, не знай я тебя столько лет, подумал бы, что ты мне сейчас убить кого предложишь. Поверь, Коля, за водоноску эту кое-кто действительно может…живого человека грохнуть.
- Да вы что, как можно, я ж не живодер какой! - возмущенно фыркнул Николай. – Просто мы тут с мужиками поспорили. Короче, проиграл я. Ну и теперь вот разыграть мне надо гражданина одного. Нет-нет, – сантехник протестующе замахал руками, - никакого хулиганства, просто шутка.
- Точно шутка? Тогда рассказывай.
- В общем, в Ленинград надо съездить. Там один гражданин работает. В институте…черт, как там его …а, вот. В инженерно-экономическом институте. Звать его Чумайс Анатолий Борисович. Морда у него хитрая, а сам рыжий, как этот, - Барабаш прищелкнул пальцами, вспоминая героя одного мультфильма, - во, Антошка. Всучить ему надо бумажки эти. По слухам, за них он маму родную продаст, а заодно и папу, и телевизор цветной. А в благодарность попросить, чтоб бумагу одну написал, что, мол, отдам за это, когда разбогатею, миллион или там два.
- Н-да? А если не разбогатеет, тогда что?
- Разбогатеет, точно – зуб даю.
- Ну тогда лучше не миллион просить, а кой-чего другого. А то мало ли что, реформа там денежная, к примеру, и все – тю-тю миллион. Давай-ка мы с тобой пропишем...хм…ты знаешь, мне это даже как-то самому интересно стало. В общем, подумать тут надо денек-другой.
- Да конечно, Евгений Захарович, думайте. Только побыстрей, если можно. Мне ж мужики всего пять дней дали.
- Экий ты шустрый, Коля. Вот только боюсь, пошлет меня этот твой Чумайс куда подальше с такими расписками.
- Не, не пошлет. Вы в расписку условие поставьте, что миллионы свои он отдаст только когда Советский Союз развалится.
- О как. Да-а, с таким условием я бы и сам любую чушь подписал, не задумываясь, - засмеялся дядя Женя. – Вот это точно фантастика. Ну надо же, придумал…Советский Союз…ха, шутник. Короче, давай сюда пакет свой. Да, и расписку-то на кого писать будем? На тебя?
- Нет, на Бойко Василия Ивановича.
(продолжение следует)
Отредактировано tva134 (21-12-2012 10:40:57)
(продолжение)
Через четыре дня Винарский отловил Барабаша возле курилки и вручил ему желтоватый лист бумаги, исписанный с обеих сторон.
- Вот, Коля, держи. Все, как обещал.
Николай вгляделся в строчки и удовлетворенно хмыкнул. «…обещаю выплатить Бойко Василию Ивановичу денежную сумму, эквивалентную стоимости 2 (двух) тонн золота пробы 999 в дензнаках, имеющих хождение на момент исполнения обязательства…».
- Ну ты молоток, дядя Женя. Я б так никогда не придумал бы.
- Да ерунда все это, - Евгений Захарович как-то невесело усмехнулся, затем открыл рот, вроде бы собираясь сказать что-то еще, но лишь махнул рукой и, неловко сгорбившись, пошел прочь по длинному коридору. Николай недоуменно посмотрел ему вслед, однако мысль о столь удачно проведенной авантюре вновь привела разум сантехника в счастливо-восторженное состояние.
Переправив в будущее ценную расписку, Барабаш весь день ходил окрыленный и даже на вызова прибегал секунда в секунду, с шутками и прибаутками менял сгоны, крутил контргайки, наворачивал лен на проржавевшие резьбы. Ему жали руку, хлопали по плечу. Конторские дамы многозначительно подмигивали веселому сантехнику и приглашали на посиделки с чаем. Николай бесхитростно улыбался в ответ, но отнекивался – работы невпроворот, не до чаю. «Как же, однако, просто быть счастливым», - такая вот радостная и незатейливая мысль сопровождала его весь этот длинный и суматошный день.
На следующее утро Барабаш ураганом ворвался в кабинет Винарского, плюхнулся на стул и высыпал из пакета на обтянутую дерматином столешницу полкило конфет «Коровка». Николай знал, что из всех сладостей Захарыч предпочитал именно этот продукт, и потому захотел еще раз уважить старика и высказать ему запоздалую благодарность.
- Угощайтесь, дядя Женя. Я сегодня почти именинник.
Евгений Захарович грустно посмотрел на сантехника, потом порылся в выдвижном ящике и выложил на стол еще один помятый листок, очень похожий на вчерашний.
- Знаешь, Коля. А я ведь тебе вчера не все рассказал, - старик помялся и, смущенно прокашлявшись, подтолкнул лист к собеседнику. – Не так прост оказался гражданин этот…Чумайс. Читай, Коль.
Николай осторожно взял бумагу и внимательно прочитал документ.
- Так ведь это…это… - сжимая в руках злополучный листок, Барабаш опрометью бросился в подвал к заветному шкафу. «Только бы успеть, только бы успеть».
(продолжение следует)
Отредактировано tva134 (21-12-2012 10:41:41)
(продолжение)
Увиденное в подвале привело сантехника в ужас. На полу перед шкафом громоздилась серая куча застывшего раствора, сбоку гудел трансформатор, а двое мужичков в брезентовых робах деловито прилаживали стальной лист к уголкам оголенной пожарной ниши.
- Мужики, вы тут чего? А?
- Чего, чего, - проворчал один из сварных. – Не видишь что ли? Уроды какие-то шкаф бетоном завалили, - мужик зло сплюнул на пол. – И где только взяли его столько? Козлы… Ну, чего стоишь, помогай давай.
Николай машинально ухватился за край листа, потом украдкой залез в карман и, вытащив какую-то гайку, бросил ее в пожарную нишу. Гайка осталась лежать на каменной полке, явно не собираясь никуда исчезать. «Все. Конец», - тоскливо подумал сантехник. - «Не успел. Конец приключениям».
- …а шкаф все одно нерабочий, - продолжал бормотать сварщик, накидывая на лицо маску. – Так что нет тут тебе больше работы. Вот так вот…
… В расстроенных чувствах Николай брел по коридору, не замечая окружающих. Впервые за последние тридцать лет ему хотелось заплакать от какой-то почти детской обиды. Дверь в кабинет инженера по ТБ была приоткрыта. Сантехник молча переступил порог и устало привалился к косяку дверного проема.
Евгений Захарович сидел за столом и с грустью смотрел на стоящую перед ним фарфоровую статуэтку. На вошедшего Барабаша он даже не глянул, только слегка мотнул головой, указывая на стул. Сантехник сел и уставился отрешенным взглядом на дядю Женю.
- Знаешь, Коля, - прервал, наконец, затянувшуюся паузу Винарский, - у меня такое чувство, будто я сам, сам, понимаешь, собственными руками отдал наше будущее этому…этому…Мне ведь почти до самого конца казалось, что это шутка. А потом глянул в глаза Чумайсу твоему и, ты не поверишь, страшно мне стало. Всю войну прошел, и ни разу…нет, ну боялся, конечно, но, чтобы вот так страшно…нет, ни разу.
- Ничто, дядя Женя. Ничто, - вяло отозвался Николай. – Переживем как-нибудь фигню эту...
- Хм, а ведь ты прав, Коля, - задумчиво произнес Евгений Захарович через минуту. – Войну пережили и это переживем… И вот еще что. Забери ты водоноску свою, - Винарский решительно отодвинул от себя фигурку девушки с коромыслом. – Прости, если сможешь, дурака старого за то, что пожадничал. Ни к чему она мне. В музее ей самое место.
- Как скажете, Евгений Захарович…как скажете.
- Да ты не дуйся и не куксись, как барышня. Будущее, оно ведь только от нас зависит. А? Николай?
- От нас? - растерянно переспросил Николай, потом на мгновение замер, будто впервые пробуя на вкус такую нелепую и такую непривычную для себя мысль, и через несколько секунд безрадостное выражение на лице сменилось улыбкой понимания и надежды. – Точно, дядя Женя. От нас все зависит. Только от нас.
(продолжение следует)
Отредактировано tva134 (21-12-2012 10:42:36)
двое мужичков в брезентовых робах деловито прилаживали стальной лист к уголкам оголенной пожарной нишы.
ниши
Cobra, спасибо.
Такие вот детские ошибки "жи, ши - пишем через и"
Реализовался вариант номер четыре - Чубайс хитрее всех хитрЫх...
Кадфаэль
Да, есть что-то такое.
Вот только самый хитрый еще не значит самый умный. На любую хитрую гайку всегда найдется ... сами знаете, что.
(продолжение)
* * *
Василий Иванович Бойко был ошарашен. Полученный из прошлого листок, украшенный подписью самого Чумайса, ломал все его представления о жизни и планы на будущее. На одной стороне листа была расписка, а на другой – своеобразный пропуск к всесильному олигарху, им же и подписанный. Посредником на бумаге выступал некий Евгений Захарович Винарский. Кто он, Василий не знал, но именно этот человек подтверждал все обязательства Чумайса в пользу Бойко. «Но почему я? Почему сам Барабаш не воспользовался этим невероятным шансом?» - бригадир из двухтысячных совершенно искренне не понимал сантехника из восьмидесятых. Василий Иванович думал об этом целый день, думал во время работы, думал за обедом, думал, когда ложился спать, даже во сне думал, и лишь поутру…
А поутру случилась катастрофа. Участок опалубки перекрытий над первым этажом обрушился аж на половине пролета. То ли кто-то поленился и не подставил дополнительных стоек под балки у стены, то ли насос качнул больше положенного, но факт оставался фактом. Фанера, доски, арматура, деревянные балки и подкосы – все грянулось наземь под тяжестью льющегося из шланга бетона. Слава богу, что обошлось без пострадавших. Даже нескладный Петро вдруг проявил неожиданную прыть и зайцем выскочил из-под опалубочного стола, а те, кто был наверху, ловко запрыгнули на удержавшуюся поверхность перекрытия.
Быстро примчавший на место происшествия прораб зло обматерил растерянного насосника-оператора:
- Ты чего стоишь, дурень?! Живо вырубай на хрен шарманку свою!
- Так выключил уже, Руслан Саныч.
- Тогда миксера отгоняй нафиг! И из трубы все сливай к едрене фене, чтоб не застыло. Быстро, быстро давай. В темпе вальса!
- А нам чего делать? – подскочивший к прорабу Бойко нервно махнул рукой на столпившихся рядом работяг.
- Как чего? Стойки, блин, подставляйте, чтоб остальное не рухнуло… Да не лезьте вы сразу под стол, с краю, е-мое, с краю начинай!.. А ты, Иваныч, бери двоих с лопатами и дуй в подвал. Видишь, бетон вниз уходит. Не дай бог, кабеля зальет, и все – хана. Давай-давай, не спи, блин, ноги в руки и по-быстрому …
Свистнув бойцов и подхватив лопаты, Василий рванул в подвал. Из знакомой пожарной ниши лился бетон. Впрочем, поток его уже почти иссяк, да и закрывавший большую часть шкафа выгнутый стальной лист, в свое время так и не срезанный бригадиром, хорошо подзадержал густую цементно-гравийную смесь.
Один из рабочих принялся энергично отбрасывать вывалившийся на пол бетон подальше от проложенных вдоль стены кабелей в резиновой изоляции. Второй взялся было помогать, но затем отошел в сторону и хмуро бросил бригадиру:
- Чой-то маловато бетона, полкуба, не больше. В стене он что ли застрял?
- Может, и в стене, а, может… - Василий Иванович, кажется, начинал догадываться, куда подевались остальные кубы. – Ну-ка, подчисти нишу эту.
Рабочий поплевал на руки и, ухватив лопату поудобнее, в три секунды отчистил от подсыхающей массы видимую часть старого пожарного шкафа. Подошедший вплотную бригадир незаметно положил на каменную полку рулетку. Прошла минута, другая. Рулетка продолжала лежать на сыроватой поверхности, совершенно не собираясь никуда исчезать. «Все. Конец», - грустно подумал Василий Иванович. – «Конец приключениям».
…Ближе к обеду, когда суматоха, наконец, улеглась, Бойко решительно вошел в прорабскую и попросил у Руслана отгул на весь следующий день. Прораб немного повозражал для приличия, но, в конце концов, сдался под неожиданно сильным напором бригадира.
(продолжение следует)
Отредактировано tva134 (21-12-2012 10:43:28)
Честно говоря, следующий кусочек дался мне почему-то тяжелее всего. Раз десять, наверное, переписывал. Так что, прошу извинить, если не понравится. Возможно, придется еще раз его переписать, не знаю.
(продолжение)
* * *
Через два дня Василий Иванович вновь открыл дверь, ведущую в штабную бытовку. Как и неделю назад за столом с карандашом в руке сидел Кацнельсон и изучал чертежи, насвистывая себе под нос какую-то затейливую мелодию.
- Здрасьте, Борис Маркович.
- А, Иваныч. Заходи, не стесняйся, - откликнулся конструктор, откладывая в сторону карандаш. – Чего у вас, кстати, позавчера было-то? А то второй день в конторе все бегают как наскипидаренные, меня вот сюда прямо с дачи сорвали.
- А-а, - махнул рукой бригадир. - Руслана сегодня на ковер вызвали, чехвостить будут.
- О как. То-то я гляжу, обстановка тут у вас такая…м-м…камеральная. Прораба нет, мастера нет, все в касках, будто сплошь одни итальянцы на работу вышли…побастовать немножко... Так чего, говоришь, там с перекрытием случилось?
- Да вы уж знаете, наверное. Так, фигня, стойки упали, ну и бетон там пролился чуток. Все нормально.
- Рабочий момент, значит? - Кацнельсон ухмыльнулся и ненадолго задумался. – Ну ладно. В конце концов, это ваши дела. Ты-то сам чего хотел?
- Да как вам сказать, - Бойко присел на стул и испытующе посмотрел на собеседника. – А я ведь вчера у Чумайса был. В «Росмикро».
- Шутишь? – округлил глаза Борис Маркович.
- Нет, не шучу. Прямо у него, на Академической.
- Что, серьезно? – конструктор поерзал на стуле и огляделся по сторонам. – Я, конечно, люблю розыгрыши, но, по-моему, это уже перебор. Ты, Вася, ври-ври, да не завирайся. Так бы тебя к нему и пустили? Это ж все-таки не школота подзаборная. Это Чумайс.
- А меня охрана пропустила. Бумажку я им одну показал, так они созвонились с кем-то, и вот, ей богу, не вру, минуты не прошло, как меня в кабинет завели. Вот она, бумажка эта, глядите, - Василий Иванович достал из кармана сложенный листок бумаги и протянул его Кацнельсону. – Задолжал он мне кое-чего, деятель этот. Читайте, Борис Маркович, там все написано.
Конструктор развернул сложенный вчетверо лист, повертел его в руках, посмотрел на просвет, видимо, пытаясь понять, в чем подвох, но не обнаружив ничего предосудительного, взялся, наконец, за чтение. С каждой прочитанной строчкой вытянутое от природы лицо Бориса Марковича вытягивалось все сильней и сильней, а нижняя челюсть отвисала все ниже и ниже. Лишь через пять минут конструктор вернул челюсть на место, а затем еще минуту он покачивался на стуле, откинувшись на спинку и сцепив на затылке руки с расстопыренными локтями. Рассеянный взгляд и подергивающиеся веки указывали на исключительную важность мыслительного процесса, происходящего в голове Кацнельсона. Но все же любой процесс имеет свойство когда-нибудь завершаться, и потому по истечении минуты субъективного времени стул перестал, наконец, качаться, а вместе с ним перестал раскачиваться и Борис Маркович. Лицо конструктора вновь приобрело осмысленное выражение, а взгляд – правильную фокусировку.
- Значит, так, Василий Иваныч. Скажу прямо. Любой бы на моем месте решил, что ты трепло...Да-да, любой. Но вот что касаемо меня…что касаемо…меня, - тут Кацнельсон замолчал и внимательно поглядел на напрягшегося Бойко. – Так вот, задам я тебе один вопрос. Скажи мне честно, Василий Иванович, ты знаешь, кто такой Евгений Захарович Винарский?
Бойко отрицательно покачал головой. Кацнельсон вздохнул и медленно продолжил:
- Да, Иваныч, вот тебе, извини, не поверил. И никому не поверил бы. А вот дяде Жене?.. Дяде Жене – да. И почерк я его ни с кем не спутаю.
- Так вы, значит, знаете этого Винарского? – изумился бригадир.
- Знал, Вася, знал. В 97-м мы дядю Женю похоронили. А знаешь, Вась, как он умер? – тут голос Бориса Марковича неожиданно дрогнул. – Погиб он, Вася. К соседу его по дому лиходеи какие-то вломились, требовали чего-то, убить собирались. А Захарыч…Захарыч шум услышал, ружье охотничье достал, да по бандюганам этим из обоих стволов и шмальнул. Минут пять он потом еще саблей от них отмахивался, он ее почти всю войну в танке своем провозил. Вот так вот. Войну без единой царапины прошел, а тут… тут погиб… в бою. Последним он ушел из всех наших. Отец мой и Серафим Макарович в 92-м умерли, Григорий Григорьевич – через год после них. А дядя Женя, вишь, крепкий мужик был. Эх, кабы не пуля в сердце… - Кацнельсон потер пальцем уголок глаза, будто бы вынимая соринку, потом надолго замолчал и отвернулся к окну.
- Борис Маркович, - прервал затянувшуюся паузу Бойко. – А вы случайно такую фамилию Барабаш не знаете?
- Барабаш? – удивился конструктор. – Знаю, конечно. Серафим Макарович, я ж про него говорил только что. Умер он в 92-м. Как сына схоронил, так через месяц и сам помер.
- А сына, сына его как звали? – подался вперед бригадир, напряженно глядя в глаза Кацнельсону.
- Сына? Николаем сына звали. Он меня на десять, нет, на двенадцать лет старше был. Перед самой войной родился. Тоже ведь интересный мужик был. Вот только в 92-м, как в Приднестровье уехал, так все…обратно уже не вернулся. Такие пироги, Вася, такие пироги
- Да-а, - только и смог протянуть Бойко, потрясенно качая головой.
- Да уж, - подтвердил Кацнельсон, а потом указал глазами на листок с распиской и поинтересовался. - Так чем у тебя там закончилось все? Ну, с Чумайсом-то?
- С Чумайсом? Хм, - Василий Иванович криво усмехнулся. – С Чумайсом, значит?
- С ним, с ним оглоедом, - Борис Маркович смотрел на бригадира и с интересом ждал продолжения. Бойко задумался, собираясь с мыслями, но все же не стал долго томить собеседника и приступил к рассказу.
(дальше, вероятно, будет окончание, только уже не сегодня)
Отредактировано tva134 (21-12-2012 10:44:50)
| Металл Армагеддона. Жизнь в обмен на смерть. | Произведения Александра Голодного | 10-01-2013 |
| "Ученик Лоцмана" | Произведения Бориса Батыршина | 26-10-2023 |
| Мадагаскар -Россия | Лауреаты Конкурса Соискателей | 28-05-2018 |
| Как заработать писателю? | Профессия - писатель | 01-12-2023 |
| Мир Гаора -2 | Лауреаты Конкурса Соискателей | 02-02-2024 |
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Архив Конкурса соискателей » Обмен
|
|