Глава 8. Бой в ущелье.
Молодцы ребята. Пара секунд и отделение готово к бою. Щиты из-за спин перескочили в руки и замерли ровной стеной, только шлемы поблёскивают. В принципе можно было перестрелять отряд в течение минуты, с учётом «непробилов» и промахов, десять легко делятся на пятерых. Убивать людей для меня пока сильный стресс, да и тратить человеческий ресурс не хочется, как уже говорил Пруд там только пара откровенных негодяев. Другое дело возможность сопротивления, если они не захотят принять нашу сторону, тогда – моя цель человек в кольчуге и c гребнем на шлеме. 
– Парни. Вариант первый. Вы с криками «ура» броситесь на прорыв, и ваши родные получат от меня премию за вашу доблестную смерть.
Не знаю, десятник определённо хорош как командир, пока я разглагольствовал, передвинул солдат клином, теперь самая чёткая и пробиваемая цель – он сам, остальные сложили щиты внахлест, подобно чешуе. Он мне нравится, даже жаль, если придётся убивать.
– Давай второй вариант. – И здесь берёт ответственность на себя.
– Сложите оружие и проваливайте.
Некоторое время моё предложение переваривали, чей-то голос принялся агитировать за немедленную капитуляцию. Причём напирал на присутствие в карманах денег необходимых для посещения кабаков и девок.
– Это Арт Вилк. – В полголоса пояснил ситуацию Пруд, – Дерьмовый человечишка. Глумился над любым слабее себя, пока не стал стражником.
– А когда стал – вообще распоясался?
– Да.
Пруд презрительно сплюнул. Тут десятник вежливо, не больше трёх загибов, попросил Арта заткнуться и опять обратился ко мне:
– Ещё предложения будут?
– Есть вопрос: идут ли с вами охотники?
– С нами – нет. Не хотели ломать ноги в темноте. Придут завтра.
– Тогда третий вариант: отправляем их обратно, и вы возвращаетесь к своим обязанностям.
– А деньги? – всхлипнут кто-то
– А вот и второй, – по-прежнему негромко говорит Пруд, – Вил Кат. В открытую ничего не делает, но втихаря готов на всё. Продал младшую сестру в «Дом общих скамеек»
– А нам вопрос можно?
– Валяйте, только быстрее.
–Я так понимаю, что Досаров больше нет, правильно? Так кто наш хозяин?
А вот это уже хороший вопрос. По факту хозяином назначаюсь я, как отправивший в страну вечной охоты бывших хозяев сельсовета, кроме одного – пропадающего далеко от дома. Но юридически я должен присутствовать, по меньшей мере, в дольмене по этой же причине Ваха Досар не числится в законных наследниках. Если я уйду, не обозначив ни правопреемника, ни наследника, то Ладоград, вместе Ладширом перейдёт под руководство Совета. Проще говоря, прихватизируют мою собственность. Остаться мне тоже нельзя, поскольку личностью демона заинтересуются местные священнослужители. Специально, конечно, никто не побежит рассказывать, но прихвастнуть о демоне-господине найдётся много желающих.
Пришлось остановиться на варианте марионеточного правительства. Пруд Никлом остаётся руководителем гарнизона сроком на один год, а потом забирает десяток и валит на все четыре стороны. Старостой становится Бич Лог, а подчиняется он Виле Доха. Тем самым укрепляет авторитет семьи Доха, которым, кстати, служил практически всю жизнь. Только всех раскладов простым солдатам знать не обязательно, потому озвучиваю кратко:
– Досары пали в бессмысленной борьбе против солнечного демона. Стены разрушены, а деревня принадлежит мирре Вила Доха. Решайте!
Минуту потребовалось солдатам на принятие решения, и десятник, опустив щит, объявил:
– Мы согласны.
– Добро, старший ко мне, остальным развести огонь, слева в камнях свалены дрова.
Десятнику потребовалось минут десять на обход препятствия. Рослый, для местных довольно высок, до горцев, правда, не дотягивает, широкий в кости и в лице, но брюха на сытой службе не нарастил. Жму широченную как лопата ладонь, отметив про себя шершавую от мозолей шкуру. Всё-таки не зря он мне приглянулся, чувствуется в нём крестьянская обстоятельность и настоящая мужская надёжность. 
– Я – Фан Гвор.
Даже от имени веет силой надёжностью. На мгновение мелькнуло в красноватом закатном свете неясное виденье огромного чёрного пса за спиной у десятника. Мелькнуло быстрее молнии и пропало, остался только взгляд не по-собачьи мудрых глаз.
– Я – Роз Лад. Вила Доха поручила мне решить вопрос с Досарами, но проблема оказалась несколько больше. Потому…
Закончить я не успел. Два негодяя – Арт Вилк и Вил Кат, дёрнули назад по ущелью, явно не для поиска укрытия. Крики под камнями отвлекли меня и драгоценные секунды на осмысление ситуации, и принятие решения были потеряны. Одну стрелу пустить успел, и даже попал в спину убегавшему, а вот второй ушёл. Обидно.
– Да, чтобы демоны ноги отгрызли этому Арту! – в сердцах воскликнул Фан.
– Поздно плакать – голова отпала. – Пробурчал Пруд. – Ночью выставляй людей чуть дальше по ущелью, иначе утром можем не успеть проснуться.
– А я бы предложил прогуляться за хворостом, – вмешался Бич Лог, наблюдающий за солдатами, тянувшими тело Вила Ката.
– Думаешь разжечь большой костёр?
– Нет. Раскидать ветки шагах в ста от постов. И побольше. В темноте тихо подойти не получится, а у часовых будет время удрать.
– Фан, а сколько народу придёт?
– Ну, когда мы уходили было около двух дюжин, но они ждали ещё кого-то.
Вот тут мне поплохело. Конкретно так, не по детски. Морду кирпичом конечно держу, отвечаю на вопросы, даже спустился посмотреть на задавленную гниду, очень хотелось узнать, как может выглядеть человек с именем Вил Кат. Неприятное зрелище. Или это от волочения по камням? Вещи убитого быстро поделили, а тело отпинали, даже не отволокли, а именно откатили пинками в сторону и устроили там нужник. Это как надо насолить людям, чтобы заслужить такое отношение.
Думки ворочались в моей непутёвой голове старыми мельничными жерновами – медленно и со скрипом. Нас тринадцать. Пять лучников, по количеству луков. Крис Лам и Пруд отдали свои ребятам из стражи, мой не всем по руке из-за длины, Роса и Бич остались в стрелках по причине женскости одной и старости другого. Восемь неплохо задоспешенных пехотинцев против тридцати, если просто ждали отставших и до пятидесяти бойцов, если ждали другой отряд. Как истинный оптимист исхожу из правила: «не беда – будет ещё хуже» считаю по максимальному варианту, а значит надо уравнять шансы.
С дальним обнаружением решили. Теперь – ближний бой. Шагов со ста, может чуть больше, начнут работать лучники, думаю, сделаем не меньше четырёх залпов, это двадцать стрел, из них половина уйдёт в молоко или с минимальными повреждениями. Минус десять, пусть даже ранеными, остаётся сорок мечей. И при перевесе пятеро на одного нас вырезают под самый, как говорится в песне, корешок. Непорядок.
Так, а противник, пока мы стреляем, что делает? Правильно – сближается на расстояние эффективного применения оружия. Под обстрелом смотрят куда? На стрелка, следовательно под ноги кладём препятствие. Или даже не кладём, а копаем, судя по чахлой травке, земля в ущелье есть, а не только камни. Делаем ров. Небольшой, по колено, накрываем плащами  и одеялами, для маскировки присыпем пылью. Сколько на эти камни рухнет? Так, чтобы не подняться. Ну никак не меньше пяти. Оставим по минимуму. Итого тридцать пять. Много.
Тогда ставим стенку из камней. Больших. Хотя бы по пояс. Стенку не выйдет. Долго подгонять камни, а вот кучу накидать выйдет. И колья вложить навстречу движению. Пока будут прорубаться сквозь рогатки, потеряют с десяток. Стрелять-то будем шагов с тридцати и сверху.
Двадцать пять. Трое на одного. Многовато, даже если все спустимся вниз двое на одного. Стоп, это уже приятнее. Как спуститься? По верёвкам. Зря мы их тащили на себе, что ли? Ну ладно не мы, а лошади, но тащили!
Эгей, а вытанцовывается неплохой расклад. Правда с бессонной ночью, зато живы и по округе не будут рыскать обделённые и обездоленные разбойники, ну вот не поверю, будто потеряв жёсткую руководящую длань, эти отморозки повернут домой. А пока местные прочухаются, да расшевелятся – вырежут, как пить дать, пару тройку-деревень.
Изложив понимание вопроса солдатам, нарезал участки работ и зоны ответственности. Люди они местные, родственников разбросано в округе у каждого, кроме Пруда, конечно, но у того более жёсткая мотивация, ему за сотрудничество с фашистским режимом оправдываться надо. Моё хомячество сыграло приятную роль и Роса, подгоняемая ненавязчивым вниманием солдат приготовила достойный королей ужин. Вино оставили на утро – выпить перед боем. Бич утверждал, якобы, при ранении в живот на пустой желудок меньше шансов получить заражение, а вино промоет рану. Не уверен в этом, но спорить не стал.
За всей этой суетой верёвки не давали мне покоя. В мыслях постоянно возвращался к ним. Они то падали на врагов с верху, то вязались морскими узлами, то путались в ногах… Ну конечно! В ногах! Перед валом с кольями проложим верёвку, а когда наступающие подбегут – натянем лошадью. И это всё под непрерывным огнём, в смысле под стрелами, да мордой об камни и колья.

Всё-таки я задремал. Под утро, когда прозрачная ночь, подсвеченная парой лун, превращается в густой чёрный туман. Всегда поражала особенность предрассветной мглы. Буквально минут пятнадцать практически абсолютного мрака, самое тёмное время в сутках, а следом полчаса серого рассвета, десять минут восхода и новый день зовёт за собой. Вот к восходу я и проснулся. Некоторое время рассматривал розоватые вершины леса, пытаясь понять причину пробуждения, попытался всмотреться в серый провал ущелья, напряжённо вслушиваясь в звуки нарождающегося дня. Не сообразил, но на всякий случай принялся проверять амуницию. Рядом зашевелились остальные.
Едва солнце показало край над лесом, из ущелья прибежал часовой. Время. Охотники за головами проснулись очень рано, раз оказались здесь к рассвету. В сумраке ущелья замаячили далёкие силуэты, и я достал первую стрелу. Пристрелкой мой выстрел не назовёшь, поскольку не целил никуда, скорее предупредительный в воздух. Стрела пролетела метров сто пятьдесят, если не больше и воткнулась в землю в десятке шагов от приближающегося отряда. Толстый, в палец толщиной намёк на тонкие обстоятельства.
Не вняли.
Командир охотников злился. Аванс полученный от Досаров просочился между пальцев, осев в карманах кабатчиков, половина отряда задержалась с прибытием на место, посреди ночи примчался этот урод Арт Вилк. Это же надо, пытался напугать их дюжиной солдат, большей частью из вчерашних крестьян. Урод и трус! В первый ряд его пускать нет смысла, но в задних тоже оставлять нельзя.
На всякий случай он поднял людей посреди ночи и, рискуя переломать в темноте ноги, поспешил навстречу. Не зря торопился, ох не зря. Эти крестьяне за ночь наставили колья, перегородив неширокое ущелье, тем самым резко подняли свои шансы. Вместе с лучниками это может представлять опасность. Небольшую, но всё же.
Далёкий росчерк обернулся чёрным штрихом с белым оперением вонзившийся перед ногами первого ряда. Да что возомнили эти грязееды? Растолкав своих людей, командир наёмников осмотрел тяжёлую стрелу, на треть ушедшую в землю и ударом обутой в тяжёлый сапог ноги сломал древко.
– Между нами и нашими деньгами стоит дюжина крестьян. Покажем им как надо сражаться! Убейте их! Вперёд!
Восторженный вопль, сопровождаемый грохотом мечей о щиты, перерос в рев, и охотники бросились в атаку.
– Начали! – выкрикнул Бич, выпуская стрелу.
Щелчок тетивы по дублёной коже, а рука тянет следующую стрелу. Похоже, в этом мире не слышали про битву при Креси. Ну, что же, тем лучше для нас. Закрывшись щитами, враги увеличили темп, стремясь преодолеть последние метры до кольев. Бинго! Первые ряды рухнули, создав завал, неплохие бойцы не пытались встать, а только сгруппировались, пропуская задних над собой. Плохо. Но заминка позволила выпустить дополнительно пару стрел перед криком:
– Давай!
Теперь завал получился внушительнее. Пора и нам взяться за меч. Пара мгновений спуска, пробежка и я одним прыжком выскакиваю на вал. Бросаю клич:
– Руби! Половина добычи ваша!
– Да!
– Руби!
Успеваю несколько раз взмахнуть фальшионом и… Всё закончилось. Точнее почти. Командир охотников заорал, отзывая солдат. Сообразительный, зараза, потеряв большую часть воинов, сомкнул ряды и осторожно отступал.
– Мир, луки! – бросает Бич, отбегая к скале.
Роса сообразил раньше меня и уже держала луки в руках. Полминуты и стрелы полетели в отступающих. Прикрытые щитоносцами мы отправляли раны и смерть в редеющий строй, выискивая узкие щели между щитами, цепляя противников за полуприкрытые ноги, вонзаясь в ступни. Некоторое время они ещё могли броситься в отчаянную атаку и тогда на пришлось бы несладко, но кто-то из них сломал строй и бросился наутёк, открыв уязвимые для летящей смерти тела товарищей и враг побежал.
– Добить! Пусть запомнят, что здесь им нет пощады!
– Да, господин! – дружный рёв подхватил моё маленькое войско и бросил вслед разбитому и бегущему врагу.
Медленно и с немалым трудом спускаюсь с вала. Вроде и не делал ничего, а тело сковала жуткая усталость. Пальцы на луке пришлось разжимать другой рукой. Ощутимо потряхивало и подгибало ноги. Ничего не понимаю.
– Одиночный бой проще, нежели сражение в строю. – Бич протягивал мне кувшин с вином. – Когда один, отвечаешь только за себя. В строю, если он не спаян долгими тренировками или многими битвами теряешь силы на то, чтобы увидеть, что делают твои товарищи, следить за противником и множество других дел.
– Да, ты прав, я – одиночка. И этот бой меня вымотал. Дай мне немного передохнуть, и займёмся делами.

Отредактировано Barro (10-03-2013 18:04:48)