Как ему что-то воткнут, если он эмоции чувствует?

Царевич медленно провел двуперстием по лбу Бельского — и тут же покрытая испариной кожа вспухла ярким багровым крестом. Легонько кольнуло внутри головы, на мгновение сильно сжало сердце… И тихий шепот коснулся ушей преклонившего одно колено мужчины:
— Нарушившего клятву ждут муки смертные. Помни!..
Увидев, что боярин пришел в себя, Иоанн Васильевич в знак полного прощения и примирения сам подошел, расцеловал в обе щеки, и мимоходом сообщил, что удел и прочее имущество ближнику своему возвращает, вместе с придворными чинами и обязанностями. Иван Дмитриевич в ответ неподдельно прослезился (гроза миновала!), и принялся активно благодарить за царскую милость.
«Тридцать поясных поклонов, как с куста! Вот это спасибо, так спасибо».
Родовитые зрители представлением впечатлились, причем так хорошо, что Дмитрий буквально «оглох» от всплеска чужих эмоций: радость и недоверие, довольство и опаска пополам с неприязнью, облегчение и подсердечная злоба…
— Сыно, ты чего это у меня такой бледный?
Кое-как обуздав своенравное средоточие, мальчик брякнул первое, что пришло в голову:
— Невыспался, батюшка.
На глаза попались те самые охранные грамоты от польского короля Сигизмунда, и наследник окончательно перевел от себя внимание, кивнув:
— А ловко иезуиты все придумали, да?..
Великий государь тут же бросил по сторонам пару быстрых взглядов, и отвел первенца к окошку:
— Растолкуй-ка мне все, сынок. Что за придумка такая?
— Ну как же! Пишется с десяток таких вот грамоток со сладкими посулами, а затем ловкие людишки их подметывают набольшим князьям да боярам, выбирая среди них удачливых воевод и мудрых управителей да советчиков. Потом слушки пускают, о измене боярской, с указанием тех, кто изменил, и еще письма подкидывают, нескольким никчемам да предателям. Слабые духом соблазнятся да отъедут, а на оставшихся подозрение падет, а с ним и опала. Глядишь, и задумается кто из них, чтобы поменять государя. Как след — войско на битву поведет верный, но бесталанный воевода. И проиграет. Умных и верных подручников сменят новые, и неизвестно еще какие из них управители выйдут — иной верный дурак хуже злейшего ворога навредить может. Подозрений добавится, обид, прочего дурного… Подлый замысел, но верный: всего-то десять воровских грамоток, а сколько с них пользы Жигимонту вышло!..
— Так-так, интересно.
Словно позабыв обо всем на свете, великий князь молча любовался перстнем с крупным рубином на своей руке, а потом тихо вздохнул:
— М-да. Вырос ты у меня, сын, большой умницей стал, а я вот того и не заметил

Удивляюсь я с вас. А кто втыкать-то будет? Таких дураков уже тогда нема, потому как любой, кто придет на место ГГ, будет ОБЯЗАН покарать убийцу, дабы подтвердить уже свою легитимность и как бы непричастность. Травануть могут, несчастный случай на охоте организовать (хотя уже это дас ист фантастишь - ГГ все время на виду), а вот конкретно зарэзать правителя может только другой правитель, равный по рангу. То есть кто-то вроде короля польского, хама крымского и т.д.
А насчет рабочего порядка - для начала, надо получить законный повод пройти в Теремной дворец, или как-то иначе приблизится к Дмитрию. В идеале - попасть в его свиту. Затем пройти охрану, которая ОЧЕНЬ заинтересована в сохранении жизни ГГ -- потому как тогда в качестве наказания за профнепригодность был не выговор, а казнь всего семейства провинившегося вместе с ним + еще и дальних родственников прихватывали, за компанию. В процессе "скрадывания" цели не выдать себя напряжением или повышенным вниманием к ГГ. Затем напасть так, чтобы он не успел защититься, и попасть в жизненно важный орган - в случае ГГ это мозг. И продублировать это попадание раза два-три - для верности.
Добавлю еще один момент - уж на что Ваню Грозного хотели прибить все его поклонники, никому так это и не удалось. Потому как умные тираны обычно помирают своей смертью, а вот либеральничающие монархи как раз наоборот (чему последний из наших императоров прямое подтверждение).