Резко посерьезнев, царевич пояснил повод для своего веселья. А так же причину, по которой он столь щедро одарил своей благодатью всю купеческую семью:
— Настоящая цена этого трактата — его же вес в золоте.
Слегка переменившись в лице, хозяин медленно осознал, как сильно ему повезло. Купить за неполный пуд  серебра почти два пуда золота — про такую удачу он даже и не слыхивал!..
— Какие иноземные языки разумеешь?
Старательно изгоняя из мыслей блеск немаленькой кучки золота, Тимофей перечислил:
— Голландский, гишпанский, германских немчинов…
— Какой именно?
Видя, что купец затрудняется понять, о чем именно его спросили, царевич быстро проговорил непонятную фразу, ожидающе вскинув правую бровь.
— Прости, государь-наследник, не совсем разобрал?..
— Понятно, пляттдойч.  Язык Ганзейских  городов… В каких из них тебе довелось побывать?
— В Любеке, Гамбурге, Люнебурге, Ревеле, Новгороде, Мемеле, Штетине, Брегге и Антверпене. Еще в Риге и Гданьске, но всего един раз — больно уж неласково там принимают гостей торговых из Руси.
Ненадолго задумавшись, и медленно проведя пальцами по столу, мальчик задал новый вопрос. Вернее, уточнил старый:
— Ведом ли тебе какой восточный говор?
— Как же!.. Тот, на котором османы меж собой балакают, и язык персов.
Язык татар хозяин упоминать не стал — он и так молчаливо подразумевался.
— По-персидски. Только говорить?
— Да, государь-наследник. Ежели какая грамотка на ихнем, так я ее толмачу знакомому несу.
— Хорош ли он?
— Весьма хорош, государь-наследник. Что не дашь — все читает, и письмецо может при нужде отписать. Как-то даже похвалялся, что двунадесять немчинских языков превзошел.
Вспыхнувшие на мгновение глаза показали интерес царевича:
— Имя толмача, где найти?
— Фимка-беспалый, с утра до вечера при Гостином дворе отирается…
Вспомнив, кому он отвечает, купец моментально поправился:
— Охочих до его умений ждет.
— Вот как.
Царевич помолчал, что-то прикидывая и решая, затем спокойно спросил, очень чисто выговаривая слова испанского языка:
— Хочешь служить мне?
Без всяких раздумий Тимофей просто опустился перед царственным отроком на колени и торжественно перекрестился. А вот ответить вслух так и не успел:
— Не спеши. Мне невозможно солгать, от меня невозможно уйти по собственной воле, и я…
Десятилетний мальчик очень нехорошо улыбнулся.
— Не люблю глупцов и предателей. Пока же — завтрашним полднем я буду молиться в Благовещенском соборе. Приведешь мне своего беспалого толмача.
Вновь перейдя на родную речь, наследник легким жестом поднял хозяина с колен, и встал сам, направляясь на выход. Увидев в сенях явно поджидающую мужа купчиху, он скользнул взглядом по ее безупречно набеленому лицу, затем по насурьмленым бровям и едва заметно поморщился. Усевшись в богато украшенное седло своего кабардинца, царевич подобрал поводья и в полный голос попрощался с супружеской четой:
— Ты, кажется, мечтаешь о втором сыне? Пока жена твоя носит на лице яд, твои мечтания бесплодны…

***