Миновав в отцовской Приемной ожидающую своей очереди троицу думных бояр и особо выделив из них легким ответным наклонением головы князя Ивана Мстиславского, царственный отрок мимолетно улыбнулся. Не им, конечно, а своим мыслям: труженики думских скамей даже и не подозревали, что их ожидает по возвращении своего повелителя из похода на Полоцк. Для начала, папа десятилетнего мальчика собирался озадачить родовитых советчиков разработкой линейки единых для всего царства пушечных калибров — дабы изменить правило, что к каждому орудию ядра куются или отливаются наособицу. Иногда бывает так, что проще найти пушку к ядрам, чем ядра к пушке! Ну а когда они справятся с порученным делом (пусть только попробуют этого не сделать!), великий государь доверит им составление Бархатных книг царства Московского, в кои повелит занести все княжеские, боярские и дворянские роды, с обязательным обоснованием их высокого достоинства.
«Ох и грызня будет! Кляузы друг на друга, горы челобитных, ворошение грязного бельишка, откапывание старых грешков и прочие мелкие радости законотворческой работы».
— Митька!..
Едва не полетев кубарем вместе с повисшим на плечах братом, наследник восстановил равновесие и возмущенно фыркнул, впрочем, тут же позабыв о своем недовольстве.
— Шальной.
— Да! Я такой!.. Пошли в казаки-разбойники играть?.. Или в салочки? Нет, лучше в отбивалы будем, двое-надвое!!!
Оглядев невеликую свиту брата (в принципе, все те же фамилии и рода, только представленные вторыми-третьими сыновьями), в некотором отдалении взирающую на общение двух братьев, Дмитрий с легким сожалением отказался.
— Ну-у... А почему?
Старший царевич объяснил, и младший тут же позабыл о своих играх:
— Я тоже хочу из пистолей палить. Можно с тобой? Ну Мить!..
— Ты сделал тот урок, что я тебе задавал?
— Ну?.. Почти.
Еще раз поглядев на свиту Ивана, которая тут же опустила любопытствующие взгляды себе под ноги, Дмитрий устроил быстрый, и абсолютно незаметный со стороны экзамен:
— Показывай свое почти.
В ответ младшенький зажмурился и замер. С тем, чтобы через пару минут такого стояния услышать легкое порицание:
— Плохо. Будешь лениться, тебя скоро Дуня нагонит.
— Мить…
— Что? Девчонке уступишь? Какой же из тебя тогда воин?
Надувшись и покраснев от сдерживаемых слез, восьмилетний мальчик последовал примеру своих свитских, уткнувшись взглядом в острые кончики своих полусапожек. Постельничие сторожа, сопровождающие наследника, еще в самом начале все как один сделали каменные лица, показывая, что они не только оглохли, но еще и частично ослепли. Тем более, что они и в самом деле мало что слышали — поэтому так и не поняли ничего, когда старший, подняв за подрагивающий подбородок лицо Ивана, спокойно произнес:
— Я тобой недоволен.

Не припомню, что бы Курбский в чем-то там ГГ клялся, или тот скреплял такую клятву на Курбском.