Пусть ГГ обратиться к врачу или Петровичу (а сам Петрович не сможет? Старый солдат, патриот и пр.) с просьбой: найти НАДЕЖНОГО, не болтливого солдата с хорошим почерком, (к меня, мол, еще рука подрагивает, боюсь, документ запороть) который смог бы записать под диктовку ГГ рекомендации. Правда, тогда он становится в некотором роде секретоносителем, и его нужно либо забирать с собой, либо хорошо ПРЕДУПРЕДИТЬ. Как вариант, пусть запишет Даша.

Перспективным оказался другой проект — возвращение к использованию кирасы (панциря). Благо, идея была прямо перед глазами, поскольку на рубеже XIX—XX веков она ещё была частью парадного мундира кирасирских полков. Оказалось, что даже простая кираса старого образца (предназначавшаяся для защиты от холодного оружия) с расстояния в пару десятком метров может выдержать 7,62-мм пулю из револьвера Нагана. Соответственно, некоторое её утолщение (до разумных пределов) могло бы защитить человека и от чего-то более мощного.
Так началось возрождение кирас. В феврале 1905 года Россия заказала для своей армии 100 тысяч пехотных кирас у французской фирмы «Симоне, Геслюен и К». Однако поставленный товар оказался негодным. Надежными оказались средства защиты отечественной конструкции. Среди их авторов наиболее известен подполковник А. А. Чемерзин, который изготавливал кирасы из разработанных им же различных стальных сплавов. Этого талантливого человека без сомнения можно назвать отцом российского бронежилета.
"Каталог панцирей, изобретенных подполковником А. А. Чемерзиным" — так называется брошюра, изданная типографским способом и вшитая в одно из дел, хранящихся в Центральном государственном военно-историческом архиве. В ней приводятся такие сведения: "Вес панцирей: самые легкие 11/2 фунта (фунт — 409,5 г), самые тяжелые 8 фунтов. Под одеждой незаметны. Панцири против ружейных пуль, не пробиваемые 3-линейной военной винтовкой, имеют вес 8 фунтов. Панцири закрывают: сердце, легкие, живот, оба бока, позвоночный столб и спину против легких и сердца. Непробиваемость каждого панциря проверяется стрельбой в присутствии покупателя".
В "Каталоге" приведено несколько актов испытаний панцирей, проведенных в 1905—1907 гг. В одном из них сообщалось: "В присутствии ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА 11 июня 1905 года в г. Ораниенбауме производилась стрельба пулеметной ротой. Стреляли из 8 пулеметов по панцирю из сплава, изобретенного подполковником Чемерзиным, с дистанции 300 шагов. В панцирь попало 36 пуль. Панцирь не был пробит, и трещин не оказалось. При испытании присутствовал весь переменный состав стрелковой школы".
Панцири также испытывались в резерве Московской столичной полиции, по заказу которой они и были изготовлены. Стрельба по ним велась на расстоянии 15 шагов. Панцири, как отмечалось в акте, "оказались непробиваемыми, и пули осколков не дали. Первая партия оказалась изготовленной вполне удовлетворительно".
В акте комиссии резерва Санкт-Петербургской столичной полиции говорилось: "Испытание дало следующие результаты: при стрельбе в нагрудный и спинной панцири, обтянутые тонкой шелковой материей, весом первый 4 фунта 75 золотников (золотник — 4,26 г) и второй 5 фунтов 18 золотников, закрывающие грудь, живот, бока и спину, пули (Браунинга), пробив материю, деформируются и производят углубление на панцире, но такового не пробивают, оставаясь между материей и панцирем, причем никаких осколков пули наружу не вылетает".
К началу Первой мировой кирасы в России вошли в моду. Ими снарядили столичную полицию — для защиты от ножей уголовников и пуль революционеров. Несколько тысяч их отправили в армию. Кирасами скрытого (под одеждой) ношения заинтересовались и гражданские лица, кто боялся вооруженного ограбления — несмотря на высокие цены (от 1500 до 8000 рублей). Увы, вместе с первым спросом на эти прототипы гражданских бронежилетом появились и первые жулики, им воспользовавшиеся. Обещая, что их товар не прострелить и из пулемета, они продавали кирасы, которые, мягко говоря, не выдерживали никаких испытаний.

Обжегшись на заказе с «Народной пользой» представители Главного интендантского и медицинского управлений дневали и ночевали на заводах Азибера и довели процесс изготовления консервов не только до стерильной чистоты, но и помогли расширить ассортимент продукции, усовершенствовать технологию производства и использовать новые виды оборудования.
Его предприятия стали своеобразным полигоном для проверки новых способов консервирования, применения различных антисептиков и консервантов. Так впервые в мировой практике на московском консервном заводе Азибера была использована экспериментальная установка (электролизер) по применению серебра в процессе обработки мясных полуфабрикатов до их варки
Электролизеры были разработаны инженерами-электриками Минных офицерских классов Военного Министерства в Кронштадте совместно со специалистами Военно-медицинской академии под руководством С.С. Боткина – сына С.П. Боткина и изготовлены на их же производственной базе.
Именно в этом научном и учебном заведении 18 лет преподавал и занимался научной деятельностью наш знаменитый соотечественник – изобретатель радио А.С. Попов. 

, О первоклассном техническом оснащении производственной базы и качестве оборудования говорит тот факт, что половина всех радиостанций поступивших в 
_ в российскую армию и флот в 1901-1904 гг. была изготовлена в цехах кронштадтских МОК… Там же впервые в России было налажено производство рентгеновских аппаратов для стационарных госпиталей и кораблей ВМФ Российской Империи.
Самой интересной совместной разработкой инженеров А.С. Попова (к тому времени уже покойному) и врачей С.С. Боткина была экспериментальная установка – генератор СВЧ.
Медикам понадобился способ стерилизации анатомических и различных биологических учебных препаратов без применения химических веществ. И так совпало, что одновременно с ними лаборатория А.С. Попова «гоняла» на разных режимах свой опытный экземпляр СВЧ генератора с параболической антенной.
Врачи, в порядке проведения «натурного эксперимента» предложили поместить перед излучателем герметично закрытую стеклянную банку с анатомическим препаратом, погруженным в обычную воду без предварительной стерилизации и добавления антисептиков и консервантов.

Самой интересной совместной разработкой инженеров А.С. Попова (к тому времени уже покойному) и врачей С.С. Боткина была экспериментальная установка – генератор СВЧ.
Медикам понадобился способ стерилизации анатомических и различных биологических учебных препаратов без применения химических веществ. И так совпало, что одновременно с ними лаборатория А.С. Попова «гоняла» на разных режимах свой опытный экземпляр СВЧ генератора с параболической антенной.
Врачи, в порядке проведения «натурного эксперимента» предложили поместить перед излучателем герметично закрытую стеклянную банку с анатомическим препаратом, погруженным в обычную воду без предварительной стерилизации и добавления антисептиков и консервантов. 
_К сожалению, технические характеристики СВЧ генератора обнаружить в архивах не удалось, но в найденном лабораторном журнале остались сведения, что после облучения в течение 20 минут банки с препаратом, последний сохранялся без признаков разложения более двух месяцев, в то время как контрольный образец начал разлагаться уже на 4-й день.
_За весь период нахождения в действующей армии на Дальнем Востоке, И.П. Надаров продолжал поддерживать тесные рабочие контакты с С.С. Боткиным, который также находился в действующей армии в качестве руководителя мобильных отрядов Красного Креста где продолжал исследования по применению в полевых условиях различных средств и перевязочных материалов с использованием препаратов на основе серебра

А в конце XIX века инженер Федоров разработал и вовсе деликатесную штуку – тушенку с саморазогревом. Банка состояла из двух частей: в верхней – мясо, в нижней – реагент, негашеная известь. Чуть-чуть воды, и закипела химическая реакция с выделением тепла, без огня и дыма разогревающая солдатский обед. Особым почетом это изобретение пользовалось среди разведчиков и казаков-пластунов. Как еще поесть горячего прямо под боком у врага, не демаскируя своего положения?! Генерал Шкуро, командовавший в Первую мировую казаками на Кавказском фронте, отзывается об изобретении Федорова с искренним восторгом.

Отредактировано Череп (08-08-2014 13:37:26)

Дима, про тушенку: ГГ наш с тобой коллега: заканчивал по направленности ГУКС. Нам в Крыловке  приборы СВЧ давали на высочайшем уровне. М.б. ГГ сможет и раскрутить (после войны) и вопрос СВЧ обработки мяса и органов для пересадки. Эта тема архиважная и до сих пор в полном объеме не решена.

Так вот в чем и состоит вся соль: низко энергетическое, нетепловое (информационное) воздействие. В художественной литературе это описал Юрий Долгушин в "Генераторе чудес" еще в 1938 - 39 гг. Вот две цитаты:
— Это более сложная задача, чем сушилка, — ответил Тунгусов. — Она не решена ни теоретически, ни экспериментально. Однако я уверен, что она может быть реализована, и вот на каком основании. В нашем институте питания несколько лет назад группа ученых работала над консервированием мяса. Сначала они изучили влияние высокочастотного поля на изолированные культуры гнилостных бактерий. Оказалось, что при определенных условиях эти бактерии моментально гибнут под действием поля. Тогда исследователи стали облучать мясо и вскоре убедились, что ферментативные процессы, приводящие к распаду тканей, в результате облучения сильно замедляются, а иногда и вовсе прекращаются. Первые же опыты дали поразительный результат: облученное свежее мясо в большой закупоренной пробирке пролежало у них в термостате двадцать три дня без всяких признаков гниения. Но это был единственный случай в своем роде. Повторить опыт с тем же или хотя бы сколько-нибудь похожим результатом им не удалось, несмотря на огромное количество проб. Так вот этот единственный, случайный результат и убеждает меня в том, что задачу консервирования мяса решить можно. Если хоть один раз получилось, значит, получится и много раз. Нужно только найти правильный метод работы. Этого-то как раз и не хватало нашим пищевикам, насколько я заметил.
— Хорошо. Положим, что мы нашли метод и решили задачу. Что это даст?
— О, очень много. Во-первых, значительно упростятся транспортировка и хранение всех скоропортящихся продуктов. Не нужны будут холодильные установки, изотермические вагоны, рефрижераторы, ледники. Техника изготовления консервов изменится. Продукты, приготовленные для консервирования, не нужно будет варить в автоклавах, достаточно только облучить их. И качество таких консервов, не подвергнутых действию высокой температуры, будет гораздо выше, витамины сохранятся; в любой момент года и в любой точке Союза мы будем иметь свежие фрукты, овощи, молоко, мясо… Свежие!....."

И второй фрагмент:
"Он подробно рассказал об этой беседе, о предложении наркома. Ридан умолк и внимательно слушал. Сначала он был явно огорчен. Когда же Николай упомянул об опытах в институте питания, он отбросил назад волосы, насторожился, глаза его заблестели.
— Постойте, постойте!.. Как вы говорите? Консервировать ультракороткими волнами? Значит, тоже путем нагревания? Так же, как вы изгоняете воду из древесины в вашей сушилке? Почему же вы говорите «свежее» мясо? Ведь оно будет вареное?
— Нет, нет, Константин Александрович! Тут совсем другое. Никакой варки. Температура, правда, поднимается при облучении, но немного, не больше чем до сорока — сорока пяти градусов. Так, что белок остается невредимым. Облучение продолжается всего около одной секунды, даже меньше. Тут, очевидно, только биологическое действие высокочастотного поля. В том опыте, о котором я вам только что рассказал, мясо, пролежавшее в термостате двадцать три дня, было именно свежее.
— Результаты анализа вы видели?
— Конечно. Никаких изменений в сравнении с анализом, произведенным перед облучением, не оказалось, если не считать гибели бактерий и очень незначительной потери влаги. Проба была герметически закупорена.
Ридан оживлялся все больше.
— Позвольте… Если это так… А вы уверены, Николай Арсентьевич, что вас не надули эти самые пищевики?
— Не думаю. Да это и не важно.
— Как?!
— Видите ли… я ведь и сам кое-какие опыты проделал. Такого результата, как у пищевиков, я, правда, не получил, но зато убедился в двух основных положениях. Во-первых, тщательным подбором условий облучения — волны, мощности генератора, экспозиции — можно сравнительно легко добиться полного уничтожения бактерий, в том числе и всех гнилостных. А, во-вторых, мне во многих случаях удавалось сильно задержать течение химических процессов, которые приводят к распаду. По-видимому, высокочастотное поле действует каким-то образом на ферменты, вызывающие эти реакции. И я не удивлюсь, если окажется, что таким путем можно вовсе прекратить реакции распада. Так что эффект пищевиков принципиально вполне реален.
Профессор Ридан был явно взволнован.
— А вы знаете, какова была степень свежести мяса в этом опыте?
— Оно было доставлено с бойни в холодильной машине при температуре около четырех градусов выше нуля. Подверглось облучению через час сорок минут после убоя.
— Так ведь это была живая ткань! Вы понимаете? Не «свежая», а живая!
— Почему живая? — недоумевал Николай. Он видел, что от огорчения, вызванного началом разговора, у Ридана не осталось и следа. Профессор был захвачен какой-то новой идеей, очевидно, только что возникшей у него под влиянием рассказа Николая.
— Потому, что она ничем не отличалась от живой, и если бы это был не кусок мяса, а какой-нибудь целый орган животного, то его можно было бы снова приживить к организму, водворить на место такого же, но испорченного органа у другого животного и он продолжал бы функционировать через двадцать три дня после изъятия! Теперь вы чувствуете, в чем дело? Впрочем, скажите, вы знаете что-нибудь о так называемом «переживании» органов или тканей?".

Отредактировано Череп (08-08-2014 18:15:32)

С точки зрения действия на клетки болезнетворных бактерий, ДА.

Вот, посмотрите, например здесь: Черепнев A.C. Методы применения низкоэнергетических СВЧ- полей в технологических процессах растениеводства и животноводства. Автореф. дисс. д. т. наук. Челябинск, ЧИМЭСХ, 1986.

Отредактировано Череп (08-08-2014 19:12:58)