Niyazaly написал(а):AD
Присоединяюсь. Также, уважаемый автор, хотелось бы по поводу эпизода с описанием самурая пару тапок бросить.
1. ГГ рассказывает человеку из кастового, как ни крути, общества - про дворянина! Пусть даже японского. И дама ни разу не попыталась перевести сословную принадлежность самурая "на местные деньги", типа - "ааа, служилое дворянство". Не говоря уже о ГГ, для которого кастовость, сословность его собственного народа на описываемый период, похоже - новость.
Я бы порекомендовал переписать отрывок. Так, чтобы либо ГГ указал параллели, либо дама его сердца отметила сходство.
А нужно ли? У меня есть некоторые сомнения. Позвольте привести аргументы, на котором они основаны:
http://miuki.info/2012/09/yaponskaya-ku … v-yaponii/
Японская культура в России. Русская культура в Японии
Японская культура в России
Более или менее основательно с японским языком в России познакомились свыше трехсот лет назад. В конце XVII века во время похода на Камчатку казачий пятидесятник Владимир Атласов встретил у местных жителей странного пленного. Это был японский купец Дэмбей, чье судно потерпело крушение на пути из Эдо в Осаку. После четырехмесячного дрейфа корабль прибило к берегам Камчатки. Дэмбей был доставлен в столицу и в 1702 году встретился с Петром I. Русский царь распорядился содержать купца за казенный счет, приказал ему учить русский язык, а также обучить японской грамоте нескольких русских. Петр I основал первую японскую школу, которая в 1745 году была переведена в Иркутск.
Конечно, нельзя забыть и таких россиян, как Адам Лаксман, Иван Гончаров, Василий Головнин, которые первыми познакомили соотечественников с Японией при помощи своих мемуаров.
В 1791 году императрица Екатерина II подписала указ об установлении торговых отношений с Японией. В нем же содержалось распоряжение отправить из Охотска казенное судно, чтобы доставить на родину японских рыбаков и купцов, оказавшихся в России после кораблекрушений. Сопровождал японцев поручик Адам Лаксман (произведенный по итогам этой экспедиции в коллежские асессоры. – Прим. ред.). Первые контакты прошли успешно, и русские вернулись домой с подарками от японского императора и письменным разрешением на приход одного русского корабля в Нагасаки, если Россия хочет продолжать переговоры с Японией.
Спустя 20 лет будущий вице-адмирал Василий Головнин (совершил два кругосветных плавания – в 1807–1809 и в 1817–1819 годах. – Прим. ред.) был захвачен в плен самураями княжества Мацумаэ, когда его корабль появился у берегов острова Кунашир. Пробыв более двух лет в плену, Головнин по возвращении на родину опубликовал «Приключения капитана флота В. Головнина в плену у японцев в 1811, 1812, 1813 годах».
В то время, когда капитан Головнин находился в японском плену, в России родился Иван Гончаров – будущий автор книги «Фрегат «Паллада», ставшей для многих россиян того времени первым подробным знакомством с Японией. В 1852 году Иван Гончаров, уже успевший опубликовать в «Современнике » свой первый роман, «Обыкновенная история», был направлен в дипломатическую миссию вице-адмирала Е. Путятина. В октябре 1852-го фрегат «Паллада» отправился из Кронштадта в кругосветное плавание. Впечатления от этого путешествия, в том числе и от Японии, послужили материалом для романа «Фрегат «Паллада», опубликованного в 1858 году (самый знаменитый роман Гончарова – «Обломов» – появился на год позже, в 1859-м. – Прим. ред.).
В 1898 году в Санкт-Петербургском университете учреждается кафедра японского языка, и всего через несколько лет японоведение в этом вузе уже находилось на высоком уровне. Вообще, в России начало ХХ столетия специалисты называют «золотым веком» японоведения. В таких популярных тогда журналах, как «Русское богатство» и «Нива», публиковались не только многочисленные материалы о Стране восходящего солнца, но и переводы произведений японской литературы. А известный русский ученый-востоковед Оттон Розенберг провел фундаментальное исследование буддизма, опубликованное в 1916 году в Японии.
Глубокое влияние на творчество импрессионистов XIX века оказали японская живопись укиёэ («картины бренного мира», вид гравюры на дереве, появился в XVII веке. Как правило, на гравюрах изображаются сцены из обычной жизни, природа, люди и т.д. – Прим. ред.) и японское изящное искусство, а японизм стал весьма модным течением в Западной Европе. Под косвенное (через Западную Европу) влияние японской культуры попал и русский авангард ХХ века.....Можно утверждать, что в 1900–1930-х годах русская интеллигенция и русские деятели искусства находились под заметным влиянием японской культуры и что интерес российской интеллигенции к Японии возрос в масштабе большем, чем можно себе представить. Это факт, который сегодня не очень хорошо известен в России.
http://dvforpost.su/41-rossiysko-yapons … anicy.html
Российско-японский отношения в период Первой мировой войны (новые страницы)
Обе страны начали демонстрировать проявление дружественных чувств. В России особенно активные акции были организованы в Приамурском крае. 26 октября 1914 г. Приамурский генерал-губернатор Н.Л. Гондатти получил телеграмму из Владивостока от японского консула, в которой сообщалось “о капитуляции германцев в Циндао”. 29 октября в Хабаровске состоялась манифестация в честь побед русских войск на Восточном фронте и англо-японских войск при взятии германской военно-морской базы в Восточном Китае. Вечером по центральной улице города двинулось шествие с портретами русского и японского императоров, государственными флагами и зажженными японскими фонариками. Сотни людей подошли к дому генерал-губернатора края. H.Л. Гондатти вышел на крыльцо и произнес слова приветствия, которые были встречены “дружными криками “ура” и “банзай” и гимнами русским, японским, французским, английским, бельгийским”. Затем шествие вновь двинулось по городу и продолжалось несколько часов. Сообщения, полученные в редакциях российских газет, говорили о том, что многотысячные манифестации по случаю падения германской цитадели состоялись во многих японских городах. Например, в Токио “манифестанты, шествуя с фонарями, проследовали мимо посольств стран Антанты и бельгийской миссии. Русский посол Малевский-Малевич вышел на балкон и благодарил манифестантов”8.
Приветствия в адрес Японии становились обязательным атрибутом всех массовых акций, организованных властями Приамурского края в 1914-1916 гг. Так, 30 апреля 1915 г. во Владивостоке состоялась большая патриотическая демонстрация школьников, посвященная окончанию первого военного учебного года. Наряду с молебном, приветствиями генерал-губернатора H.Л. Гондатти и городского головы И.А. Ющенкова в программу мероприятия вошло шествие по улицам города с заранее намеченными остановками. В газетном отчете сообщалось: У японского консульства манифестация приняла особенно грандиозные размеры. В выражении патриотических чувств и симпатий приняла участие и та многотысячная толпа народа, которая сопровождала детей-манифестантов. Японский консул приветствовал манифестантов: “Дети доблестных сынов России! Я вижу вас вместе с детьми Японии. Пусть это будет залогом будущего. Может быть, в будущем вам также плечом к плечу придется стоять за славу России и Японии”9.
Кроме публичных демонстраций союзнических чувств с японской стороны предпринимались конкретные шаги в поддержку российской армии. В сентябре 1914 г. японский консул во Владивостоке организовал сбор средств в помощь раненым российским воинам и их семьям. Японская колония города перевела на специальный счет около 1,3 тыс. руб. В октябре 1914 г. в Хабаровске побывал господин Накасе - представитель японских рыбопромышленников в русских водах Дальнего Востока. Он высказал симпатии к России и желание своих коллег “прийти на помощь русским воинам”. Эта помощь выразилась в передаче 1500 руб. в распоряжение “Приамурского Комитета по оказанию помощи раненым, увечным и больным воинам и их семьям”10. Подобные примеры получали известность в крае, но, как правило, и ограничивались его пределами.
В 1914 г. японским правительством были санкционированы и другие не стандартные акции поддержки русской армии, которые стали известны всей России. В начале октября 1914 г. широко было объявлено о том, что японский Красный Крест решил отправить на театр европейской войны несколько своих отрядов для помощи Англии, Франции и России. Первым дал согласие принять такой отряд Петроград. Военным министром Японии был определен состав отряда, в который вошли 12 человек: 2 врача, фармацевт, 7 сиделок и чиновник для канцелярской работы11. Возглавил отряд господин Уэно, доктор медицины. На его личном примере можно было видеть порядок резкой смены партнеров-коллег и подданства обслуживавшихся пациентов. На протяжении его служебной карьеры они несколько раз превращались из врагов в союзников и наоборот, что зависело от колебаний внешнеполитического курса Токио. Так, во время русско-японской войны Уэно работал санитаром Красного Креста на пароходе, затем в течение одного года с представителем германского Красного Креста служил в больнице Сэцдагая в Китае, а начавшаяся первая мировая война забросила его в Россию, где, как он полагал, ему будет “легче работать, т.к. Россия великая мировая держава и отличается широтой своей души”12.
13 октября 1914 г. отряд японского Красного Креста был торжественно встречен во Владивостоке13. Приветственную телеграмму отряду направил П риамурский генерал-губернатор Н.Л.Гондатти, являвшийся одновременно особоуполномоченным Главного Управления российского Красного Креста в крае. 15 октября отряд на почтовом поезде отправился в Петроград14. В течение полугода отряд действовал сначала в районе Кенигсберга, а затем на других участках северо-западной линии российско-германского фронта. На его операционное и прочее оборудование было ассигновано 120 тыс. иен. Любопытно было замечание отом, что т.к. “бинты и другие принадлежности для перевязок чисто японские, слишком малы по размерам и не подходят к русским”, то все перевязочные материалы делались новые. Ежедневная норма приема раненых была определена для отряда в 100 -150 чел.15
В Японии, как и в России, конечно, понимали, что роль, которая отводилась этому отряду, больше пропагандистская, чем реальная. Так, газета “Хооци” 23 октября 1914 г. писала, что “Отправка каких-либо десяти с лишним человек дело ничтожное, но она, вероятно, будет иметь довольно значительные результаты. Россия, как страна высокой цивилизации, имеет полные приспособления касательно больных и раненых. Следовательно, вовсе не чувствует нужды в помощи японцев... Наша капля воды это, с одной стороны, утешение для страждущих, а с другой стороны, служит реальным примером, насколько японцы сумеют работать в деле человеколюбия”16.
Совместная работа российского и японского Красного Креста была продолжена. В конце февраля 1915 г. в Хабаровск прибыл господин Кизима, уполномо-ченный член маньчжурской центральной комиссии Красного Креста. Он обсуждал с Н.Л.Гондатти вопросы содействия объединения деятельности российского и японского обществ Красного Креста. Кизима был представлен попечительнице хабаровской Александро-Ксенинской общины Красного Креста супруге генерал- губернатора М.М. Говдатти, которая познакомила его и с другими учреждениями Красного Креста в городе17.
Кроме гуманитарной деятельности Красного Креста другим шагом Токио, приобретшим широкую известность, стало санкционирование движения японских добровольцев, желавших воевать против Германии в рядах русской армии. Это было неожиданностью для российского правительства, о чем свидетельствует тот факт, что в подписанном Николаем II 16 сентября 1914 г. разрешении о приеме в русскую армию добровольцами на нижние чины подданных союзных государств Япония вообще не упоминалась. Только после запросов, как из Токио, так и из Штаба Приамурского военного округа было получено соответствующее распоряжение. 7 ноября 1914 г. в предписании Генерального Штаба говорилось о разрешении царя “на прием японских подданных охотниками в ряды нашей армии на тех же основаниях, как и подданных других союзных России держав”18.
Отредактировано Череп (12-08-2014 19:45:34)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
