Отредактировал в соответствии с замечаниями, хотя и можно было бы поспорить. Но не буду. Что касается стиля начала 20 века, привожу письмо конкретного прапорщика домой. Стилистика заявлена сохраненной.
1-е незаконченное письмо, найденное в бумагах покойного и привезенное денщиком
Дорогие мои.
Знал, как трудно представить себе описываемое словами и, зная, что вам хочется, вероятно, яснее представить себе условия, в которых я живу, посылаю вам набросок моей землянки. Набросок, правда, неважный, но все же он лучше, чем слова.
Примите только к сведению, что это – худшая землянка, в которых я живал за эту зиму, и что она гораздо уютней изнутри, чем можно это думать по наружному виду.
Но все же я ей недоволен и строю себе другую – огромную и светлую, с отделением для вестовых и телефонистов. Скоро она будет готова.
Великолепная вещь эти землянки: большую хорошую землянку можно построить в 2–3 дня и получается удобное сухое и теплое жилье. [Если, конечно, место для нее выбрать подходящее].
Ребята у нас смеются: «Нипочем теперь себе изб строить не будем, коли живы домой вернемся: да мы теперь себе за 25-то целковых такую домину махнем – комнаты в 4 или в 5».
Да, большое спасибо нашим землянкам: всю зиму с ними холода не видали, а теперь, пожалуй, скоро уж и бросим.
Мы живем быстрее вашего – у нас уже апрель. «Стаял снежок, — ожил лужок». Ожили лягушки и меланхолично прыгают по ходам сообщения, безнадежно пытаясь прорвать фронт и вылезть за окоп.
В болотах крякают утки… Наши ребята пробовали охотиться за ними, — но, увы, пулей убить уток – гораздо труднее, чем людей.
Проснулись и сычи и мужественно восседая между нашей и неприятельской линией окопов по ночам покрикивают предостерегающе на нас и на австрийцев – «эге-гей».
Весна идет и уж «весенний первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом»… Все чаще и чаще рокочет у нас и днем и ночью, — то вправо, то влево, где-то далеко, за горизонтом.
Под Двинском идут бои. [Газету – «Киевская мысль» — мы получаем аккуратно, с опозданием всего лишь на день].
Кончилась зима, тяжелая страница истории перевернулась, и наша армия своею кровью начинает писать новою страницу. Бог даст, — в этой великой странице и мне будет дано вписать свою маленькую букву.
Завтра исполняется 4 месяца со дня моего приезда в полк. Время оглянуться на самого себя, назад, время подвести итоги.
Таков ли я теперь, каким приехал сюда? Изменились ли мои взгляды на совершающееся, по плечу ли мне оказалось поднятое бремя.
Ведь обстановка и условия жизни моей так резко изменились. Ведь я уже начинаю забывать, как выглядят комнаты, дома. Ведь уже 4 месяца я не видал «штатских» лиц и костюмов.
Я здесь уже забыл, как это можно свободно идти куда угодно. Передо мной всегда таинственная мертвая полоса, каждый шаг по которой пахнет пулей; сзади – мой участок [который, в общем, пахнет тем же] и с которого я не могу уходить без разрешения...

Как видите, никаких старорежимных и французских словечек. Еще добавлю, что оба Дениса беседуют в одной голове, а не вслух, поэтому речь упрощается.

По поводу гражданской войны, большевиков и т.д. - это точка зрения ГГ, она отличается от авторской.