Нет конечно. Но тут - то указание на конкретный технологический процесс. Тем более сам видел в музее Задорожного велосипед с омедненными элементами

********************************************

Пятнадцать часов - разгар рабочего дня в седьмой московской клинической больнице. Большая часть врачей уже закончили обходы; процедуры в разгаре, а по отделениям уже заканчивается обед. Просторными грузовыми лифтами развозят по этажам массивные кухонные шкафы-тележки;  холлы-столовки наполняются запахами безвкусной (а что делать? Диета!) картофельной размазни и жиденького вермишелевого супчика. До пяти часов, когда в палаты хлынут посетители еще много времени, так что  в коридорах отделений еще сравнительно немноголюдно.
- Ой, Андрей Макарович, здравствуйте!
Каретников оторвался от бумаг.  Перед ним стояла высокая стройная блондинка. в салатовой форме медсестры - Ольга.
- Да, спасибо, Семён Владимирович, я загляну в 36-ю….
Собеседник его кивнул и направился по коридору, в сторону лифтов. Детское отделение, которым, собственно, и заведовал Каретников, находилось тремя этажами ниже, однако доктор, накопивший за годы профессиональной карьеры, немалый опыт в области травматологии, консультировал еще и соответствующие профильные отделения. В третьей травме он был частым гостем - особенно с тех пор,как появился там особый пациент, внимание к которому проявлял не только каретников, но и его давний друг и коллега, заведующий отделением, профессор Скрыдлов. По поводу пациента ходили в отделениях разные слухи - будто бы Каретников самолично привёз его, миновав обязательную в обычных случаях приёмное отделение; будто бы это был сотрудник «спецслужбы» - скорее всего, загадочной «внешней разведки», которого из каких-то тёмных, но, безусловно, секретных соображений нее стали помещать в военно-медицинскую академию, а лечат здесь, подальше от посторонних глаз. Да мало ли что наговорят в больнице? Ночные смены медсестёр и санитарок долгие, и надо ведь чем то занимать медленно текущие часы?
Впрочем, верно было одно - с тех пор, как необычный пациент появился в третьей травме, Каретников стал бывать в отделении не в пример чаще. Огнестрельные ранения были здесь чем-то не то чтобы совсем уж обыденным, но особого ажиотажа не вызывали - еще в лихих 90-х третье специализировалось на жертвах периода первоначального накопления собственности, так что его палаты (изрядно с тех пор изменившиеся), видали и угрюмых братков, которых сторожили скучающие оперативники, и служителей закона, нарвавшихся на «бандитскую пулю», и предпринимателей, котором либо те, либо другие доходчиво объяснили, что закон-законом, а делиться вообще-то нужно.  С тех ещё пор сохранилась в Третьем отделении привычка к тому, что порой по поводу пациента не стоит задавать лишних вопросов, а то и вообще интересоваться, где он получил тот или иной ущерб организма; дело здешних обитателей лечить, вот они и лечили. А уж под чьим именем попал сюда очередной страдалец и кто распорядился не проявлять излишнего интереса к деталям его биографии…
- Добрый день, Оленька!
Каретников снял круглые, старомодные очки и  как-то исподлобья взглянул на девушку. Глаза его, как это часто бывает у близоруких, приобрели несколько детское, беспомощное выражение.
- Ну, как там наш герой?
Ольга торопилась, конечно, в палату к лейтенанту Никонову; с тех пор, как Каретников привёз пробитого двумя пулями лейтенанта в больницу, она вообще почти не покидала стен третьей травмы. Каретникову пришлось даже делать через больничное начальство письмо в Ольгин институт - по поводу какой-то особой профессиональной практики, в которой остро нуждается как мама студентка факультета операционных сестёр Ольга Глаголева, так и, безусловно, отделение травматологии Седьмой клинической больницы города Москвы. Впрочем, здесь Каретников слегка отыгрался - уход за любимым, конечно, дело святое, но и учёбу запускать не следует - так чт он пообещал девушке самолично заняться ее практикой.  И слово своё доктор держал, привлекая Ольгу к проводимым им операциям, а в свободное время поручив комплектовать довольно-таки необычную по составу, и, главное, по назначению «аптечку» - обширный набор хирургического и прочего медицинского  оборудования и медикаментов, предназначенных для…
Для чего был предназначен этот набор,  они ни разу не говорили, однако же Ольге всё было ясно и без слов. Она уже успела познакомиться с уровнем медицины девятнадцатого века и полностью и безоговорочно разделяла предусмотрительность Андрея Макаровича.
Каретников слушал торопливый рассказ девушки о том, что лейтенанту уже третий день устойчиво лучше, что она, Ольга, пока не разрешает ему вставать, но зато с тех пор, как доктор разрешил Никонову читать он вовсе не отрывается от книг и экрана ноутбука. Подтверждением этих слов была целая стопка книг, которыми была нагружена девушка - глянцевые в твёрдой обложке альбомы «морской серии» Арсенал-коллекции»,невзрачные, в картонной обложке, издания МО СССР, помеченные десятки лет назад бледно-лиловым штампом «Для служебного пользования», томик «Бойни авианосцев» какого-то современного историка. Пирамиду книг увенчивала коробочка жёсткого диска.
Каретников незаметно усмехнулся. Да, похоже, лейтенант времени даром не теряет…
«…- ну вот, я ему и говорю: «Серж. Нельзя столько читать, глаза испортишь, и вообще, ты еще слаб! А он отвечает так серьёзно: «Милая Оля, мне предстоит настолько много дел, что сейчас потерять лишнюю минуту - это прямое преступление перед престол-отечеством!» Как будто эти книги куда-то денутся! Андрей Макарыч, хоть вы ему скажите, что так нельзя…
Каретников улыбнулся.
- Ну конечно, Ольга Михайловна, скажу. Вот сейчас и поговорим с вашим подопечным. Пойдемте-ка навестим его… да, и давайте я вас немного разгружу, а то, не дай бог, уроните - все отделение переполошите…

Пожалуй...

Отредактировано Ромей (07-09-2014 10:43:25)

Спасибо, всё будет учтено.