Глава восьмая
- Ну что, Вильгельм Ефграфович добрался до Александрии? А то уж сколько времени прошло - и только одно письмо. Я, признаться,  уж и волноваться начал.
- Да добрался, чего ему сделается!  - ответил Олег Иванович. Они с Каретниковым неспешно шли по Невскому. Денёк был солнечный - чуть ли не первый из ясных дней с самого их приезда в Петербург, - и теперь друзья спешили насладиться прогулкой по главному проспекту Российской Империи. Здесь, как, впрочем, и на всех центральных улицах столицы, тротуары зимой аккуратно чистили от снега; каблуки и трости стучали по путиловским плитам*, прохожие отражались в высоченных зеркальных стёклах витрин.

#* Путиловская плита — известняк из Путиловской волости Шлиссельбургского уезда. Плиты для тротуаров делались метр на метр.

Дни стояли праздничные - Рождество, святки. По такому случаю Невский, как и многие улицы центра города вечерами украшался иллюминацией. Сейчас был день, и газовые фонари, из которых на богатых фасадах  были устроены вензеля из букв членов царствующей фамилии с коронами, не светились; возле одного из них возились рабочие, протягивая от фасада к фонарному столбу проволоку, увешанную  шестигранными фонариками с разноцветными стеклами. В фонариках по вечерам должны были зажечь свечи; на тумбах тротуара стояли раньше плошки с горящим маслом. Теперь их уже не зажигали - столица постепенно переходила  на европейское освещение электричеством. 
В 1883 общество «Электротехник» соорудило на деревянной барже на  Мойке у Полицейского  моста электростанцию - с тех пор электрический свет вспыхнул  сначала на Невском,а  потом и на соседних с ним улицах. В прошлом, 1886-м году  в Петербурге было даже учреждено «Акционерное общество электрического освещения»; однако же газовые фонари а то и куда более архаические методы идлллюминаци по прежнему соседствовали с передовыми «электрическими свечами».
Было два часа пополудни - до вечера оставалось еще изрядно времени, хотя темнело зимой рано. Толпа на тротуарах Невского густела; по мостовой, по обеим сторонами от рельсов конки сплошным потоком двигались экипажи - коляски, кареты, ландо, извозчичьи пролетки. Семёнов подивился - несмотря на заметную оживлённость движения, никакой регулировки не было, по проезжей части свободно ходили люди. Впрочем, в этом отношении Петербург ни чем не отличался от Москвы. 
Приятели шли по солнечной стороне проспекта; попадавшаяся навстречу публика была весьма характерна:   представители золотой молодежи, молодящиеся старички, скучающие дамы, явно не из тех, что избегают знакомства. Иногда в толпе мелькал студент в форменной шинели и со стопкой книг под мышкой;  как првило, студенты спешили  в Публичную библиотеку, в книжные магазины, к букинистам.  Олег Иванович уже знал, что часам к четырём студентов станет больше - закончатся лекции, и они  группками отправятся в кофейни или к Федорову - выпить рюмку водки с закуской за семь копеек. 
Как раз студентам уже вторую неделю и было посвящено почти всё их внимание. Каретников, Олег Иванович, а порой даже и сам барон неловко чувствовали себя в роли «филеров», принуждённых рыскать по Петербургу по поручениям Яши. Однако же - ничего другого не оставалось - все трое единодушно признавали старшинство молодого человека в вопросах сыска и безоговорочно выполняли его распоряжения. Сам Яков пропадал целыми днями, появляясь в гостинице лишь поздно вечером - он вёл слежку непосредственно за Геннадием и его спутником - поляком. И - небезуспешно: за две недели удалось составить уже подробный список адресов, по которым бывали «объекты» и маршрутов, которыми они передвигались изо дня в день.
Пока что худшие опасения Каретникова подтверждались - обосновавшись в Петербурге, Геннадий развил деятельность по двум направлениям. Сам он вместе с Радзиевичем плотно контактировал с Ульяновым, Шевырёвым и прочими членами «Террористической фракции».; особняком стояла деятельность Виктора, приехавшего в Петербург вслед за Геннадием. Приехал Виктор не один - с ним было четверо молодых людей, девушка и три парня, все  лет двадцати с небольшим. Олег Иванович с Каретниковым безошибочно опознали в них «единовременцев» - кое-какие детали поведения, моторики, были вполне узнаваемы даже и с большого расстояния. Приближаться к «объектам» они не рисковали - у Геннадия наверняка имелись их фотографии, так что рисковать лишний раз не следовало.
Виктор с новоприбывшими занялись тем, что можно было назвать только «охотой на царя». Они прогуливались по центральным улицами проспектам; порой компанию им составляли студенты, не из числа сподвижников Ульянова  - за время пребывания в Петербурге Геннадий стремительно обрастал связями. Каретников даже удивлялся - как лидер «бригады», наверняка изучавший  методы  работы царских жандармов, рискнул связываться со студентами, чья среда была давным-давно профильтрована агентами охранки? Хотя, с виду, «агенты» Виктора  не делали ничего предосудительного с точки зрения правоохранителей - те пребывали в счастливом неведении насчёт методов электронного наблюдения и, конечно, никак не могли отследить установку видеокамер в некоторых ключевых точках столицы. По расчётам Семёнова, еще неделя-другая - и в распоряжении Геннадия окажется подробнейшая схема маршрутов царского кортежа; в сочетании с заимствованной из будущего информацией, это не оставляет Государю никаких шансов:  террористы легко смогут предугадать любые его перемещения по городу и подстроить смертельную ловушку. Конечно, царская охрана уже не столь беспечна как при Александре Втором, но против гранатомёта или снайперской пули их методы не сработают.
Сегодня выдался редкий день одыха - новых заданий от Яши не поступало, Виктор два дня как  отбыл назад, в Москву. Подопечные его сидели на квартире на Рузовской улице (где владельцы квартир издавна сдавали студентам недорогие комнаты «с услугами - приборка, кипяток и прочее) и, судя по всему, усиленно «врастали» в студенческую среду. По сведениям, полученным от дворника, которому пролаза  Яша посулил по рублю в день за подробнейшие сведения о жизни подозрительных квартирантов, гости в казённых шинелях Петербургских высших учебных заведений шли туда косяком, включая и курсисток. Бутылки же их под разного рода горячительных напитков жильцы выставляли за дверь в таком количестве, что дворник сам себя не помнил от радости - стеклянная тара была  существенная прибавка к его доходам. Впрочем, особых безобразий квартиранты не допускали, вели себя сравнительно мирно - если не считать того, что время от времени принимались вместе с гостями хором исполнять разные песни:  от насквозь подозрительной «Дубинушки», без которой не обходилось ни одно собрание «скубентов, жидов и полячишек» (как выразился просвещенный дворник),  до таких, опознать которые почтенный служитель  метлы не сумел. Он лишь удивлённо качал головой, поминал нечистого да говорил, что особенно часто пели то про какого-то убитого негра, потом другое,неудобь понятное - про государыню Екатерину, Аляску и почему-то валенки - а когда  допивались до зелёного змия, то сулили выпить море и орали, что их не догонят*.

#* Ну да, трудно ожидать от питерского дворника в 1887 году знакомства с классикой 90-х:  «Любэ»,  «Запрещённые барабанщики» и «Смысловые галлюцинации».

Но, так или иначе,  следить сегодня было не за кем и приятели, оторвавшись от вороха бумаг, схем, видеозаписей, решили в кои-то веки  вот так, попросту, прогуляться но Невскому. Благо, денёк выпал солнечный - наконец-то Северную Пальмиру отпустила всегдашняя пелена стылой, свинцовой хмари. Они шли по тротуарам невского и не спеша, беседовали. Накануне пришло пересланное из Москвы письмо от Евсеина - доцент извещал, что благополучно добрался до Александрии, был встречен Боргхардтом и, вместе с ним, готов погрузиться в загадки пластинок из загадочного металла. О каких-либо результатах говорить было пока рано, однако доцент был полон энтузиазма - он рассыпался в похвалах немецкому археологу, восхищался его коллекцией и сулил в самом ближайшем будущем прорыв в «главной нашей задаче» - так, обиняками, доцент именовал своё задание.
- А всё же, Макар, у меня сердце не на месте. - повторил Семёнов. - Зря мы отправили Евсеина одного, вот что. Как подумаю, что от Египта рукой подать до Франции, а там ошивается наш добрый друг Стрейкер…
-ну, ему, судя по тому, что мы знаем, сейчас сильно не до нас. - заметил  доктор . - в последней «Пти журналь»* статья о новой гороно-добывающей концессии в Конго - и ван дер Стрейкер назван в числе директоров компании. Похоже, мы не ошиблись - умница Вероника решила-таки расплатиться с ним за поддержку её начинания кое-какими секретами из будущего…

#*  «Le Petit Journal»  одна из самых популярных  ежедневных парижских газет. В 1887 г. Её тиражи достигали миллиона экземпляров.

Ну, я полагаю, чем расплатиться - ей и без того нашлось.  - усмехнулся Катерников. - Припоминаешь ту фотографию - с приёма у бельгийского посланника.
- О да! - Семёнов даже причмокнул от удовольствия. - Я, конечно, в курсе, что платье меняет женщину, но чтобы настолько…
Олег Иванович видел Веронику только на фотографиях, взятых из интернета - после событий осени прошлого года и, особенно, после бегства девушки с бельгийским авантюристом из Москвы, Иван собрал о ней всё, что только нашлось в Интернете - включая целую подборку фотографий из соцсетей. И всё же - узнать в похожей на подростка девице, снимавшейся то в походном снаряжении, то со страйкбольным АКМ на плече, то в колете фехтовальщика- реконструктора, блестящую юную даму, усыпанную драгоценностями…
Вероника была сфотографирована под руку с ван дер Стрейкером, когда они выходили из богатого экипажа. Олег Иванович не слишком-то разбирался в женской моле 19 века, но даже ему бросился  в глаза необычный покрой платья Вероники:  никаких бантов, турнюров; тонкая шелковая ткань « в облипку», более чем смелая для этого времени, решительно (почти до середины икры)  завышенная юбка, агрессивная короткая прическа и макияж в стиле «женщины-вамп»…
Репортёр, описывавший приём, уделил наряду Mademoiselle Véronique два абзаца - при том, что хозяину праздника был отведён всего один. Судя по всему, Вероника имела немалый успех - так что её модный дом в ближайшее время станет реальностью…. Если,конечно, она не передумает, и не отправится вслед за Стрейкером в Конго…
- В-общем, о Стрейкере я сейчас беспокоиться не стал бы. - подытожил Каретников. Если девица и правда слила ему данные об алмазных и золотых месторождениях Конго и Намибии - а я подозреваю, так оно и произошло, - то ему ещё долго будет не до нас. Конечно, портал в будущее - серьёзная приманка, но когда на кону ТАКОЙ куш…
- А может они разделят обязанности? - предположил Олег Иванович. - Стрейкер двинет в Африку, а Вероника займётся нашими делами - примется искать подходы к порталу? Ей оно и сподручнее…
- Вот уж нет. Чтобы снова заняться делом Евсеина, нужны личные связи Стрейкера - не думаю, чтобы у этой парочки такое взаимопонимание и доверие, что бельгиец передал девчонке все свои контакты и в Москве и на Ближнем Востоке. Слишком, знаешь ли, деликатное дело. Да и не факт, что его контрагенты вообще будут с ней разговаривать - не двадцать первый век, знаешь ли, к женщинам отношение соответствующее.
- Пожалуй. - согласился Семёнов. - Да и судя по тому, что нам удалось узнать из газет - Вероника сейчас  в Париже, с головой в делах своего «модного дома». Газеты, конечно, тот ещё источник информации, но другого у нас пока нет…
- Кстати, у барона по этому поводу была толковая мысль. - отозвался Каретников. - найти кого-нибудь из французских журналистов да и предложить ему известные суммы ежемесячно - за приватное освещение светской и иной жизни Mademoiselle Véronique в Париже. А что, мысль хороша - русский аристократ. Увлёкшийся взбалмошной авантюристкой, отказавшей ему в романтической связи, собирает сведения о коварной особе. Надеясь, понятное дело, когда-нибудь снова вернуться к вопросу. Вполне в духе времени, и никто ничего не заподозрит: приключения  русских аристократов в Париже - тема известная…
- Что ж, остаётся надеяться, что барон сумеет устроить это маленькое дело. - кивнул Каретников.  - Мы-то с тобой на аристократов не тянем; да и парижскими связями, особенно, такого рода, похвастаться пока не можем.
- Да, связями нам ещё  обрастать и обрастать. - согласился Олег Иванович. - Кстати, о связях - что там с господином Вершининым? Помнится, наш милейший жандарм обещал Корфу подкинуть кое-какие интересные бумаги по господам народовольцам?

Отредактировано Ромей (04-10-2014 15:16:31)