Глава шестнадцатая
Из дневника О.И. Семёнова
…Подошедший придворный чин и вполголоса осведомился - который из гостей доктор, оказывавший помощь Государю, а потом и раненым на Троицкой площади; мы указали на Каретникова. Придворный слегка поклонился и попросил нашего товарища проследовать за ним, для «приватной беседы с некоей высокопоставленной особой» - как он выразился.
Мы испытали некоторое недоумение; Каретников же, никак не проявив замешательства, сделал нам успокоительный знак и последовал за посланцем. Через четверть часа он вернулся с тем же сопровождающим, который явился на этот раз за мной.
В небольшом, скупо освещенном кабинете меня встретила женщина. Она могла бы показаться еще молодой - если судить по здоровому цвету лица и весьма стройной, почти девичьей фигуре. Дама приветливо подала мне мне изящно очерченную руку, я неловко поклонился, впервые за долгое время испытав некоторое неудобство - за возможную нехватку надлежащих манер.
Несмотря на внешние признаки увядания, глаза дамы, яркие и полные жизни, составляли, несомненно, украшение ее личности и невольно притягивали к сеье всё внимание собеседника. Темно-карие, большие, на редкость красивого разреза, они смотрели хоть и ласково но неглубоко - в их взгляде этом внимательный наблюдатель несомненно заметил бы, кроме внешней приветливости, отсутствие той внутренней доброты, которая так привлекает собеседника.
Её взгляд, хоть и открывал душу - но уже с порога, гостю открывалась пустота, безразличие и отчётливое (и, признаться, не вполне понятное для столь высокой особы) стремление понравиться и сыграть на собственном внешнем очаровании. Од стать этому глубинному впечатлению оказался и голос - грубый и без всяких оттенков, с акцентом, который я определил как датский - вспомнив о происхожении собеседницы.
Императрица Мария Фёдоровна - поскольку это, конечно, была она, поинтересовалась моим мнением об ужасных des menees politiques* нигилистов.
Я почтительно ответил, что, хоть дело это, безусловно, носит характер политический, однако к известным ей нигилистам, как, впрочем, каким-то другим деятелям, отношения не имеет - источник угрозы дежить совершено в иной плоскости.
"Ах, нет! Как же?! - довольно живо воскликнула
императрица. - Конечно, это дело нигилистов! Мне это сказал Иван Николаевич**.
«Я следил за действиями этих господ с самого начала, и могу заверить ваше величество - хоть они и поддерживали отношения с молодыми людьми нигилистического склада , но действия их совершенно обособлены. Никто из ныне здравствующих подданных нашего Государя не имел о них никакого понятия. Эти политические злоумышления - увы, продукт совсем иного образа мыслей культуры. Ваш Иван Николаевич ошибается или введен в заблуждение". Моя собеседница нахмурилась и принялась раздражённо постукивать костяшками пальцев по столику.
«Нет, как же. Он il a affirme*** что все эти беспорядки - дело рук нигилистов. Я уверена, что это так и есть".
#* - политические происки (фр.)
#** - Министр внутренних дел Дурново.
# *** он утверждал (фр.)
Ласковые только что глаза смотрели на меня уже откровенно недоброжелательно. Было очевидно, что мнение её уже сложилось - и вряд ли изменится, во всяком случае под действием моих слов. Осознавая сложность своего положения у меня не было уверенности, что Государь , беседа с коим ещё только предстояла, одобрит излишнюю откровенность о наших обстоятельствах, хотя бы и с его ближайшим окружением), я постарался отделаться в ответ общими фразами, с каждой секундой ощущая растущую неприязненность собеседницы.
"Чем же вы объясните эти беспорядки?" - недовольным голосом спросила императрица. "Мадам, - отвечал я (мы были предупреждены, что в приватной беседе с членами Фамилии следует избегать титулования) , -эта дикость , разумеется, имеет своё объяснеие. Но оно столь не соответствует сложившимся у Вас представлениям, что я полагаю разумным представить его сначала вашему августейшему супругу - предоставить ему решать, в какой мете эти объяснения будут представлены уже Вам.
"Может быть, са se peut*. - сухо сказала императрица, и холодно со мною рассталась,. Я покинул кабинет вслед за давешним придворным чином, с думая о том, что этот разговор есть вероятно первый звонок, возвещающий о том недоверии и настороженности, с которыми мы будем приняты …
#* Это возможно (фр.)
Пошёл час, во время которого нас пригласили к легкому обеду - ланчу, как сказали бы в наше время. Потом состоялось и общее представление: Александр III вышел, грузный и огромный, с неприветливым видом. Окинув гостей взглядом, он, видимо, выделил Каретникова как старшего годами, и обратился прямо к нему:
- Вы и ваши друзья оказали немалую услугу и мне и всему Российскому государству. Однако же, не могу не выразить некоего удивления по поводу форм, которые приобрели ваши действия. И если вас, как, по сути, иностранцев - во всяком случае, с точки зрения закона нашей державы, - можно ещё понять, то действия наших подданных… и он одарил Корфа, Никонова и Вершинина весьма красноречивым взглядом…
Отредактировано Ромей (25-10-2014 12:03:50)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
