Запасный выход. Исход.
Пролог
«Этих дней мне никогда не забыть. Кажется чего там – семь обычных наших суток. Ни длиннее, ни короче. 168 часов, 10 080 минут, 604 800 секунд. Но именно они во многом определили дальнейшее развитие нашего государства. Но даже слово «страна» тогда никто не только не произносил, но и даже не мыслил подобными категориями. Тогда мы были только коллективом единомышленников, подошедших к определенному рубежу своего развития, но так, по разным причинам, и не перешагнувшим этот «Рубикон». Вести тогда дневники, мне, да и всем остальным, понятно, было некогда. Так что если воспоминания о тех днях и сохранились, то только отрывочные. Но вот момент, когда все это началось лично для меня – запомнился отчетливо. Как вырубленный на скале петроглиф, как моментальная фотография «Поляроида».  И сейчас перед глазами стоит эта картинка, будто и не было всех этих прошедших лет.
Еженедельные совещания тогда проводились в помещении Штаба, как мы его между собой называли. По сути это было первое капитальное здание Перевального поселка. Мощный бетонный фундамент, в котором были сделаны амбразуры для обороны. Три этажа, сложенные из грязно-серого известняка. По сути это был форт, последняя линия обороны поселения. На первом этаже располагалось и большое помещение, использовавшееся под наши собрания.
Вообще-то, все стратегические решения принимались узким кругом лиц, оно и сейчас так. Но по понедельникам старались приехать все руководители подразделений и даже отдельные узкие и незаменимые специалисты. Словом, все, кто имел сюда доступ. С одной стороны, было просто интересно, как обстоят дела у других. Все же народу было не так и много, и люди часто пересекались по работе. Я, например, в то время отвечал за паровое направление. То есть и оба наших паровоза, которые мы восстановили буквально из руин, по винтику. И паровые судовые машины были моей «епархией». Сельскохозяйственные локомобили, несколько штук собранных позже ради эксперимента, считались моей вотчиной. Как и паровые турбины ТЭС. С другой стороны, такое тесное переплетение наших нужд уже заставляло быть в курсе всех новостей. Поэтому Командир всегда настаивал на приезде каждого.
Совещание в День Катастрофы начиналось как обычно, с краткого обзора самых важных на тот момент вещей. Если я правильно помню, это было окончание строительства танкера, эксперименты оружейной мастерской и уборка зерна. Настораживало только отсутствие начальника службы безопасности майора Смурова. Обычно он старался не пропускать таких сборищ, хоть практически никогда не отчитывался на них. Только наблюдал и мотал на ус, как и положено «кровавой гэбне». Я к этому относился, по большому счету, спокойно. Работа у человека такая, все и про всех знать. Хотя некоторых это молчаливое присутствие изрядно бесило.
Я в этот день присутствовал больше в качестве статиста и слушателя новостей: «Компаунд» на «Южной звезде» мы уже установили, все положенные работы провели и теперь ждали только спуска судна на воду. В теории все работало если не отлично, то хорошо уж точно. А последнюю проверку  и ходовые испытания «на сухую» не провести. Остальные наши паровые дела находились в разной степени законченности, так что я откинулся на спинку своего деревянного кресла и расслабился. О чем тогда думал – не скажу, но точно не о грядущих неприятностях. И уж тем более не о конце света. Поэтому, когда в комнату буквально влетел майор и, даже не извинившись за опоздание, как делал обычно, направился прямиком к Олегу, я малость опешил. Замолчал и Баталов, наш судостроитель. Как-то всем сразу стало понятно, что стряслось что-то неординарное. Но страха какого-то не было. Скорее любопытно стало.
Николай Васильич подскочил к Олегу Караулову, наклонился и что-то быстро прошептал на ухо. Тот сначала эдак неверяще посмотрел на майора и резко кивнул. После чего быстро закрыл совещание, оставив только тех, кто входил в «стратегический круг». Всем же остальным было сказано, чтобы не расходились. Перекурили пока на веранде здания. Мол, новости касаются всех.
Вывалившись толпой на улицу, мы около получаса простояли в тенечке, обсуждая вполголоса: что же могло случиться такого неординарного, заставившего бегать майора и бледнеть Олега. Перебрав несколько вариантов, мы решили: что-то случилось с переходом в тот мир. И это объяснение не понравилось никому. Несмотря на то, что многие уже перевезли свои семьи сюда, кому было кого перевозить, все еще оставались и те, у кого родные и близкие оставались в 21 веке. Теперь нервничали уже все. Одно дело, когда чисто теоретически ты знаешь, что можешь навсегда остаться в прошлом. Решаешь сам – уехать сюда навсегда или нет, пусть даже этот выбор всего лишь видимость. Совсем другое – понимать: обратной дороги не будет. Мне в этом отношении проще – я к тому времени давно был один: с женой развелся, детей у нас с Нино так и не было. Родителей тоже не стало много лет назад. Ни братьев ни сестер, что, конечно, для грузин нетипично. Да и я с самой юности мотался по всему миру, нигде так и не осев толком, корней не пустив.
Нас позвали обратно минут через тридцать, точнее не скажу. Олег нервно выхаживал по комнате, в угрюмой задумчивости прикусив губу. Остальные все также сидели за столом, только выражение лица у всех было мрачным. Один Волосюк был невозмутим, но это явно была маска профессионального военного. Полковника Караулова и начсвязи Иконникова я в тот момент не увидел, очевидно они поднялись наверх, в радиорубку.
Быстро рассевшись в гробовой тишине по своим местам, а у каждого было свое, привычное, место, на которое не претендовали другие, мы в тревоге замерли. В наступившем молчании было слышно, как поскрипывает дощатый пол под ногами не прекращавшего ходить туда-сюда Олега. Наконец, он хорошо различимо вздохнул, остановился и внимательно посмотрел на нас.
- Информация еще не стопроцентно проверена, этим сейчас занимаются, но с вероятностью в девять из десяти на той стороне портала началась война. Кто на кого первым напал пока неизвестно и, скорее всего, этого мы никогда не узнаем. Но связи с большим миром нет. Аппаратура на той стороне портала выдает, что спутники отсутствуют. Понятно, что все или не все не знаем, а вот те, через которые шла связь - однозначно. ДжиПиЭс сообщает то же самое. Проводная связь с Горно-алтайском из Онгудая есть. Электроэнергии в городе и поселке нет, периодически воют сирены, МЧС распространило сообщение «Радиационная опасность». Но на момент связи другой, более подробной, информации не было. Сейчас выясняем.

Отредактировано Ruslord (11-11-2014 20:48:49)