Глава 2
- Задержитесь, пожалуйста, Евгений Михайлович…
Главный инженер нашего рудненского «металлургического комбината», ну ладно, комбинатика, Евгений Луговой приподнял удивленно свои густые кустистые брови, но остался сидеть в кресле, которое совсем было собрался покинуть. Почти все участники совещания промышленных секторов, шумно отодвинув «посадочные места» и переговариваясь между собой, вышли из нашей комнаты для подобных сборищ. Даже через дверь было слышно, как они спускаются по лестнице на улицу, прощаются в «предбаннике» с моим персональным охранником, Гришей Гришковцом. Да, Батя с Волосюком таки настояли, чтобы я передвигался по нашим поселениям, а особенно между ними, под конвоем… То есть под охраной. Вот, блин, вляпался. И если они при этом думают, что я не знаю, чьи «гебешные» ушки проглядывают за всей этой затеей, то сильно ошибаются.
- Что там со строительством домны и подготовкой карьера? Почему уже почти на месяц мы выбиваемся из графика?
- Я же докладывал, вот только что, на общем совещании.  Вам, как не специалисту, наверное  будет трудно понять техническую терминологию и аргументацию, поэтому поверьте - объективные причины.
- То, что было на совещании - это не доклад.  Вы бодро вывалили на нас кучу цифр, которые имеют очень мало общего с действительно важными. Потом пожаловались на недостаточное понимание ваших трудностей представителями других секторов: вам не дали того, сего, пятого, десятого по вашим заявкам, хотя ничего этого в первоначальных планах не значилось. Зато опять сдвинули время сдачи объекта в эксплуатацию. Но ведь эти сроки были названы не мной, "не специалистом", а именно вами. Да и сам план необходимых мероприятий разрабатывали тоже вы, как и смету строительства. А теперь получается, что все это просто бумажки, с которыми даже в туалет не сходишь, по причине грубости материала.
- Молодой человек, я тридцать лет в этой профессии и десять из них отработал технологом на крупном металлургическом предприятии, - говоря, Луговой постепенно повышал голос, и я порадовался, что перед совещанием закрыл окно, иначе бы нас пол поселка слышало. А это совершенно не входило в мои планы. Хотя, слухи все равно растекутся быстро: «сарафанное радио» - единственная известная мне система связи быстрее скорости света.
- Но то, что я увидел – какая-то дикость: о нормальной механизации труда вы, похоже, не слышали совсем. О современных методах обогащения руды. Новейшие конструкционные материалы – тоже совершенно не про это строительство. Те сроки, в которые вы хотите уложить все запланированные работы - нереальны. Это не говоря уж о бытовых вещах, когда человек просто не имеет возможности позвонить домой и узнать – как обстоят дела в его семье… Как средневековое рабство, какое-то, честное слово.
- Но ведь вы читали контракт прежде чем подписывать? Там это русским по белому было прописано.
- Я не о себе говорю, а о всех людях, которых вы заманили в эту глушь и сделали своими персональными рабами, как какой-то персидский сатрап!
- Вы считаете всех своих работников недалекими, неграмотными людьми? Ведь они подписывали точно такой же документ, с теми же самыми ограничениями. Мы, простите, за шиворот никого сюда не тащили.
- Это все отговорки. Вы воспользовались нашим бедственным положением и обманом заставили подписать вашу бумажку, с которой мы теперь даже не имеем право обратиться в нормальный российский или международный суд.
- Ну, положим, вы к беженцам из Донбасса не относитесь, - Я открыл личное дело инженера, лежавшее до того на краю стола, среди остальных бумаг и прочитал:
- Вот, кстати говоря, здесь написано, что вас наняли в Москве, причем два последних года вы уже не работали по специальности. До этого вы трудились на АЗЛК, потом в Магнитогорске и Челябинске. А предложенная вам заработная плата почти вдвое превышает аналогичную любого нынешнего технолога любого металлургического предприятия.
- Я говорю от имени людей, которые поставлены под мое начало. И скажите мне, как я должен отчитываться перед вами, не имеющим не только опыта разработки железорудных месторождений, выплавки металла, но и вообще высшего технического образования? Мне приходится разжевывать понятные любому студенту вещи, при этом выслушивая оскорбления! Да, оскорбления, потому как сомнения в своей профессиональной компетенции я рассматриваю именно так.
Теперь уже мои брови стремительно поползли вверх, а челюсть пришлось закрывать усилием воли, ибо она неудержимо стремилась к встрече с нашим совещательным столом.
Смуров, расположившийся рядом и что-то записывавший в блокноте во время всей этой эскапады, придвинул листок ко мне поближе. Чуть скосив глаза, я увидел на страничке только два слова: «Включил дурочку».
Вадим Ерошин, сидевший с другой стороны стола, на мой укоризненный взгляд: «И кого ты к нам притащил?», только виновато пожал плечами. Все правильно – его «косяк». Вообще-то вербовкой людей занимался еще и батя, но в деле стояла пометка: кто именно отвечал за этого, как бы помягче сказать, индивида.
- Вся ваша деятельность насквозь незаконна и я уже сообщил в компетентные органы о том, что здесь происходит. Пусть теперь вами прокуратура занимается, сейчас не сталинские времена, людей в ГУЛаги запирать. Думаю, там своевременно отреагируют на мое обращение.
Теперь понятно, откуда ветер дует.
- На это обращение? – Смуров достал из папки небольшую стопку листов, сцепленных скрепкой и густо исписанных убористым почерком.
Судя по тому, как взвился наш «страшный инженегр», именно его опус майор и достал. Аж взвизгнул, бедолага:
- Да какое вы имеете право вскрывать частную переписку!
- Сядьте! - голос Смурова был холоден, как январский мороз в Норильске. Луговой обрушился обратно в кресло и испуганно съежился.

Отредактировано Ruslord (19-11-2014 12:25:09)