- Николай Васильевич, что там у нас в Барнауле творится по последним данным? - Все нужные для разговора люди, наконец-то, собрались в большом зале для совещаний. Батя, как обычно в последнее время, хмурился и выглядел задумчиво. По лысеющему Волосюку было понятно только одно: даже в эти ранние часы человеку жарко и он то и дело протирал голову платком. В остальном майор был невозмутим, аки египетский сфинкс. Здесь же присутствовал Вадим Ерошин, в прошлом командир разведроты одного из отрядов донбасского ополчения. Именно он у нас командовал подразделением быстрого реагирования, бойцов которого в народе называли штурмовиками. Экипированы они были лучшим снаряжением, которое можно было приобрести легально. На них экономить не собирались. Так что захватывать дом Хромого пришлось именно им. Официально, правда, он не входил в руководство нашего анклава. Ни в выборное, ни в назначаемое. Но, по сути, именно он представлял самую боеспособную силу. К тому же целиком и полностью поддерживал меня с батей, а это нередко было важнее любых официальных полномочий. Присутствовал, естественно, и наш «молчи-молчи». Именно на него сейчас и смотрели все собравшиеся.
- Исходя из имеющейся на этот момент информации, могу сказать следующее, - Смуров, полностью оправдывая позывной «Хмурый», выглядел недовольным и был немногословен. – Несмотря на все наши выкрутасы в Барнауле, в который мы вломились с грацией поддатого бегемота, у следствия на сегодняшний день нет зацепок, которые вели бы к порталу и действительно нашим людям. Все ниточки мы оборвали, контакты прекратили. Дела в наших фирмах, как вы все знаете, - он обвел взглядом исподлобья  сидевших за большим  столом для совещаний, - поставлены таким образом, что какое-то время могут крутиться и без прямого присутствия действительно осведомленных людей. За всеми ключевыми фигурами установлено осторожное наблюдение, в основном техническими средствами. Это позволит нам заметить посторонний интерес и предпринять свои меры. А также быть в курсе, каким же путем пошли следователи. Это хорошая новость. Плохая состоит в том, что в краевом подразделении ФСБ создана специальная группа для расследования произошедшего в Фирсовой слободе нападения на дом «известного предпринимателя». Несмотря на общеизвестность того факта, что Хромой – руководитель одной из ОПГ, кто-то в администрации давит на фсбшников.
- А про боестолкновение у Гребного канала они уже в курсе? – Ерошин озвучил вопрос, который интересовал и меня. В поселке все произошло быстро, заборы у всех высокие и много местные жители не могли увидеть по определению. Записи с камер видеонаблюдения ребята тоже прихватили с собой. И живых свидетелей в доме после штурма не осталось. Звуки стрельбы и изображение микроавтобуса с тонированными стеклами и фальшивыми номерами на чьих-то камерах с улицы. А вот за городом вполне могли найтись и любопытные глаза. Да и колонну бандитских машин проезжавшие по трассе водители имели возможность рассмотреть. Перестрелка в лесу, опять же, была хоть и очень короткая, но интенсивная. Грибников, туристов да и просто праздношатающихся в таких местах хватает. В общем, чтобы сложить два и два, нет необходимости быть гением. Достаточно иметь IQ чуть выше, чем у новорожденного. Если честно, то я больше опасался именно этого расследования.
- Знать-то они знают, но почему-то делают вид, что эти два события никак не взаимосвязаны. Так что расследование этих дел в одно пока не объединяли, перестрелкой занимается обычный «следак». Более подробной информации пока нет, прошло меньше суток со времени всех этих событий.
- Я думаю, что всякое шевеление у «проема» нужно на некоторое время прекратить. А наши грузы пока хранить в Бийске, на складах, задумчиво протянул отец.
- Зачем? – Смуров был явно удивлен и даже, мне показалось, раздражен таким предложением. – Наш грузопоток с Барнаулом никак не связан. Механизм отлажен: часть груза идет как товары в Монголию и Казахстан, часть под видом строительных материалов для дома отдыха, что мы строим вокруг «проема». «Гаишники» прикормлены, думают это контрабанда. При наших отношениях с казахами и фактическом отсутствии границы - не такое уж и большое прегрешение, с их точки зрения. Тем более, что грузы идут не в Россию, а из нее. То есть, наркотиков и оружия там по определению нет, а, значит, ничего интересного мы не возим. Если весь механизм отлажен, зачем же лишать колонию важных для нас грузов?
- Затем, что если там, в Барнауле найдется хотя бы один умный и наблюдательный человек, достаточно информированный о деятельности банды Хромого, то интерес к нам просто обязан будет появиться. – Отец стряхнул с себя задумчивость и внимательно посмотрел на меня. - Хотя Светлана и не знала точного местоположения проема, что это где-то на чуйском тракте ей точно известно. В общем, предлагаю не рисковать понапрасну. Неделя - другая погоды не сделают.
Тут уже пришла пора задуматься и мне. С одной стороны, батя не высказывался бы так уверенно, если бы не провентилировал этот вопрос с Волосюком. Да и Вадик, вон, головой согласно кивает. Значит – тоже согласен. Есть тут, конечно, опасность, что называется «перебдеть»…
- По большому счету давно пора, - я внимательно посмотрел на сидящих за столом людей и тоже кивнул головой. – С одной стороны лишней предосторожности тут не бывает. С другой – давно пора попробовать жить автономно. Переждем какое-то время, пока с той стороны не уляжется шумиха, а с этой – вылезут все недочеты в планировании, которые наверняка имеются. Вот, сколько не пытаюсь людям в головы вбить про ограничение «запортальных» заявок, а воз и ныне там. Чуть не каждый гвоздь норовят завезти, а не сделать. Некий «подкожный жирок» у нас все же имеется, с продовольствием проблем я не ожидаю. Ассортимент, понятно, уменьшится на порядок, но самые узкие места мы «расшить» все-таки смогли. Так что я тоже за.
- Если мы отключим аппаратуру при «проеме», то и связи с внешним миром тоже не будет, - предупредил Смуров, которому вся эта идея почему-то активно не нравилась.
- Этот вопрос можно продумать. Например, включением в какое-то определенное время и выходом в интернет. Связь на той стороне есть, главное, чтобы это было незаметно для окружающих. «Проем» ведь сам по себе невидим. В общем, не такая уж и большая проблема…
В комнату прошел наш главсвязист Иконников и положил перед батей бланк радиограммы. Много значительно посмотрел на меня и вышел из помещения. И новости, судя по его взгляду и напряженной физиономии, не из приятных. Впрочем, долго гадать не пришлось. Отец быстро пробежал глазами текст, поднял взгляд на Волосюка и Смурова и ошарашил их, да и всех остальных, известием: Падре пропал. Дома не появлялся три дня. Нет в Приморске и двух бывших солдат, которые переквалифицировались в рыбаков. А вот все плавсредства на месте и на радаре пусто было…