Я внутренне усмехнулся дурацким рассуждениям и мысленно вернулся к сегодняшнему утру. А дела «сосранья» действительно закрутились нешуточные. Окружающая действительность отвела нам со Светой три дня на медовый месяц, а потом ударила из-за угла пыльным мешком по голове.  События понеслись вскачь, как табун норовистых кобылиц, к которым в кораль заглянул осел.
По идее, еще в первой половине дня я собирался вылететь в Рудный. Там, наконец-то, отладили процесс производства стали и на сегодня мы с главным инженером запланировали торжественную первую плавку нормальной бессемеровской стали. Понятно, что на самом деле все заработало еще накануне, во избежание конфуза при официальном запуске нашего первого конвертера имени того самого изобретателя. Тихо, буднично и безукоризненно. Но новый «страшный инженегр» оказался человеком еще советской закалки и точно знал, когда на предприятие следует приглашать официальных гостей. Так что с утра следовало дождаться, пока самолет совершит контрольный облет прилегающей к побережью акватории и снова заправится.
Вот в этот момент все и пошло наперекосяк. Вылетевший на патрулирование Латыпин обнаружил «неизвестный» конвой и сразу же сообщил об этом по радио. «Гости» успели миновать траверз Приморска и удалялись на северо-восток. Как раз вдоль побережья, только на удалении почти сотни километров. Покружив на максимальном удалении от кораблей и сделав несколько снимков с разных ракурсов, пилот вернулся в Приморск. А тут уже началась лихорадочная погрузка абордажной партии на стоявшие у причальной стенки суда.
Визита европейцев в наши воды ждали уже давно. Но, как всегда, оказалось, что не все готово. Проигнорировав броуновское движение на причале, я первым делом отправился в башню, где у радара должен был дежурить один из людей Иконникова. И волновал меня всего один вопрос: как так получилось, что неизвестные корабли прошли мимо незамеченными. Но тот только руками развел – сидел, смотрел, не видел.
А «Приз» и «Марлин» один за другим, наконец-то, отвалили от берега и направились к выходу из залива. Парусов капитаны пока не поднимали, все-таки время для отплытия оказалось не сильно удачным. Прилив и ветер с моря. И если по выходе в мозамбикский пролив Изварин мог рассчитывать на какую-то помощь косого грота, то «Марлину» и это пока не светило. Прямое парусное вооружение, да еще при отсутствии бизань-мачты, оставляло нашему сейнеру ход исключительно на маломощных дизелях. Впрочем, подобный вариант был предусмотрен заранее, так что ничего страшного я тут не видел.
Предварительный план был прост, как мычание. «Приз», более быстроходный и маневренный, заходил с кормы и «работал» по рангоуту. В идеале вообще оставить противника болтаться посреди моря без мачт и идти к другому «клиенту». Затем наступало время «Марлина», с основной частью абордажной команды из подразделения Вадима Ерошина на борту.  Возможность маневрировать вне зависимости от ветра должна позволить зайти, опять же, «с заду». Очистить палубу стрелковым оружием и сбросить десант по перекинутым сходням.
А вот что делать, если в составе конвоя будет что-то крупное, мы так толком и не придумали. Линейный корабль, конечно, исключался сразу. Нет их у Португалии в таком количестве, чтобы отправлять в захолустье вроде Восточной Африки. У границ метрополии война в полный рост, а в Южной Америке идет драчка с испанцами. Исторические документы говорили на сей счет ясно: даже на столь важный для Португалии театр военных действий пришлось звать английский флот. И пока он не появился, имели потомки конкистадоров Лиссабон как хотели.
А вот галеон другой вполне мог и бродить между Европой и африканскими владениями. И, несмотря на всю техническую отсталость этого типа судов – малую скорость, низкую маневренность - для нас он оставался весьма неудобным противником. С борта на наших скорлупках к нему приближаться – форменное самоубийство. На такой каракатице и полсотни орудий не предел, особенно если он из относительных новостроев. А корма настолько задрана по сравнению с бывшим «индийцем», что сходню не перекинуть. Вот и чесали совместно «репу» сухопутные и водоплавающие. В итоге решили просто. Если португалец не спустит флаг после уничтожения рангоута и абордажа всех остальных судов конвоя – топить к той самой матери и жабу свою придушить. Человеколюбие тоже. Падре не должен добраться до Бейры ни при каких обстоятельствах.
Вернувшийся из полета Латыпин подтвердил пессимистические ожидания насчет большого корабля. Рассматривая на ноутбуке фотографии, сделанные пилотом, мы с ним сошлись во мнении: в караване три потрепанных непогодой флейта и крупный галеон. Причем шел он мористее и чуть впереди, как бы прикрывая остальных со стороны Мадагаскара. Хотя, как мне казалось, логичнее было бы поступить наоборот. Более быстроходные и маневренные корабли пустить разведкой, оставив позади главную  ударную силу. Завидев неприятеля, флейты легко могли развернуться и спуститься по ветру южнее. Хотя такому конвою бояться в местных водах фактически некого. Завалить такого кабана, да еще окруженного сворой достаточно быстроходных гончих, одиночный пират не сможет. А корсарских или испанских эскадр здесь не бывает просто по определению. Нет ни целей достойных, ни добычи, ради которой стоило бы огород городить.
Проинформировав по радио капитанов о результатах авиаразведки, я отправил пилота отдыхать. Сам же связался с Рудным и извинился за свое отсутствие на открытии. Теоретически, можно было слетать в поселок и вернуться обратно. Все же нынешние  морские бои дело  не быстрое. Только догонять португальцев наши ударные силы будут не один час и даже не три. Хорошо, если все закончится вообще сегодня, потому как ближе к вечеру опять ливанет. Сезон дождей как-никак в разгаре. Но самому опытному пилоту анклава лучше все же отдохнуть. Наверняка еще раз придется лететь, уточнять положение супостата после нескольких часов погони вслепую. Доверие к нашим радарам у меня что-то пропало. А второй летчик, обученный Латыпиным, пока не имеет большого самостоятельного налета над морем и полагаться на него нельзя. Еще угробит машину и сам сгинет.

Да, спасибо. Есть кое какая информация по полезным ископаемым.
Но есть и странности. Такое ощущение, что автор старался обеспечить колонистам режим наибольшего благоприятствования в сфере добычи полезных ископаемых. Там шпагой ткнут - в алмаз попал (Александер-Бей), гулял по углю (Претория), наблюдал, как в реку скатываются глыбы чистейшего гематита (там же где-то)... Причем упоминаний о настолько открытых месторождениях я так и не обнаружил в инете. Зато месторождение Тхабазимбе, одно их крупнейших, разрабатываемое с начала 19 века, обошел стороной. Если я сделаю столько таких допущений, вы же первый меня и распнете...   

Отредактировано Ruslord (02-07-2015 20:37:52)