Глава 8
- КрасавЕц! – Раскрашенный рассветными лучами, подталкиваемый в левую скулу и корму двумя небольшими паровыми буксирами, к еще недостроенному большому пирсу приближался он. Его величество Галеон. Король морей прошлого столетия. Величие большого двухпалубного корабля, предназначение которого - бороздить необъятные океанские просторы, не портили в моих глазах даже сбитые мачты. Правда, по мере приближения, становились видны и другие боевые повреждения. Большие рваные дыры в просмоленном почти до черноты борту, в районе орудийной палубы, надстройке. Расщепленный столб бывшей грот-мачты, клубки и клочья оборванного такелажа, продырявленные паруса.
С берега не разглядеть, но перо руля у галеона тоже отсутствовало. Потому и понадобилось сразу два буксира, обычно таскающих баржи с углем от самого первого нашего месторождения до Приморска и Перевального. Но даже эти шрамы не мешали «Лиссабону» выглядеть подлинным левиафаном на фоне усиленно пыхтевших дымом паровиков. Теоретически я знал, что есть в этом времени корабли и поболе размером. Но знать  - это одно, а видеть – совершенно иное.
Поблескивавший медными бортами «Приз» и трудяга-сейнер «Марлин», пришвартовавшиеся на привычном месте, мне оказались не видны за корпусом галеона, но я знал: и они не обошлись без повреждений. Особенно досталось бригантине, точнее ее такелажу и рангоуту. Разодранные ядрами паруса, грязно-серыми клочьями свисавшие с мачт, кое-где оборванный такелаж. Раненых уже уволокли медики. Но там, к счастью, тяжелых случаев было немного.
Впрочем, будь на месте «Приза» любое судно окружающего века, оно вообще могло оказаться на дне. И уж без погибших точно бы не обошлось. А все потому, что разработанные планы, по большей части, так и остались чистой теорией. Было даже удивительно, что наша с капитаном Извариным авантюра вообще удалась. По-хорошему, супостата вообще стоило просто потопить с дальней дистанции, задавив собственную зеленую и пупырчатую жабу.
Наконец, корабль, с борта которого нам весело махала руками абордажная команда, мягко коснулся кранцев и пустил канатные корни на берегу. Появилась массивная деревянная сходня и на борт бодрой рысцой забежали «комендачи» Приморска. Освобождая от караульной службы смертельно уставших ребят Ерошина, они сразу же взяли под контроль все палубные люки, ведущие на нижний «этаж». А также нос и кормовые надстройки. Ну и квартердек, с которого рассматривали всю эту суету сам Вадим и разодетый по местной моде попугайской моде дворянин. Правда, без шпаги на боку. Наверное, капитан корабля: достаточно длинный бордовый камзол, такого же цвета коротенькие штанцы-кюлоты, когда-то бывшие белыми чулки. Ну и шляпа с плюмажем, над кислым усатым лицом, куда же без нее. Вот только хроноабориген на виду «отсвечивал»  один и смотрелся среди наших бойцов весьма комично.
С Михаилом Мэлсовичем, который своим «Призом» двое суток волок трофей до входа в бухту, я уже успел наговориться. Точнее – наслушаться. Сначала по радио, когда бригантина вошла в зону уверенного приема, а потом и вживую. Сейчас кэп, как и вся его не такая уж и многочисленная команда, отсыпался. Уже на подходе к родному порту, как только позволила волна на океанском просторе, эстафету приняли буксиры, а Изварин доложил руководству анклава о своих приключениях. Так что сейчас я представлял себе практически всю картину минувших четырех дней.
Догнать удаляющиеся португальские корабли удалось только на вторые сутки после выхода в море. Решение об атаке концевого флейта капитан принял после получения данных от нашего водоплавающего авиаразведчика, «срисовавшего» расположение кораблей конвоя в ордере. Имея превосходство в скорости в несколько узлов и «Марлин» с десантом позади, Изварин решил не мудрить, а действовать прямо и грубо. Оказавшись в полукилометре позади, носовое орудие «Приза» начало вести продольный огонь по португальцу и довольно быстро добилось накрытия. Первый снаряд угодил в кормовую часть корабля, по всей видимости, повредив перо руля.
Рыскнувший вправо флейт на некоторое время увеличил свой силуэт и Михаил Мэлсович решил этим воспользоваться. Довернув немного влево, он открыл директрису кормовой 76-миллиметровке, тоже включившейся в бой. Точнее, избиение. Действуя по плану, «Приз» быстро свалил рангоут противника, оставив того беспомощно качаться на волнах. После этого следовало, по широкой дуге обойдя подранка, вне эффективной дальности его пушек, догонять следующего. Шедший впереди на пределе видимости галеон уже начал разворот и ловил ставший попутным ветер, одеваясь в дополнительные паруса. Там явно не ожидали от небольшого корабля ни такой прыти, ни такой мощи.
Однако азартный Изварин решил, что успеет не только догнать еще один флейт, но и окончательно разобраться с первым. Вот только пришлось заплатить за это не предусмотренную в наших планах цену. Португальский корабль почти успел завершить циркуляцию и дал бортовой залп по приблизившейся метров на двести бригантине.
Не знаю, как канониры флейта стреляли раньше, но тут они отработали весьма и весьма неплохо. В носовую часть бригантины влетело сразу два ядра, еще несколько просвистели над планширом, лишь чудом никого не задев. В результате одна пробоина под самой палубой и покореженный фальшборт.
В ответ, явно с перепугу, наши артиллеристы открыли бешеную стрельбу и борт португальца сразу украсился цветками разрывов фугасных снарядов. В отличие от ядер, вместо относительно небольших отверстий они проделывали солидные и неаккуратные дыры. Получив сразу несколько попаданий в районе ватерлинии, флейт лег на бок и быстро пошел ко дну. На волне осталось барахтаться только несколько человек, хотя полный экипаж судна такого класса обычно составляет более полусотни моряков.
Нужно отдать должное Изварину, оставшихся на плаву он выловил, оставив для спасения «Зодиак» с подвесным мотором, несколькими спасательными жилетами. И в нем четверку «абордажников». Всем им, и спасателям и спасенным, предстояло дождаться «Марлина», маячившего на горизонте. А бригантина, тем временем, направилась ко второму улепетывавшему торговцу. Галеон к тому времени уже полным ходом шел обратно, но прикрыть успевал только ближайший к нему флейт. Последний находился ближе к «Призу», чем к нему и был уже обречен.
Так и вышло. Не приближаясь к своей второй жертве слишком близко, Михаил Мэлсович «стреножил» ее и, почти убрав паруса, повернул на ветер. Расчет был на водомет, который позволит обойти медлительный и неповоротливый галеон с наветренной стороны. А потом догнать удирающий третий купеческий корабль, только только разошедшийся со своим более мощным собратом бортами. Даже снова развернувшись, конвоир не должен был успеть к месту схватки. И это там отлично поняли, продолжив движение в сторону лишившегося хода судна. Тем более, что за всеми этими эволюциями незаметно начало вечереть. Все-таки нынешние морские битвы дело затяжное.
Выпалить в проходивший больше чем в километре «Приз» галеон смог, но с результативностью у подобной стрельбы было плохо. Не то, что со зрелищностью. Португалец вдруг окутался серыми клубами плотного дыма, на несколько секунд практически полностью скрывшись из виду. Только потом донесся тяжелый грохот тяжелых орудий левиафана. Всплески от ядер разбросало по приличной акватории, но ни один чугунный «подарочек» ближе сотни метров не упал. Бригантина промолчала – такая дистанция для подпрыгивающей на волнах скорлупки тоже была великовата. Попасть, конечно, возможно. Особенно если выпустить много снарядов. Взять противника в вилку, пристреляться и попасть. Вот только запас боеприпасов ограничен, так что стрелять нужно наверняка. Анклав пока так и не наладил производство, хоть и намеревался сделать это в самом ближайшем будущем.
На дистанцию уверенного выстрела к последнему флейту, убегавшему в сторону далекого пока берега, бригантина подошла, когда багровый край солнечного диска мягко коснулся океана. Изварин мне потом признавался, что рассчитывал на сдачу. И даже приказал первый снаряд положить перед носом португальского судна. Из конвоя в четыре не самых слабых корабля один уже на дне, второй беспомощно болтается на волнах и ожидает абордажа. И он – следующий на очереди. Но, то ли капитан не разглядел события, происходившие далеко за кормой, то ли надеялся на темноту наступающей ночи… На выстрел с «Приза» ответили две ретирадных каронады.
Спустя полчаса ни одна пушка флейта уже не стреляла. Открытая орудийная палуба не позволяла укрыть канониров от неприятельского огня. И очень скоро в живых остались только те, кто спрятался в трюм или за надстройкой. Десантная партия перебралась на борт уже почти в полной темноте, пройдя по абордажному мостику прямо на шканцы со стороны кормы. Подобный вариант предусматривался, хотя и, чего там говорить, бы не самым желанным. Но фонари на борту имелись. Мощные, светодиодные, способные осветить что угодно и где угодно. Обыск трюмов и вытаскивание уцелевших моряков на палубу стали отдельной «песней», по большей части матерной.
Командовал абордажниками бывший лейтенант мотострелок Женя Грибовский, несколько раз в свое время сопровождавший меня в Ростов и на Донбасс. По его словам, не обошлось и без потасовок и без стрельбы. Но выстрелить прицельно из музейного экспоната, то есть из кремневого пистолета, когда из темноты в тебя упирается слепящий луч света, не так уж и просто. А уж попасть при этом - и вовсе нетривиальная задача. Особенно если вдруг оказывается, что твой оппонент еще и в бронежилете. В общем, через некоторое время оставшиеся в живых члены экипажа лежали связанными на освобожденной от покойников палубе. Пятерых раненых перевязали тут же. Вот только до рассвета двое из них все же не дожили.

Отредактировано Ruslord (13-07-2015 19:12:35)