Отступление четвёртое
- Уже больше года здесь живу - а всё никак не могу привыкнуть к таким вот перлам - сказал Ромка.
Он в недоумении стоял перед пёстрым двухэтажным домиком в самом начале Гороховской - там, где она выходит на Земляной вал. Фасад домика украшала вывеска:
Рудомётчик Нефёд Шелепко он же помозолю с корнем
Чуть дальше, на соседнем «особняке», над особой, наполовину застеклённой дверью, значилось:
Кислощевое заведение с газировкой фрухтовой воды
К. Панкратов.
Возле двери толпилась стайка гимназистов младших классов - огромные телячьей кожи ранцы, лопоухие стриженные почти налысо головы, серые шинели с откинутыми на спину башлыками - в Москве по утрам чувствительно подмораживало.
- Вот поди,  додумайся, что это за «помозоли»? По нашим временам - точно вопросик для «Что, где, когда»…
- Да чего тут гадать? - добродушно заметил  его спутник, огромных габаритов человек с длинными запорожскими усами и малороссийской смушковой шапке-папахе. - «Рудомётчик» - значит отворяет кровь по всякому нездоровью. Ну и, как водится, и мозоли срезает. Обычно такие вот умельцы еще и пиявок ставят - но этот вот почему-то воздерживается.
Последнюю реплику услыхал молодец, как раз высунувшийся из загадочного заведения - судя по всему, сам Нефёд Шелепко.
- Так ведь был у меня ранее по пиявкам, Ерофей звали. Выгнал я его взашей. Портило, а не лекарь - то ли дело, были ране пиявочники-цырульники! А этот  - только страмотишша одна и от клиентов спасу нет, жалобятся… Покойникам пиявиц ставить такой разве годится!
Говорливый рудомётчик перевёл дух и посмотрел на физиономию другого  Ромкиного спутника.   Щёку доцента Евсеина украшала не слишком крупная, а всё же приметная бородавка.
- А вот, косподин хороший, можем и бородавочку вам свести! Один пустяк - сало свиное с солью, сочёк от цветка подорожника жёлтого. Вот и всё! Никакая бородавка не устоит. Только денежки уплатите, а мы уд со всем нашим старанием…
Ошарашенный столь бесцеремонным обращением доцент совсем было открыл рот, чтобы ответить нахалу - но Гиляровский, похохатывая, увлёк учёного прочь по Гороховской, крепко ухватив за рукав - чтоб невзначай не вырвался. Вдогонку троице неслось:
- Очень даже обидно, господин хороший, такое к моим словам неуважение! Могли бы и ответить, не побрезговать! Меня вот в запрошлый год, сам Семён Потапыч из своих рук двойной настойки ликёром домашним угощали. Так уж крепко и сладко - а вы туды же, брезговаете…
- Да, это Москва. - отсмеявшись репортёр полез в карман за платком, высморкался. - Тут за словом спокон веку в карман не лезли, это вам не чинные Петербург. Нет, но каков гусь, а ? Мы ему слово, а он нам - десять: шестиствольная пустомеля системы Лефоше, а не человек!
Не понимаю я вашего, Владимир Алексеевич, панибратства с подобной публикой. - сварливо отозвался доцент, высвобождая из лапищи Гиляровского рукав пальто. - Вы, как человек высокообразованный и пишущий, должны понимать, что…
- Это ты, дюша мой, "высокообразованный". - хохотнул Гиляровский. - А нам-ку-у-да, всё образование - в юнкерском училище недоучкой, да цирке, да в бурлацкой артели. Нет уж, ты, братец, народ-то слушать научись, без этого в нашем, газетном деле никак невозможно. Да вот хоть, послушайте - вот где живое слво, куда там Пушкину с Некрасовым, ну и нам, высокомудрым… и он кивнул на мальчишку-газетчика, надрывавшегося на углу:
Последние новости дня, «Вечернее время! - орал юный распространитель прессы.  - Хроника - негус абисссинский купил апельсин мессинский, зонтик от дождика, два перочинных ножика! Как в Африке пушками сражаются с лягушками, как земля кружится, как кто с кем дружится, как шах персидский прошёл по улице Мясницкой! Как и почему у Вильгельма -анператора прусского длинный нос прирос!
-Но это же возмутительно - вот так издеваться над одним из могущественных монархов Европы! Куда только полиция смотрит!  - возмущался Евсеин, но Гиляровский, не слушая, размашистым шагом направился вниз по Гороховской; незадачливому доценту оставалось только поспешать за своим огромным спутником.
Журналист напросился в компанию с Ромкой и Евсеиным в-общем, случайно: добравшись на Варварку с Николаевского вокзала, они как раз наслаждались горячим чаем - как вдруг, в Яшину контору нежданно заявился Гиляровский. Дело у него было самое пустяковое; к тому же, репортёр давно стал здесь желанным гостем, и подолгу просиживал за конторкой, беседуя с серой мышкой Натальей Георгиевной о всяких городских делах. Увидав гостей, Владимир Алексеевич немедленно обрадовался и насел с расспросами - он давно уже был в курсе дел гостей из будущего, так что Ромка не счёл нужным скрывать от репортёра цель своего визита. В общем, как-то само собой получилось, что на охоту за следами порталов, они отправились уже втроём - Ромка, Владимир Евграфович и Гиляровский. До Земляного вала от Варварки дошли пешком; по дороге сыскали астерскую с вывеской «Лудим, паяем, починяем вёдра тазы и каструлии», где им, по чертёжику, извлечённому доцентом из бумажника, быстренько спаяли мудрёную проволочную конструкцию. Пока Владимир Алексеевич развлекал подмастерья лудильщика беседой (хозяин мастерской по его словам отлучился в трактир, на предмет поправки организма после вчерашних крестин у кумы) - Евсеин ловко приладил в новорожденный агрегат пяток драгоценных зёрнышек. Опробовали его сразу же, у выхода из мастерской - безрезультатно. Оставалось топать дальше, на Гороховскую, в надежде что там загадочный приборчик сумеет обнаружит искомую "тень" портала.

Отредактировано Ромей (05-02-2015 14:40:40)