- И за что же мне такое счастье, товарищ капитан? - сказать, что я был растерян - значило сильно смягчить ситуацию. Несколько минут назад, услышав от капитана Верховцева заветное: «Зайди-ка, стажёр, тут тебе решили поручить кое-что самостоятельное...» я влетел в кабинет босса, как на крыльях. Но энтузиазма моего хватило ровно минуты на три - до того момента, как я пробежал глазами первый листок в тощенькой папке. Капитан подал мне её с двусмысленной улыбкой - будто под бледно-жёлтым старорежимным картоном с крупной надписью «Дело №...» скрывалось нечто скабрёзное.
- Напомни-ка, стажёр, - снисходительно потянул капитан - что ты там вчера после планёрки изволил высказать кое-какие взгляды по вопросам литературы ? Остроумные такие, с перчиком -  товарищи смеялись?
Ах вот оно что... «Нам умные не надобны, нам надобны верные». И ведь предупреждал меня Макеев, что начальник следственного отдела во-первых, обожает современную «мужскую» литературу про супергероев, пальбу и визиты в прошлое, а во вторых, лишён даже зачатков чувства юмора? Что, впрочем, не мешает ему быть одним из самых крутых сыскарей столицы...
Увы, Боря уже вторую неделю парится в нервной клинике Алексеевской больницы - и когда я не вовремя открыл рот, чтобы сострить по поводу попавшегося мне на глаза томика с узнаваемым логотипом одной псевдо-исторических серий фантастики, заткнуть меня оказалось некому.  Томик обнаружился на краю стола в комнате для инструктажей - бывшем «Красном уголке», как рассказал мне Боря - и оставил ее там самолично начальник отдела сыска, майор Михнёв. На обложке красовалась типовая картинка - молодец-спецназовец в пятнистом камуфляже под сенью российского триколора. В одной руке молодец держал совершенно не подходящий к его костюмчику пулемёт Льюиса, а другой - перерезал горло отвратительного вида типчику в типично комиссарской кожанке. Фуражку типчика украшала голубая пентаграмма, а физиономия... за одно это изображение где-нибудь в Германии можно схлопотать обвинение по антисемитской статье.  Название книжки оказалось соответствующим - так что сдерживаться я не собирался - и не обратил внимания на то, как враз стих смех вторивших мне коллег. Закончив очередной остроумный пассаж я всё де учуял неладное- и обернулся, вслед за взглядами сыскарей, напряжённо уставившихся на что-то у меня за спиной. Майор Михнёв - надо же, как незаметно подобрался, он что, в мягких тапочках ходит по управлению? - одарил меня доброй улыбкой и величественно проследовал  в свой кабинет. А я остался на лестничной площадке, служившей отделу курилкой - ощущая на тебе сочувственно-ироничные взгляды коллег по следственному отделу...
Ну что ж, за что боролись - на то и напоролись. Будет мне и голубая пентаграмма, и роковые тайны. Стажёр Онуфриев получил редкую возможность раскрыть одно из самых резонансных дел современности...
Сбежать, что ли, в сторожа?

Отредактировано Ромей (12-02-2015 10:24:34)

День первый.
Москва, где-то в центре
Первое впечатление - самое сильное
Алиса не удивилась. Вообще. Только что на тротуаре никого не было -  и вот рядом с нею уже стоят и озираются трое - все в архаичном, явно не по сезону, зимнем платье. В точности, как описывала настырная собачница Антонина Сергеевна...   
Первым из троих «гостей» бросался в глаза огромных габаритов, очень полный человек с отвислыми запорожскими усами  - в маленькой каракулевой шапочке и необъятной шубе нараспашку.Рядом с ним - смутно знакомый парень лет двадцати с небольшим, в тёмно-серой шинели старомодного покроя; парень поддерживает под локоть скособоченного  рыжеватого дядечку в пенсне. 
- С сезоном-то ошибочка вышла, господа. Не жарко?
Это дядя Юля. Даже в такой момент не может удержаться - иронизирует, не желая показать удивления. Молодой человек с изумлением воззрился на «комитет по встрече»:
- Да нет мы... вы что, ожидали нас? 
- Ваша правда, с погодами мы малость не угадали -  не ста спорить огромный господин. - Ну так ведь издалека добирались, вот и обмишуолились. Шутка сказать - сто тридцать лет без малого, это вам не жук чихнул, верно, Вильгельм Евграфыч?
Рыжеватый тип в пенсне не отозвался -  похоже, сил у него хватало только на то, чтобы не повалиться на асфальт - и не уронить проволочную конструкцию, который он судорожно прижимал к груди.
А штучка-то знакомая... точно -  в переплетении проволок видны знакомые чёрные бусинки...
И тут Алису повело - да так, что она чуть не повалилась на тротуар. Господин в шубе еле успел её подхватить. «Искалка» полетела на тротуар; лоб девушки покрылся крупными каплями пота, ноги не держали...
_Что-то вы, друзья мои... - встревоженно, уже без тени иронии начал дядя Юля, но молодой человек в шинели перебил его:
- У меня здесь,  квартира рядом - давайте попробуем туда добраться. Это совсем недалеко - за угол, потом два квартала и немного дворами... 
Алиса подняла глаза на говорившего. В глазах всё плыло, колени подкашивались... 
- Смольский! Дядя Юлий, это – пропавший Смольский! – и снова повисла на руках господина в шубе - казалось, этот вскрик отняла у девушки остаток сил. Рыжеватый господин в пенсне закашлялся, побелел как бумага,  и, в  свою очередь,  тоже чуть не повалился на тротуар.
Алиса оставалась без чувств совсем недолго - буквально пару-тройку секунд. Придя в себя, девушка обнаружила, что её усаживают на заднее сиденье «короллы» - а дядя Юля, чертыхаясь сквозь зубы, запихивает в багажник загромождавшие салон приборы. Большой господин наконец пристроил Алису на краешек сидения - и теперь старался вовсю, обмахивая её сложенной вдвое каракулевой папахой. Рядом Смольский пытался запихнуть на переднее сиденье скрюченного господина в пенсне - его проволочная конструкция сиротливо пристроилась на капоте.
Алиса помотала головой - окружающая действительность плыла вокруг, сливаясь в какие-то размытые блёклые ленты. Девушку затошнило. 
Дядя Юля захлопнул багажник.
- Вижу, обоим операторам перехода стало плохо. Так каждый раз случается?
-  Похоже, да. - растерянно отозвался Роман Смольский. - В прошлый раз Вильгельм Евграфыч тоже лишился чувств - мы его на руках отнесли в дом. Вот в этот самый - и он мотнул головой на двухэтажное здание напротив.  - Я же говорю - надо их ко мне, пусть отойдут немного...
Тошнота отпустила, мир вокруг приобрёл чёткость. Алису по прежнему слегка качало - но это уже можно пережить...
- Вы кто? – обратилась девушка к полному господину - отстраняя рукой его каракулевый «веер». - Спасибо, этого не надо, мне  уже лучше...
- Прошу прощения, не представился, сударыня. Недосуг было - вы вон, в обморок свалились.  Гиляровский Владимир Алексеевич, репортёр «Московских ведомостей»
- Что, настоящий?  - опешила девушка.
- Простите, не понял?
- Ну в смысле, Гиляровский - настоящий? Тот самый, который «Москва и москвичи»? 
Эту книгу Алиса, разумеется, читала - ещё давно, в школе. В отцовской библиотеке нашлось раннее, тридцатых ещё годов, издание - в блёклой желтоватой картонной обложке, зачитанная  буквально до дыр. 
- Хм… да, я пишу очерки статьи - и про Москву и про жителей. Но о книжке, признаться, пока не думал... а что, я её и правда написал - здесь, у вас, в будущем? - Господин, назвашийся Гиляровским, закашлялся, пытаясь скрыть замешательство.  Было, впрочем, видно что он очень доволен.
-  Вы представить себе не можете, господа, до чего это приятно - оказаться в далёком будущем и вот так, сразу, встретить прелестную юную особу,  знакомую с моей писаниной!
- Может, все-таки отложим реверансы и пойдём ко мне? - нетерпеливо напомнил Роман Смольский. - Хочу напомнить, господа, что за безопасность отвечаю я. Здесь мы слишком привлекаем внимание! 
- Поздно спохватились, - отозвался дядя Юля. - Кому интересно - уже смотрят на нас в три глаза. Вон, в том окошке что то блестит - наверняка объектив!
И он кивнул на торцевую стену красной кирпичной пятиэтажки.
- Получилось! – вдруг воскликнул плюгавый господин в пенсне, - Получилось же, Роман Дмитриевич! Мы же прошли!

Отредактировано Ромей (13-02-2015 14:10:09)