Хм. Ну а здесь полетел. Ибо автор подпиннул.        

А что где-то я про высоту упоминал? Снизились - так до 1500 и есть малые высоты с точки зрения наблюдателя.

Этот День Победы порохом пропах.
Германия. Гейленкирхен. Великобритания. Лондон.
На одном из лучших аэродромов Германии царило оживление. Люди в непривычной для здешних мест форме на незнакомой технике явно готовились к встрече самолетов. Наконец раздался резкий, отличный от привычного для немецкого персонала аэродрома шума, грохот и на посадку стали один за другим заходить большие реактивные самолеты необычных очертаний. Всего приземлилось около двадцати самолетов. Немедленно после приземления их отбуксировали на  отдаленную охраняемую стоянку. Ранним утром следующего дня восемь из них взлетели и, собравшись над аэродромом в клин, улетели на запад.
Закончивший переучивание и получивший под свое командование отряд из двух эскадрилий старший лейтенант Логичев был вызван в Главный штаб ВВС. Там он получил одно важное и совершенно секретное задание, а вернувшись в Липецк – приказ приступить к его выполнению. Его группа в составе 24 дальних истребителей Ла-200Б вылетела на заранее подготовленный аэродром на западе Германии, где приземлилась и отдохнула, пока передовая команда, сформированная из техников липецкого центра готовила самолеты. На следующее утро Логичев, его заместитель и друг лейтенант Муравьев и командир второй эскадрильи капитан Иванов, собравшись в кабинете ангара на краю аэродрома, временно занятого под нужды особой группы, вскрыли конверт с полетным заданием и картами на всю группу. Задание было не очень сложным, хотя и не совсем обычным. Группе Логичева приказано было встретить в заданном квадрате эскадрилью самолетов Ту-85 и сопровождать их в полете до Лондона и обратно. При этом группе были заданы еще два аэродрома подскока, а прикрывать эскадрилью тяжелых бомбардировщиков она должна была двумя звеньями поочередно до тех пор, пока та находится над Лондоном.  Огонь по английским самолетам можно было открывать только в случае прямой опасности поражения охраняемых самолетов.
В это утро поздно заснувший после вечернего совещания премьер-министр Великобритании был разбужен казалось бы уже давно забытой сиреной воздушной тревоги. Непрерывно ворча под нос, он собрался и отправился  в правительственное бомбоубежище. Первым, кого он встретил, был главнокомандующий Силами Метрополии генерал Алан Брук.
«Что происходит? И как вы здесь оказались?» - спросил Черчилль.
«Согласно доклада Командования ПВО, к Лондону приближается большая группа самолетов. Судя по скорости и высоте полета – это русские. А я с группой офицеров ехал в Военное Министерство» - доложил Брук.
«Понятно. Но почему налет? Неужели стычка в Дюрене стала спусковым крючком?»– сказал Черчилль, проходя вслед за Бруком в убежище.
«Где сейчас Иден?» - спросил он у клерка, раскладывающего на боковом столике документы на подпись. 
«Министр иностранных дел принимает русского посла» - ответил клерк.
«Так посол Майский вернулся? Почему мне никто не доложил?» - раздраженно бросил Черчилль, подойдя к большой карте Великобритании, разложенной на столе. Около карты происходило непрерывное коловращение офицеров, наносящих на нее обстановку, получающих от Брука указания и приносящих новые известия. Здесь же, за отдельным столом, сидели прибывшие члены правительства.
«Похоже на демонстрацию, сэр» - ответил Брук на вопрос Черчилля, одновременно выслушивая доклад одного из офицеров: «По моему мнению, русские не отправили бы посла в город, обреченный на уничтожение от их сверхбомбы. Да еще с какими-то требованиями. Кроме того, атакующие силы невелики. Как доложил сейчас воздушный патруль - до десятка тяжелых бомбардировщиков и столько же самолетов поменьше, видимо истребителей сопровождения».
«Если правильны сведения о сверхбомбе, то русским не нужны большие силы, хватит и одного бомбардировщика» - заметил Черчилль…
В это время отряд Логичева из восьми истребителей, сопровождающих семерку Ту-85, пересек береговую черту Великобритании. Правда видно было маловато, сквозь облака изредка внизу мелькал какой-то темноватый кусочек суши. Но, судя по счислению, они уже приближались к Лондону. По команде Логичева, звенья, разойдясь на пары, начали снижение сквозь облака на высоту 7000 м. Пробив облака, они вывалились прямо на кружащую внизу эскадрилью «Спитфайров». Те, вспугнутые неожиданным появлением нескольких групп стремительно пикирующих, похожих на бомбардировщики, машин рассыпались, потеряв четкий строй. Несколько английских истребителей открыли огонь. Игнорируя англичан и их стрельбу, советские самолеты, продемонстрировав свои опознавательные знаки, резко перешли в набор высоты. Одновременно прекратившие стрельбу «Спитфайры», видимо получив команду, потянулись вверх, сквозь облака, вслед за русскими. Но они явно и неотвратимо отставали от самолетов Логичева, уже пронзивших облака и прикрывавших строй бомбардировщиков «ножницами».  Несколько минут «Спитфайры», с трудом маневрируя на высоте 12  000 м, сопровождали русские самолеты, затем внезапно снизились и ушли в сторону. А в разрыве облаков внизу приглядевшись при достаточно остром зрении можно было различить большое пятно Лондона. Разделившись на две группы, бомбардировщики снизились на 9 000 м и начали неторопливое, завораживающее кружение над английской столицей. Кружение продолжалось достаточно долго и группа Логичева сменилась группой Муравьева, а затем и группой Иванова. Время от времени один из бомбардировщиков открывал бомболюки и вниз падали агитационные бомбы, разлетаясь на малой высоте на тысячи листовок.  Наконец группы собрались в одну и развернулись на обратный курс в сторону материка…
Собравшиеся в бомбоубежище правительства с нетерпением и страхом следили за докладами Черчиллю о выполняемых русскими самолетами маневрах. С облегчением узнав, что русские огня не открывают и  бомб не сбрасывают, Черчилль открыл заседание кабинета министров. В этот момент в бомбоубежище появился и Иден. Мрачно и неторопливо он подошел к Черчиллю, поздоровался и попросил разрешения доложить о требованиях русских. Черчилль разрешил и Иден, достав из папки, начал зачитывать ноту Советского Правительства, полученную от посла Майского.
В ноте русские требовали выхода Великобритании из англо-американского режима эмбарго Европы, официальных извинений за агрессию против советских войск в Дюрене, отказа от поддержки антисоветских акций эмигрантских правительств и отказа от их признания, полной эвакуации британских войск с континента, интернирования германских военнослужащих с выдачей военных преступников правительству СССР и его союзников. В противном случае Советское Правительство оставляло за собой право на репрессалии по отношению к Британскому правительству, адекватные его действиям.
С каждым зачитанным пунктом лицо Черчилля все больше мрачнело. Как  только Иден закончил свою речь, Черчилль экспрессивно поднялся с места и, повернувшись к членам правительства, заявил:
«Это программа полной капитуляции. Но пока не имеем сил ответить на вызов коммунистов. Поэтому мы вынуждены искать компромисс».
Отряд Логичева собрался в Гейленкирхене без происшествий. Только при подготовке к обратному перелету у одного из самолетов отказала выработка подвесных баков, из-за чего пришлось его отправлять отдельно. Долетев до границы СССР он приземлился в …, а позднее перелетел в Липецк, где его уже ждали все летчики и самолеты.
Москва. Кремль.
Заседание Президиума Политбюро посвящалось весьма важному вопросу – заключению мирных договоров с Японией, Германией и Италией. Прошедшие переговоры между министром иностранных дел СССР Молотовым и министром иностранных дел Японской Империи были трудными, но в результате позволили выработать вполне приемлемые условия. Переговоры с Германией прошли еще раньше, а итальянцы в принципе согласились на советские условия мира, впрочем весьма легкие. Первоначально Маленков, Молотов и Берия хотели просто утвердить тексты договоров на заседании правительства. Но тут вмешался Хрущев. Заявив, что важный политический вопрос не может решаться в обход центральных партийных органов, он потребовал обсуждения на Президиуме Политбюро.
Заседание открыл Маленков. Кратко введя всех в повестку дня, он дал слово Молотову.
«Товарищи. Как вам известно, в течение последних дней представители Министерства Иностранных дел под моим руководством, консультируясь с председателем Совета Министров товарищем Маленковым и председателем ГКО товарищем Берией, вели переговоры с японской делегацией. В результате продолжительной и кропотливой работы нами выработаны взаимоприемлемые условия.  Надеюсь, все ознакомились с ними? Предлагаю принять данный текст мирного договора без изменений».
Тут же слово потребовал Хрущев:
«Товарищ Молотов не прав. Как это можно, практически не рассмотрев политический документ такой важности, сразу принимать его? Необходимо рассмотреть каждую статью мирного договора и внести при необходимости поправки. Иначе получается какая-то келейность.  Несколько человек решили что все в этом документе в порядке и без обсуждения предлагают его принимать. Нет, давайте обсудим».
Хрущева поддержали Булганин и Ворошилов. Поколебавшись, их сторону принял и Микоян.
Как видите обсуждение этого вопроса на ПБ. Мне кажется должна юыть рубка между Хру и Берией. Причем Хру будет требовать советизации...

Спасибо. Учту. Вообще-то я выкладываю именно для этого. А язык. Понимаете, когда 20 лет пишешь докладу, справки и донесения, то очень трудно переходить на обычный язык, описывая бой

Странно, а что же я все 20 лет на аэродроме слышал? Видимо фантом звуковой. Сбоку и на расстоянии неплохо кстати слышно и на малом газу

Хм. Вы думаете за два с небольшим месяца 22 машины не склепают? В военном режиме?