Из глотки вырвался грозный (но от чего-то, тихий и даже какой-то придушенный) рык, вдоль хребта пробежал холодок, поднимая дыбом шерстку, а выскочившие из ладошечных подушек когти впились в дерн. Собирается она драться или драпать девочка еще решила, как вдруг обнаружился новый сюрприз: пока она осознавала особенности питания беззубых, собственные, оставленные без присмотра челюсти вцепились противнику чуть по ниже того самого второго снизу сустава. И в данный момент как раз прогрызли отвратительную («но, хвала предкам, хоть не порытую как у прыгунов ядовитой слизью!») и очень прочную шкуру («а запах у нее и на самом деле отвратительный – бэ!»). Еще миг усилий и «самая вкусная косточка» тоже с хрустом сдалась.
На чем собственно все и закончилось – придавившее сверху тело дернулось, обмякло и начало заваливаться набок, давая вздохнуть. В так и не выпустившую добычу пасть ударил тугой поток крови, да так энергично, что то, что не провалилось в желудок выплеснулось через нос наружу. Желудок, получивший нежданное пополнение, судорожно дернулся, глаза полезли на лоб, но на все эти мелочи некогда было обращать внимание – слева остро и холодно веяло опасностью.
Буквально с мясом выдирая непослушные зубы из чужой плоти Пчелка развернулась к новой беде. Самочка, поднявшись на задние лапы, протягивала в ее сторону непонятно (и неприятно!) пахнущий предмет. К счастью никаких умных мыслей теперь голову в этот раз не посетили. Ну, не считать же за мысль одно слово за которое Большие-взрослые вечно норовят оборвать ухи, напрочь отказываясь растолковать смысл, верно?
Нижние руки разом разогнулись в обеих своих суставах («это я удачно, перед тем на четыре кости встала, стоя только на нижних так резво шиш прыгнешь!»)  бросая тело на встречу опасности. А пятая точка, очень вовремя, напомнила голове, что стоит пригнутся пониже. И верно – что-то пронеслось между ушей (наверно, это была смерть), обдав жаром спину и наполнив воздух запахом паленой шерсти. Боли не было, да и если б была - не до нее теперь, когда весь мир застилает цель – бьющаяся под тонкой шкуркой жилка на шее противника.
А дальше все было просто. Весу в Пчелке не много, зато прыгучесть повышенная. Верхние лапы со всего маха жесткими ладошками ударили в полушария («ой какие мягонькие! И БОЛЬШИЕ! Это сколько там должно быть молочка, у-у-у-умереть от обжорства!»). Нижние вцепились намертво в колени противницы. 
Все как учили. Соперница, пусть и более сильная-тяжелая-рослая, беспомощно начала заваливаться на спину. А глаза ее еще миг назад бывшие жесткими и холодными заволокла пелена невыносимой боли. «Ох, и простите меня, котята, за столь подлый удар, но что-то не хочется, чтобы ваша мамка накрыла вас МОЕЙ шкурой!».
Приземление прошло штатно. Инстинкт и память требовали атаковать открывшееся горло, пока враг беспомощен, но разум внес свои коррективы. Резко бросив себя вперед («За подставленное под чужие зубы пузо можно не переживать – зубов как-таковых-то и нет… Ой! Да сколько ж можно - в тоже самое дупло и к тем же пчелам!») Пчелка вцепилась в так и не выпустившую оружие лапу. Вопреки всем страхам все проскользнуло по шерсти – клыки легко пробили тонкую шкурку на запястье (помня, как тяжело поддавалась шкура на первом пришельце, предусмотрительно целилась туда где защиты не было) и рефлекторно дернувшая конечность отбросила эту странную штуку в заросли колючек.
«Так, а теперь… блин, опять шипохвостов считала, пока другие слушали?! Думай башка... кажется… между ухом и глазом» - верхняя лапа Пчелки прочертила короткую дугу, вставшие в «боевое» положение когти удалось убрать только значительным волевым усилием в последний момент, и жесткая подушка ладони пришлась туда куда целилась. И наверно туда, куда надо, поскольку тело под Пчелкой обмякло, а глазки у него закатились.

Спасибо, там оно вообще слегка не по рЮсски

Теперь оставалось только запрыгнуть на ветку повыше и оттуда оценить результаты побоища. Все было сработано чисто и желающих отобрать добычу пока тоже не наблюдается. Одна мелочь правда не давала расслабиться: «Где же эти…». Допустим охотников рядом могло и не оказаться, но мамочка-то уже давно должна была прискакать к месту событий. И, пожалуй, раньше ее самой. И тем не менее… нехорошее предчувствие заворочалось внизу живота, но надо было решать вопрос с разделкой добычи…
Срыгнув вниз Пчелка уже начала примериваться как половчее добить самого крупного противника («глазами ворочает, но взгляд бессмысленный - это… как его… а вспомнила – шок»), как вдруг дремучие инстинкты уступили место разуму. Внезапно. Оставалось только, хлопнув себя по лбу, начинать метаться в поисках нужного и необходимого. К счастью, среди сваленных под деревом вещей найденышей обнаружилось нечто похожее на выползень Безногой, то есть нечто длинное, плоское и прочное на разрыв – то что надо, а то пока лыка надерешь... помощь оказывать может стать уже некому.
В итоге, почти отгрызенная конечность Большого самца была два раза обернута этой странной штукой, а концы ее споро перевиты между собой. Пчелка ухватилась за один нижней лапой («она посильнее будет») двумя верхними за второй и поднатужившись рывком растянула концы в разные стороны перекрывая ток крови. Теперь завязать с другой стороны конечности двойным узлом и можно вздохнуть свободно. Перед тем как рвануть на рысях в поисках остального необходимого.
В результате быстрых, но непродолжительных метаний, добыча была аккуратно упакована – к шее каждого была привязана палка, а сама палка – к вбитому в землю колышку. Хоть зубы найденышей и не впечатляли, но раз схватившись за камень из костра Пчелка предпочитала подуть и на орех с ветки. А так – палка помешает дотянутся до лыка возле колышка, а до петли на шее им зубами недостать. Лапы своей добычи она тоже связала. И верхние и нижние культяпки. Удивительно, но нижние конечности пришлых действительно больше напоминали ласты Усача Что-в-Море чем нормальные руки – как же они по деревьям лазят?
Размышляя об этом Пчелка как раз заканчивала привязывать к промытой мочой и обложенной найденными листиками конечности Большого последнюю палку. Под конец этой операции ею самой себе был дан самый строгий, сто первый зарок: впредь не считать шипохвостов даже на самых нудных занятиях.
«Ну, вроде ничего, главное теперь, чтобы эта конструкция не попалась на глаза Шептунье, а то выкрученным ухом тут не обойдешься, придется снова на брюхе спать», и тут как раз кусты расплеснулись и на полянку вывалилась дорогая, любимая, красивая, нежная и ласковая, словом самая-самая – мамочка. От желания кинутся на шею родительницы удержал ее несколько встрепанный вид и слабо сдерживаемое бешенство во взгляде.
К счастью для Пчелки ярость сменилась облегчением, а пятна тишины, в возобновившемся после драки гомоне Леса, сначала взявшие полянку в кольцо, а потом разошедшиеся от этого колечка лучиками, объяснили все остальное. «Это что же такое творится – «лапа» охотников приперлась ради двух доходяг? А мамочку выходит придержали… Ой, неужто эти заморыши на самом деле такие опасные?» - живот скрутило запоздалым… нет, конечно не страхом! Просто желудок решил наконец высказать своей хозяйке все, что он думает о диете, в которой молоко соседствует с ягодами и свежей кровью.
Воспользовавшись этим удачным поводом, Пчелка мигом осуществила тактический маневр спешной ретирады в кусты, оставив поле боя профессионалам.
---

Некоторых людей очень хочется прибить. До дрожи, до стиснутых зубов и белых следов на ладонях от ногтей… И в тоже время бить их нельзя. Грешно. Но будь обстоятельства немного другими… Но тогда б и желания настучать в одну не в меру умную голову не возникло. Парадокс.
- Да брось, Джейн, - Дик с кряхтением распрямился, откинувшись на плетеную из лиан стену бунгало, отнятая от ноги перчатка медицинского диагноста предупредительно пискнула о начале обработки результатов сканирования, - все намного лучше, чем могло бы быть. Даже лучше, чем по плану.
М-да. Будь обстоятельства хоть немного другими то Джейн Миловски, рейнджер, второй контракт, более пятнадцати лет выслуги (это при том, что контракты пятилетние, что говорит очень много, но только тем, кто в курсе), отличный послужной список, хороший «иконостас», который нестыдно показывать и тем «кто понимает», позывной «Клио» и т.д. и т.п. Так вот – если б немного другие обстоятельства, то Джейн точно бы забыла, что бить убогих грешно, а нанимателя еще и глупо.  Ну, или хотя бы побегала немного из угла в угол… по потолку.
Но увы – обстоятельства. Вон как раз сидят в углу и глазищами размером с хорошую плошку зыркают. И ушами шевелят. И вылизываются. По схеме глаз-нос-ухо… лапа… Очень чистоплотные, надо сказать, обстоятельства. Думается, если б она могла себе до зада достать, она б и там вылизывалась. Уже правда не из чистоплотности, а чисто по медицинским показателям.
Увы и ах, но в этой забытой богом дыре не было предусмотрено отдельных палат интенсивной терапии. От слова «совсем». Так что все участники недавнего ограниченного конфликта снова оказались в одном месте. И Джейн вполне хватило одного раза, чтобы перестать недооценивать аборигенов. Так что теперь она старалась… не провоцировать. И смотреть в сторону. И дышать через раз.
Но выговорится хотелось. Очень.
- Сэр, если мне будет позволено напомнить, - льда в этих словах хватило бы заморозить местные джунгли. На километр. Некоторые моменты в их знакомстве давали Джейн право на некоторую фамильярность. В рамках. – то по первоначальному плану предполагалась «небольшая экскурсия».
А именно: обнаружить в местных лесах антропоморфных аборигенов, исследовать их быт с помощью передовых достижений научной мысли, в идеале – втереться в доверие и «наблюдать жизнь первобытного стада изнутри».
На случай если что-то пойдет не так, у нас было: самые совершенные средства связи, оружие и лучшие из легких защитных костюмов. Как там – «у местных, деточка. просто нечем их пробить, а про зверье и говорить нечего, капрал Джейн. Армии нужен ваш бесценный опыт выживания мисс. Соглашайтесь!»

- Простите, но Вы с кем только что разговаривали?
- Ну если упростить, то эта «куча прелой соломы» мало чем уступит хорошим госпитальным койкам. Думаю, что заработать, скажем, пролежни на ней буде даже сложнее, и стоит она гораздо дешевле. А еще эта умная машинка, – в воздухе пару раз для убедительности махнули все еще неснятой перчаткой, - говорит, что за слюну наших хозяев фармацевтические гиганты сначала бы передрались, а потом втюхивали бы многократно разведенную вытяжку за бешенные деньги. Так что не бойся, заражение крови точно не грозит.
- Что, так хороша? – от проскочившей в тоне надежды Джейн стало самой не по себе.
- Ну, если уговоришь нашу знакомую изредка полизать пострадавшее место… то скорее всего подтвердить ранение будет нечем – даже шрамов не останется, там такие полипептиды…
На некоторое время воцарилась тишина. Двое пришельцев со звезд пытались переосмыслить новости, а их соседка чесала себя за левым ухом. Правой ногой. Зрелище завораживало.
Наконец ей это надоело, и не вовремя моргнувшая Джейн, вдруг обнаружила недавнего противника уже в другому углу хижины, вытаскивающей из вплетенного в стену кармана нечто здорово похожее на распиленную посередине ручки гантелю. Миг и из «гантели» в небольшую плошку зажурчала струйка влаги.
Некоторое время пара военнопленных, облизывая сухие губы, наблюдала за утолением жажды «по кошачьи».
- Интересно, она это специально? – поинтересовалась у потолка Джейн, когда их соседка закончила лакать воду и так же «моргнула» на свое место возле входа, чтобы по новой начать процедуру умывания-причесывания. Пить женщине хотелось просто неимоверно. Но даже, а едва обозначенное движение вызвало со стороны конвоя (теперь в этом не было никаких сомнений) глухое ворчание. Зная, насколько быстро и решительно может действовать этот комок меха, оставалось только молча проглотить тягучую слюну.
- А знаешь, у нас ведь есть уникальная возможность проверить целых два тезиса: что ум не зависит от образования, и то, что главный критерий разумности – это способность договариваться!  - исследовательский зуд похоже может умереть только вместе с носителем, и Дик, поудобнее переложив ногу, кажется собирался поставить первую серию экспериментов. Джейн только закатила глаза к потолку, подумав, что кажется кому-то сейчас отгрызут вторую ногу. Для симметрии. Нельзя сказать, что эта мысль ее сильно расстроила. Но предостеречь нанимателя капрал все же сочла своим долгом:
- Сер, судя по размерам, вы собрались проверять свои гипотезы на ребенке. Ей же от силы лет шесть! И о чем вы намерены «договариваться»? У нас даже конфет нет… - два взгляда скрестились на аккуратной кучке сложенных в углу шалаша вещей. Видимо, чтобы подчеркнуть беспомощность пленников там было все, включая оружие. И если разрядники дикари могли не посчитать оружием по незнанию, то прислоненный к рюкзаку тесак пропустить не могли никак. Точно - издеваются.
- Хм, - видимо исследовательский зуд неспособен отступать даже перед очевидным, - не стоит преувеличивать ценность материального подкрепления. Есть и другие побудительные мотивы! Свойственные, кстати, не только разумным. И не менее сильные.
- Секс? – насмешливо поинтересовалась капрал, в очередной раз переводя взгляд на потолок. Кажется, ей предстоит выучить его в мельчайших деталях…
- К-хм, - аж поперхнулся от такой подколки Дик, - М-да… вообще-то я имел в виду любопытство и свойственную детям доброту…
Джейн от мысли о детской «доброте», не говоря уже о любопытстве, конкретно передернуло – ее личный опыт на этот счет был далеко не самый позитивный. Если четно, то она считала детей настоящими исчадиями с невинными рожицами. Но этого маньяка от науки было попросту не остановить.