***

Балаган строился на шестерых, так что ввосьмером в нём тесновато. Даже теперь, когда вместо неопрятной кучи камыша, брошенной поверх торопливо уложенных палок, лежат плотные камышовые циновки, раскатанные на настиле из плотно пригнанных кое-где поструганных или выровненных гранитным рашпилем жердей. Почти пол, хотя и щелястый.
Ночевать в решётчатом убежище желающих нет – ночью прохладно, да и комарики жучат. А под прикрытием сплошной коры приходится укладываться поперёк, причём места на рыло остаётся сантиметров по сорок ширины. Но так теплее. Тем более что у самого лаза в «беседку» горит костёр – над ним даже пристроена крыша. И над укладкой коротко наломанного хвороста прилажен хиленький навес. Сегдня Шак очень настойчиво просился с людьми, и Веник согласился впустить это создание. Не в балаган, конечно, только на дрова.
Не зря он это сделал – уже в сумерках наползла с запада грозовая туча, порывы ветра проверили постройку на прочность, засверкали молнии и полился дождь.
- Мокрая псина смердит куда забористей, - философски отметил этот факт Саня, ощупывая, все ли инструменты он прибрал – в головах оставили для них место, в то время как со стороны ног сами Жильцы переползали с места на место.
Некоторое время поглядывали вверх, туда, где были подвешены на просушку палки из орешника, но нигде не протекло.
- Слушай, Шеф. А почему мы все полезные вещи, то есть те, что из нашего времени, не сложили в одну кучу, как у Лёхи? – спросила Любаша. – Ведь это как-то правильно, чтобы любой мог пользоваться всем, что понадобится.
- Это и безо всяких процедур, типа объединения вещей, работает. И вообще, пока разумно, чтобы ценности оставались по карманам или там, по сумкам. И целее будут, и, случись что, не останутся позабытыми. Вот, скажем, Кубьин нож – он же явно тебе чаще других нужен для стряпни. Хоть рыбу чистить, хоть потрошить, хоть нарезать. Тебе его и носить при себе. Кстати, Вячик! Зажигалка у тебя?
- У меня.
- Вот, теперь все про это знают. Пусть так и остаётся, пока она не понадобится. Кому ещё что интересно?
- Мне ножик нужен, - пискнула Галочка. И шило.
- Саня, слышал?
- Слышал. После котла?
- Вместо. Я за тебя с Димкой поработаю. Ты без подручного справишься?
- Без проблем.
- Кто у нас с луком ловок?
- Ленка лучше всех, - завистливо вздохнул Вячик.
- Совершенствуйся. И надо спланировать разведку местности на большие расстояния. А то мы тут обрастём хозяйством и всякими удобствами, а потом замаемся переезжать. Требования к новому месту все помнят?
- Возвышенное, с родником и не слишком далеко от реки, - отбарабанила Ленка.
- Конечно, хотелось бы с деревьями, на которые можно будет положить балки. Ну, в развилки, - размечтался Димка. – И чтобы близко было много дров.
- Хорошо бы. Но от слоновой тропы нужно подальше отодвинуться. То есть – от мамонтовой. А то не ровён час… вслух подумал Веник. – Так что такая лафа с дровами нам больше не светит.

***

Утро было мокрым. То есть туча давно ушла – дождь перестал барабанить по крыше балагана ещё затемно. Но трава оставалась мокрой, а вытоптанные места все обходили, чтобы не поскользнуться и не увязнуть. Парни и Ленка вообще разулись, оставив обувь под крышей – новую-то взять неоткуда. В убежище с одного края тоже натекло много воды – тут образовалась целая лужа, с которой никто не понял, что делать. Позднее, когда подсохнет, можно будет подсыпать глины, но именно сейчас, когда всё раскисло, оставалось только обходить это неожиданное препятствие.
Завтракали холодной олениной. Крутившийся в ожидании подачки Шак вдруг как-то специфически заворчал, навострив уши. Проследив за его взглядом, увидели приближающихся всё по той же тропе от поваленной сосны троих одноклассников. Выглядели они мокрыми и усталыми.
- Привет, Пых! Здорово, Кузя! Салют, Толян! Откуда вы, такие потерпевшие?
- Здравствуйте, ребята, - поздоровался за всех Пых. Остальные кивнули.
- Люб, дай гостям поесть. Саня, подтащи ещё сухих дровец. Давайте, обсыхайте – мы сейчас поддадим маленько жару, - приветливо раскомандовался Веник.
Несколько берестин, одна из которых была доставлена из убежища уже пылающей, мелкие веточки, сразу охотно взявшиеся пламенем, хворост – и сразу стало теплее. Основная часть членов клана разошлась – у каждого были дела. Галочка с Димкой ушли к броду собирать камни, Саня принялся колдовать у горна, Вячик увязывал в толстый пучок камыши, сооружая для себя мишень. Пришедшие парни чуточку отогрелись и повеселели, умяв по куску хорошо прожаренного мяса.
- Мы по делу, - признался Кузя. – Хотим у тебя огня попросить. А взамен предлагаем вот это, - он протянул на ладони плоский пластиковый пакетик, в котором были рядком уложены шестигранной формы стержни, заканчивающиеся на одном из торцов разными хитрой формы звёздочками. В крайнем гнезде лежала рукоятка, в которую можно было вставить нерабочий конец инструмента.
Движением брови вожак подозвал Саню, который и так уже сделал стойку на это богатство. Тот подошёл, пощупал каждую деталюшку: - Китай. Но, ладно – чего с них взять?
Теперь Веник кивнул уже Вячику, который тоже не утерпел – подошёл. И, не говоря ни слова, достал и отдал зажигалку.
Кузя чиркнул колёсиком – загорелось.
- А газу в ней много?
- Не знаю – корпус же не прозрачный.
- Вообще-то мы планировали просто взять у вас головню, - удивился Пых.
- А, может вы маникюрный набор сменяете на каменный топор? – разохотившийся Саня показал действительно симпатичный топор из полевого шпата. С ручкой, сделанной вполне культурно в охват продолговатой боевой части, - его даже можно точить. Брусок в комплекте, - добавил он, подавая расколотую вдоль гранитную гальку.
- Нет! – Толян даже отпрыгнул, хватая себя за карман. Явно испугался, что отберут - отдавать своё сокровище он не собирался. Тут ведь – трое на трое, но Саня силач и, к тому же борец.
- А я бы взял, - у Пыха даже глаза загорелись. – За отвёртку отдашь?
Саня осмотрел отвёртку. Малая из средних, что называется. Рабочая часть – круглого сечения, стержень на одном конце под шлиц, а на втором – под крест. То есть в пластмассовую рукоятку она входит и выходит любой стороной. В разобранном виде как раз умещается в кармане пиджака.
Для приличия попытался сделать недовольное лицо, но это у него не получилось – была слишком заметна радость в глазах. Чтобы не испортить торг, кивнул и отдал своё изделие. Хотя, на самом деле - тренировочный образец.
- Могу ещё продать за деньги каменный нож, - вот ведь как разохотился!
- У нас одна мелочь осталась, - смутился Толян.
- Ну, ножи тоже нынче не сильно в цене – они ведь не такие, как в прошлой жизни, - принёс и показал несколько кремневых пластинок, продемонстрировал, как режут.
- Неплохо, - покупатели не стали проявлять восторга, но принялись шарить по карманам. Две десятки и шесть рублей монетами белого металла – это всё, что у них оставалось.
- Люб, дай ребятам ещё по кусочку, - скомандовал вожак – результаты торга его откровенно порадовали. – А вы хоть рассказали бы, где были, да что видели?
- Да чего тут увидишь, - махнул рукой Толян, пряча в карманы своего замызганного и обтрепавшегося пиджака каменные пластинки. – То лес, то река, то поляна.
- А как вы тут оказались? – продолжил расспросы Веник.
- По тропе топали в противоположную отсюда сторону. Отошли прилично и встретили реку. Вдоль неё и двинулись, как раз вниз по течению. К вечеру добрались до таких холмушек, типа горочек, только это не сразу понятно. Потому что они все заросли деревьями. И ещё оттуда видно было здоровенную поляну с большущим озером на другом берегу. А потом снова стало нормально, то есть перестали перебираться через ручьи, и идти стало ровно. А тут, глядим, пирамидка сложена из брёвен и на ней надпись, что мы сюда попали. То есть - перенеслись. Ну и ещё указатель в сторону стоянки вашего клана. А тут, понимаешь, две ночи без огня, да ещё и дождина этот нас прополоскал. Вот и решили заглянуть.
Мы ведь совсем из Лёхиного племени свалили – будем сами по себе.
- А почему решили уйти? Ведь там уже и жильё построено, и забор и охрана.
- Да ну его! Заколебал! Как что не по нему – сразу в тыкву. Не он сам, так дружки его. Говорят, что учат нас уму-разуму и прививают организованность. А я такое счастье в гробу видал. Нет уж – мы сами по себе.
- Как же вы со стоянки племени огня-то не взяли?
- А это не полагается. Так вождь постановил, что огонь нужно беречь и никому не давать. И самим его никуда не растаскивать.
«Всё страньше и страньше, - думал Веник, провожая взглядом уходящих одноклассников. – Что это за порядки такие наустанавливал этот чёртов Лёшка?»
- Слышь, шеф! Будет у Галочки отличное шило. А меня – зубильце и бородок, тем временем радовался Саня.
- Ты чего им ножи отдал кремневые, а не из шпата? – возмутился Вячик.
- Да ладно тебе, - извиняющимся рокотом отозвался кузнец. – С зажигалкой-то они нас поимели с барского плеча товарища вождя. С топором я счёт обнулил. А дальше всё было по чесноку. И монеты у них оказались только стальные, а то мне и другие попадались из какого-то сплава. Они и обрабатываются не так, и заточку держат хуже.
Со стороны брода показались Галочка с Димкой: - Река вздулась и вода в ней стала мутная. Ничего не разглядеть. Зато ты только посмотри какую красоту на берег выкатило – ребята показали замечательный продолговатый окатыш того самого камня, который Лариска назвала топазом.
- Планы меняются, - резко передумал глава клана. Дмитрий и Вячеслав со мной идут на разведку – осматриваем наш берег реки вверх по течению. Лук оставить – берём копья и рубило. И, Люб! Осталось чего съестного путникам на дорогу? А то мы без ночёвки можем и не управиться.

Как-то у меня язык не поворачивается. Долго прожил на Украине, где слово "собака" не раз слышал в мужском роде.
Со словом "ведьм" таких затруднений не было.

Глава 8. Великий хурал.

Снова солнце клонилось к закату. Саня колдовал около своего, похожего на печку, горна, то закрывая камушком одно из отверстий, то приоткрывая. Действовал он внимательно, прислушиваясь к тому, что говорят девчонки, работающие около другой части этого же самого горна.
Лариска, Люба и Галочка то и дело поднимали верхний не вполне плоский камень, который подхватывали двумя палкам, держа их за противоположные концы на манер носилок. На всё это поглядывала Леночка – она что-то терпеливо скребла своей пилочкой для ногтей. И тут от поваленной сосны примчался шакал. А потом на тропе появились ребята – Веник, Вячик и Димка спокойно переставляли ноги и неторопливо приближались.
- Босс! Закрой поддувало. Шеф идёт, - прощебетала Галочка и стеснительно поставила ладошку перед ртом.
- Ага, сок уже прозрачный, - согласилась Любаша. – Лен! Помогай.
- Да? – взвилась Лариска. – А кто собирался плеснуть водички?
- Не-е… Не уверена. Давайте уже доставать. Ну? Неси колья!
Ленка раздала подругам заострённые палки, которые все дружно погрузили в зев, обнажившийся над горном, когда с него окончательно убрали бесформенный камень-крышку.
- Приготовились! Взяли! – скомандовал Саня, и подставил под тушку берестяной поднос – края у него были приподняты и защипнуты по углам. А потом – второй. По числу поместившихся в надстройке над горном уток.
- Это, часом, не утка ли по Пекински? – тучный Димка покачивался от усталости, но лицо его светилось оживлением. Худощавые Веник с Вячиком выглядели бодрее, хотя тоже были изрядно вымотаны.
- По мамонтовски, - улыбнулась Ленка. – Садимся уже скорее, - она отвела путешественников к убежищу, где под навесом из всё той же сосновой коры стоял собранный из ошкуренных палок стол с решётчатой столешницей – стакан бы тут точно не устоял, но маленькие подносики из бересты лежали устойчиво и напоминали тарелки. Лавки тоже имелись всё из тех же жердей, связанных непременным лыком.
Во главу трапезы усадили вожака, рассевшись вдоль длинных сторон, а около другого окончания утвердилась Любаша, начавшая делить уток – «тарелки» с едой передавали из рук в руки.
- Как всегда, оставшись под руководством босса, клан благоустраивался, - как бы себе под нос пробурчал Веник. – Что ещё мне следует узнать?
- В убежище насыпали пол из той глины, что вынули из ямы под сотрир. И в балагане пол приподняли – камни подложили, чтобы не намокал.
- У тебя, Лариса, какие успехи?
- Неважные, Шеф. Шкурку оленёнка я разрезала на несколько кусков и каждый обработала по-своему. Выскоблила все, а потом уже стала пробовать. Отмытый в щёлоке не воняет, но после просушки стал очень жёстким. Почти ломается, если сгибать. Тот, который помыла горячей водой, всё равно попахивает, хотя и умеренно. И не слишком жесткий. Контрольный образец атакуют мухи – его пришлось отнести в сторонку. И смердит и вообще смотрится неаппетитно. Тот, что мыла в холодной - от контрольного почти не отличается. С последним куском поработать не успела – тоже смердит от него так, что противно в руки взять.
- Да, неважные у нас дела. А что мы вообще знаем о выделке шкур?  Или кож?
- Был такой герой в сказке – Никита Кожемяка. Богатырь, кстати, - щебетнула Галочка.
- Точно! – вспомнила Ленка. – И где-то я встречала упоминание сыромятной тетивы. То есть кожи мяли и получали прочную кожу.
- Кожа, это когда без шерсти, - рассудил Вячик. – А с шерстью – шкура. И как, интересно из шкуры сделать кожу? Побрить? Или выщипать?
- После горячей воды шерсть стала как-то сильно линять на том куске, - припомнила Лариска. – Хотя я специально не обращала на это внимания.
- Но воняет точно жир, - заключила Любаша. Потому что щёлок именно жир хорошо растворяет. Но он, похоже, растворяет и что-то другое, нужное для гибкости. И как нам быть? Как этот проклятый жир вытянуть из шкуры? Но так, чтобы оставить это нужное и полезное?
- Песок в себя хорошо впитывает всякие жидкости, - вспомнила Ленка.
- Песок, земля, сухая глина, толчёный камень, - нарезал задачи вождь. – Это от вони. А что делать с гибкостью. Чай, дублёнки многие носили зимой, а они мягкие.
- Дуб-лёнка, - раздельно произнёс Димка. Дубление – слышал я где-то такое слово. То есть дубом что-то делают.
- Тогда кора или листья, потому что из древесины вряд ли что-то полезное получится извлечь в раствор, - рассудил вожак.
- Коньяк в дубовых бочках настаивают. И виски, - вспомнил Саня.
- Это, получается, много разных мокрых дел, - задумчиво протянула Лариска. – А второй котел мы так и не сделали. И этот, старый немного протекает. И вообще я замаялась уже таскать воду нашим единственным берестяным стаканом. И… - она замолчала и выпустила слезинку.
- Всем трудно, - обрезала Ленка. – Но, да, второй котёл нужно у реки ставить.
- Что с шитьём по бересте? – вожак строго посмотрел на Галочку.
- Протекают швы. И замазать нечем. Пробовала серу от ёлок и ту, что из повреждённых сосновых стволов, но она не мажется, а крошится.
- А если подогреть на огне? – поделился озарением Вячик.
- Полыхнёт, - уверенно заявил Димка.
Все притихли.
- Ладно, давайте ещё, - прервал молчание Веник. – Какие у нас новости за те два дня, что мы были в разведке.
- Да так… Мелочи, - развел руками Саня. – Галь! Покажи ножик.
Девочка послушно протянула удобную ореховую рукоятку, из которой торчало лезвие от скальпеля.
- Откуда у нас скальпель? – изумился вождь.
- Так это я из монет сковал. И ещё зубильце сделал и Ленкину пилку для ногтей вызубрил но одной кромке – пропиливать стрелы хоть для тетивы, хоть для наконечников.
- Ну, просто прогресс на марше! – довольно ухмыльнулся Вячик.
- Я лиану нашла. Мягкую. – улыбнулась Ленка. На узлах, откуда у неё усики и листья, рвётся, зато сами стебли между этими местами очень крепкие. Сантиметров по двадцать, в среднем. Раздавила их, отжала сок и расщепила на волокна – крепость не хуже, чем у лыка, но куда лучше на изгиб. Две стрелы оперила – ими удобно перья приматывать. Обе с металлическими наконечниками – Саня сделал из десятирублёвиков.
- Это латунь, - пояснил кузнец. – Не сваривается она кузнечной сваркой. И куётся плохо. Намучился, даже одну монету расплавил. И молотком этим такую мелочь обрабатывать неудобно.
Клан в едином порыве дружно вздохнул – Сане искренне сочувствовали.