Девчат в луга забросил только пятерых – остальных мобилизовала Любаша на плетение циновок. Трёх пацанов отрядил их охранять – трава-то уже вымахала по пояс, так что любого хищника скроет. Потом вместе с Саней резал камыш – полную лодку пригнали и перетаскали. Вячик и Ленка в этот день на охоту не пошли – удили рыбу прямо с мостков, что сделали под кручей для причаливания лодки. Здесь, под обрывистым берегом, брала та самая похожая на судаков рыба, в которой мало костей. Её, если сварить в кривобоких Галочкиных горшках, уплетают так, что только за ушами пищит.
Клевало сегодня отменно, а ребята увлеклись – столько надёргали, что даже всем кланом за один раз не съесть. Словно почуяв это под вечер припёрся Лёшка со всем своим племенем.
- Ты чо! У тебя же все стены развалятся, - предрёк он, разглядывая вертикально укреплённые жерди. – У нас забор так же строился, так весь в раскачку пошёл.
- Не развалятся, - буркнула Галочка. – Потому что по верху привязано к балкам, что лежат в развилках деревьев, – она как раз формовала будущий котёл по ленточной технологии и была настроена ну очень деловито. – Ты тут критику наводить будешь, или просто тихо посидишь до ужина, чтобы поесть и свалить?
- Я бы пожил тут несколько дней, пока у меня дома дикари безобразничают. Пустите квартирантов?
- Не вопрос. Живите, - пожал плечами Веник. – А разве они вернулись? Ведь ушли же с утра пораньше.
- Другие пришли. Целое племя. С детьми. Сразу всё заполонили и давай устраиваться, будто навсегда.
- Во как! А ну-ка Ленка, грузи рыбу на щиты, что привязаны к коромыслу. Будем делать визит вежливости. Саня, собирайся. Третьим будешь.

- Мам Онт, - представился Веник шестерым дядькам, сидящим вокруг отдельного костра. – Ле На, - показал он на подругу и пояснил: - Бо Тын Шён Тун.
- Это чего? – забеспокоилась Галка.
- Чтобы не лезли со всякими предложениями потеснее пообщаться, - объяснила Ленка.
Сами же мужики только заржали и замахали руками в сторону другого костра, около которого хлопотали женщины.
- Вроде как не принимают нас всерьёз, - рассудил Саня, передавая рыбу приветливо улыбающейся Бо Тун – так её представили. То есть – крутая тёлка племени. Эта дама неопределённого возраста с густой шевелюрой ни капельки не седых тёмно русых волос средней длины, сунула в руки ребятам по куску не слишком хорошо прожаренного мяса и послала собирать дрова.
Голый младенец-ползунок прямо на земле тянул к себе шишку. Из строения типа "куча мусора" выбрасывали старые подстилки, вместо которых вносили еловые лапы. Ещё одна женщина скоблила шкуру костяным скребком. До гостей никому не было никакого дела. Хотя, вот и настоящие дети появились, приволокли хворост. Лет по десять-одиннадцать – две девочки и мальчик. С одной из девчат Галочка и задружила, усевшись рядышком в таком месте, где взрослым не видно. Выспрашивала слова дикарского языка и записывала на листе бересты, старательно выдавливая буквы костяной лопаткой.
Остальные послушно трудились на ниве укрепления дружбы между народами – в путевой корзинке, что Ленка носит за спиной на мохнатых лямках-ремнях, нашлись строевые концы – жёсткие лыковые верёвки. Ими и вязали вязанки, которые таскали одну за другой в устраивающийся на ночлег лагерь.
Дипломатическая миссия трещала по всем швам.
Впрочем, ещё одну попытку наладить диалог, Веник предпринял. Подошёл к мужчинам, которые, что называется: Кто кивер чистил, весь избитый, кто штык точил, ворча сердито – занимались техническим обслуживанием своего снаряжения. Тут, рядом с ногой одного из охотников, он заприметил камень, похожий на кремень. Продолговатый, приличного размера – даже топорик из такого выйдет. Небольшой, конечно, но и не для дюймовочек.
- Показал на него пальцем, сказал "Гид", и протянул, как бы предлагая на обмен, лучший из туесков. Не самый большой, но с плотной крышкой-пробкой. В нём всё та же Ленка берёт с собой воду в свои охотничьи вылазки.
Дикарь покачал сосуд возле уха, вытащил затычку и отпил глоток. Скривился, выплюнул и запустил посудиной в Бо Тун. Вода из "снаряда" выплеснулась, а сам он угодил женщине точнёхонько в задницу, что вызвало веселье у остальных мужиков.
Сама же хозяйка лагеря уже целила туесок в костёр, но почуяла, что он лёгкий и замерла, разглядывая. Потом обменялась нескольким словами с тем самым обидчиком, и в неё полетела пробка.
Не поняв, что тут к чему, Веник снова показал на тот же камень и сказал "Гид". Дядька кивнул. И не стал возражать, когда мальчик положил его к себе в сумку – берестяной коробок на лямке через плечо.
На ужин ребята не остались – хоть и поздно нынче темнеет, но дальше задерживаться уже было ни к чему. По светлому времени идти через лес всяко лучше, чем в темноте.
- Зря сходили, - ворчал Саня. – И рыбу нашу они сварить не смогут – нет у них горшков. А жареная, хоть бы и на камнях, она не так хороша. Если не сожгут.
- Не зря, - отмолвил Веник. – Гляди, какой я камень на Ленкину флягу махнул!
- Вы что, не распробовали угощения? – скривилась Ленка.
- Сыроватое мясо, но на вкус очень даже ничего.
- Ничего, ничего! Сам ты ничего! А оно солёное.
Веник и Галочка подоставали убранные у кого в сумку, у кого в карман куски и откусили – точно, угощение оказалось посоленным.
- У них в шкуру завернуто где-то с ведро, - продолжила Ленка. – Я взяла немного, - она показала на ладони горсточку грязноватых камушков. – Из перед употреблением полагается растолочь.
- Просто так взяла? – уточнил Веник.
- Меня за ними Бо Тун послала, когда начала рыбу на горячие камни укладывать. Кстати, у неё и имя имеется – Ная.
- Белка, - перевела Галочка.
- Вот же засада какая! – воскликнул вождь. – У местных есть нужные нам вещи, а что мы можем предложить на обмен?