Вывоз новенькой «в поле» произошёл уже на другой день. Закутанная в меха в сопровождении свиты из Ленки, Пуночки и Галки – лучших переводчиц, её доставили на увядающую луговину противоположного берега и стали заниматься сбором гербария с составлением краткого описания образцов. Но продлились подобные ежедневные вылазки недолго – ноябрь принёс зиму. Да не мягкую, малоснежную, как в прошлом году, а сразу навалил снегу и ударил морозами.
Последнюю лодку с лепёшками из Рудного непогода захватила в пути. Наташка, что гнала эту лёгкую байдарку, не стала прорываться сквозь метель, а высадилась у южного брода, переночевала в землянке – благо запас дров там имелся – и дошла на наскоро сделанных снегоступах прямо по тропе, а потом вдоль реки, то есть, не теряя надёжных ориентиров.
Рудное осталось отрезанным, но за его судьбу не беспокоились – топлива и припасов там достаточно, да и дом поставлен добротный. Веник перестал выпускать людей из селения, а само его наскоро огородили забором в две жерди на кольях, чтобы никто не ушёл случайно, потеряв ориентацию в снежной круговерти. Для ребят начались одни сплошные тихие игры и работы в мастерских. Девочки много пряли, но шить было особо не из чего – провести загонную охоту нынче не успели. Охотники тоже никуда не высовывались – дичи поблизости всё равно нет, а забираться далеко опасно.
Из остатков былой роскоши – обрезков выделанных шкур – собирали ушанки, малахаи, дедморозовки, боярки, лётчицкие шлемы –головные уборы на любой лад. Рукавички шили и даже носки. Кузница встала из-за нехватки угля, хотя на него и перевели немного запасённых дров. В этот период Светка с Пуночкой, продолжавшие прокаливать в «чайнике с нижним носиком» всё подряд, набили его порезанными на куски брикетами торфа и получили, после выдержки над огнём, какое-то количество угля.
Их озадачило то, что из носика ничего не накапало, поэтому они повторили эксперимент несколько раз. Результат не изменился, зато полученного результата Сане хватило на то, чтобы разжечь горн и выковать несколько толстых игл.
Торфа в посёлке немного было. Его привезли из Рудного и пытались жечь в отопительных печах, но из-за сильного неприятного запаха предпочли с ним не связываться – как бы не потравиться. Теперь же его перевели на уголь, прокалив в большом горшке под плотной крышкой. То есть всю вонь выпустили заранее на открытом воздухе, а кузницу на пару-тройку дней обеспечили топливом. Правда, золы получалось многовато, но это не столь большой недостаток там, где в ходу щёлок.
Мыла варили немного. Всё-таки жир уходил преимущественно на кулинарные надобности. И ещё Наташка – признанная красуня – смешивала его то с ягодами, то с тёртыми корешками, пытаясь получать косметические средства. Понятно, что ей в столь ценном сырье отказа не было.
Ну а мыло шло на умывание для девочек и ещё тем, кто брился.
Разумеется, трудоустроить сразу много людей на ограниченной территории оказалось непросто. Венику. Любаша же разошлась вовсю – благоустроительные работы вылились сначала в тёплую умывальню, а потом в укрепление стен мастерских и сараев. Навязали циновок из камыша, перерубили все дрова, свезенные кругляшами, накололи и остругали тучу досок, натесали брусьев, связали каркасы десятка новых байдарок и приготовили для них вёсла. Горы туесов, сплетённые из лыка рогожные кули-мешки, берестяные заплечные короба – всё, от чего Шеф так долго удерживал людей, заставляя вершить свои великие планы – было реализовано.

Вечерами ребята мечтали. О паровых катерах, лесопилках, водопроводе и канализации, о горячем душе и тёплом туалете, где унитаз со смывом. Вспоминали песни, и даже была попытка сделать гитару.
Учили местных счёту и русскому языку – декламировали с детьми считалочки и простенькие стишки. Расспрашивали Лёху о путешествии вместе с группой бродяг:
- Знаете, они, когда готовят ночевку, ставят торчком свои волокуши попарно а сверху набрасывают шкуры. Раз-два, и палатка готова. Если бы в ней ещё не воняло так... ну и переходы отнимают много сил. Зато, когда приходишь на место привала, разведгруппа обычно уже мясца добыла. Есть в их жизни и приятные моменты. Особенно, если тепло.
Зимой в степи бьют газелей с помятыми мордами. Одной охоты, обычно вместе с каким-нибудь другим бродячим коллективом – надолго хватает. Мясо-то в холода медленно портится. А палатки, обложенные сухой травой, неплохо держат тепло. Только кизяк пованивает, когда тлеет, но к этому привыкаешь без проблем.
- Нафиг-нафиг! – воспротивилась этой философии Галочка. – Мы существа нежные, нам и в этом доме хорошо. Без экзотики.
- Да, Мы нежные, - согласилась Эля (она из местных). – Потерпим и здесь.
Язык ребята помаленьку осваивают.
- Мне бы в Рудное сходить, - Саня с надеждой посмотрел на Шефа. – Последние лепёшки – просто загляденье. Металла много и качество такое, какого раньше не бывало. Хотелось бы разобраться, что там Виктория намудрила.
- Конечно, сходим, - кивнул Веник. Пурги два дня не было, и мороз не так давит. Но учти – лыжню придётся все сто пятьдесят километров прокладывать через сугробы и заносы. Придётся выходить большой группой, чтобы была смена. И хорошо бы палатку. Лерочка! Мы ведь так и не набрали шкур на покрышку для шатра?
- Не набрали. Но в путевых шалашах вполне можно обогреться.
- Можно, когда мы их найдём. Если здесь, где ветер снег на реку сносит, сугробы лежат выше моего роста то, что делается в лесу?
- Белое безмолвие, - ответил Петя. – Даже тут, рядом, где весь валежник выбран, засыпано по самые кроны. Нет уж, пока хотя бы снег не слежится, не покроется настом – лучше не высовываться.
Кып перевернул очередную страничку учебника биологии и сказал: - "Кар".
- Так вот ты какой, северный олень! – улыбнулась заглянувшая ему через плечо Ленка.
- Точно! – обрадовался Саня. – Их в Америке называют карибу. Они там все дикие. А у нас в Европе и в Азии наоборот – почти все домашние. Вроде, как даже молоко дают, а уж про мясо и шкуры даже и говорить нечего. И ещё на них ездят. Хоть на нартах, хоть верхом.
- Намекаешь, что неплохо бы их одомашнить? – понял намёк Веник. – Кып, а на север туда, где они водятся, можно дойти на лодках,?
- Можно. Месяц туда, два обратно. Против течения медленно.
- Так они же северным мхом питаются! – возразила Светка. – Если ты их одомашнишь и пригонишь сюда, то чем будешь кормить?
- Ты про ягель? - уточнил Саня. – А разве им больше ничего не подойдёт?
- Кар всё ест, - уточнил Кып. – Ветки, траву, мыши, рыба, грибы. Соль любит. Мы подманивали, чтобы охота успех.
- Шеф! – прикрикнула Ленка. – Я тебя одного ни на какой север не отпущу. Даже не мечтай. И к этим рогатым ближе, чем на выстрел, не подпущу. Они же наверняка бодаются.
- Их за рога ловят верёвкой, - продолжил объяснять Саня. – Один не самый крупный мужчина запросто может свалить оленя на землю и поставить ему на ухо клеймо.
- Шеф! – топнула Ленка ногой. – Сначала нужно торф найти для добычи на топливо и сделать печь для его переделки в уголь.
- И паровую лесопилку с тёплым сортиром поставить, - насмешливо изогнула бровь Любаша. – А ну, осади, долговязая! Шеф думу думает.
Веник задумчиво посмотрел на подругу, покрасневшую от возмущения. Как-то она в последнее время частенько стала на него набрасываться. Может пора её приобнять, как сестру, и погладить по голове? Давненько он этого не делал. Вот только сначала разберётся с верёвками – поймёт, какие из них годятся для аркана.

Не то, чтобы вспомнит - он уже на пути к этому, потому, что вспомнил про цементацию.
Нынче зимой угля маловато, да и на токарный станок отвлеклись...