Смена пришла на следующий день – неделя «дежурства» прошла, словно корова языком слизнула.
- А у вас тут весело, - улыбнулся Пых, а Кузя поставил тачку и озирался по сторонам. – Так это те самые охотники, которых нужно дождаться, - показал он на чумы и несколько фигур между ними. Полосатая ноябрьская погода принесла бодрый морозец с прохватывающим ветерком.
- Они оказались оленеводами, - ответила Ленка с довольной улыбкой. – Шеф вас сейчас познакомит. А я пока вещички соберу – хочу успеть домой к ужину.
- В общем, так, парни! Группа эта, хоть и невелика, но надо дать им понять, что мы будем рады видеть их в этих краях. Кстати, они всегда зовут нас к столу, так что провиант не экономьте и угощайте их при любом случае – не оголодаете. Ваша задача – смотреть, слушать и делать выводы. Ещё среди них есть хромой юноша и старик – хочу их к себе зазвать. Паренёк с руками, а дедулька знает на севере каждого лемминга.
Проблем у этих ребят две: Нет своего железа и они не верят, что на оленях можно ездить. Усекли? Тогда, айда знакомиться.

***

- Привет, Веник! – Серый подошёл к Шефу, когда тот только что вернулся в тёплый дом из мыльни. – Гостинчик у меня, - он протянул небольшой свёрток. – Я золото нашёл.
Посмотрев на блестящие камушки, Веник вернул драгоценность обратно:
- Светке отнеси, пускай она Лариске покажет, Сане и ещё кому захочет. Пуночке обскажешь, где и при каких обстоятельствах ты это обнаружил – пусть она тренируется записывать. Сам потом поверь, чего она накалякала и поправь. Исполняй. Думаю, за ужином уже будем знать, что это за блестяшки.
Проводив взглядом Серого, Веник вернулся мыслями обратно в мыльню – не обманула его Ленка. И сейчас было откровенно не до нового открытия. Золото, конечно, могло пригодиться, но никак не было для них чем-то важным. Может быть, удастся сделать из него зеркало? Или чашечку для лаборатории? Ту же кислоту со всякой всячиной смешивать. Послать летом группу, чтобы наковыряли не горсточку, а несколько килограммов. Впрочем, это не к спеху. Сейчас важнее дождаться ночи и пошептаться с Ленкой. А то как-то он уж очень ошеломлён.

***

- Не золото это, - доложил за ужином Саня. – Я по нему молотком ударил, а оно не смялось, а раскололось. Потом в открытом тигле почернело и как будто сгорело, но не в золу или шлак, а в непонятные комочки. Растер, перемешал с углем во том же тигле и поставил в печку, на которой Пуночка всякие деревяшки греет. Там всегда горит огонь, вот и посмотрим, не выйдет ли из отого чего-нибудь, потому что это не просто минерал, а с какими-то свойствами, раз меняется при нагреве.
- Это, мне кажется, пирит. Золото дураков, - сказала Лариска. – Из него можно делать обалденные украшения.
- Еще в одном таком же тигле смешали толчёный пирит с порошком выпаренного щёлока. Тоже под крышку, и в печку. До завтра, - пожала плечами Светка. Увидим, что вышло.
- А как-то поточнее проанализировать? – вскинулся Серый.
- Ну, может, кислотой капнуть? – предложила Наташка.
- Или в чайнике нагреть? – спохватилось Пуночка. – Серый, ты не мог бы принести ещё, а то очень мало этого пирита для чайника.
- Я могу и совсем маленький чайник сделать, - сообщила Галочка. – Буквально на одну горсть.
- Принято, так и действовать, - подвел черту Шеф. Про оленеводов расскажу перед сном, а тебе, Ларочка, стоит к ним сходить. Они теперь совсем близко – помнишь, где ты ногу подвернула? Так вот – у них верёвки сплетены из каких-то прочных ремней. Надо бы выспросить, как они это умудряются? В том месте племя простоит с неделю, а потом пригласим их на луговину, что за речкой – тут на месяц их стаду корма хватит.

***

- Лен! А чего вы с Галкой так странно переглядывались? – прошептал он на ухо подруге, когда в спальном отсеке все угомонились.
- Волнуется. Боится, что ты её пришибёшь. Залетела она.
- Вот блин! Так что, в той мыльне не мы одни? Ну, это самое.
- Взрослые-то парочки из местных простым запретом не остановишь. Просто пришлось научить их некоторым приёмам из нашего времени. Сам понимаешь, если невозможно предотвратить, то хотя бы организуй. А некоторые любопытные приметили и поинтересовались. Но бывают и пролёты. Уже два раза пришлось абортальное применять. Но это я только тем, у кого уже есть детки. А Галочку травить не стану.
- Не понял. Что? У нас и абортальное есть?
- Так та же пижма. Ты, когда Мэг глистов ею выводил, она и скинула. Парням про это знать-то не надо, а девочки в курсе. И спи, наконец. Я ведь тоже захочу, а мыльня сейчас занята. Там после отбоя чёткий график.

К приходу оленеводов клан специально готовился. Мостик через речку, что выше брода, расширили – тут раньше лежало два притёсанных друг к другу древесных ствола прямо с берега на берег – удачно совпали возвышенные места как раз там, где когда-то плющили булыжником пятирублёвые монеты. То есть, при подъёме воды мост не смоет.
Теперь к настилу прибавили ещё три длинных бревна – всем кланом волокли эту тяжесть, подкладывая катки – по мёрзлой земле они шли хорошо.
Хотя, девочки тоже впряглись в постромки, Галочку Шеф до этой работы не допустил. Отвёл в сторонку и приказал командовать, задавая ритм рывков, когда страгивали груз с места:
- Ты у нас сейчас на особом положении, - дал он ей понять, что в курсе её... в курсе, и всё. – И в кузницу не ходи. И в лабораторию – мало ли чего там нанюхаешься.
Зачем расширять мост? На случай, если придётся по нему провести оленя. Понятно, что несколько штук они у кочевников выпросят. Те уже заглядывали знакомиться. Особенно их очаровало "колдовство" Сани около пылающего горна – картина превращения светящегося раскалённого металла в клинок – зрелище впечатляющее. А у Димки они "выхвалили" ножик с тонким клиновидным лезвием.
И луговину одобрили. Особенно долго расхаживали вокруг полурастерзанной копёшки забытого сена – даже на зуб его пробовали. Спросили, где есть ещё.
Женщин занимали Лариска в своей кожевне и Любаша около плиты. Пуночка отпросилась на несколько дней в стойбище, а Кып ушёл туда, как всегда, без спросу. Просто поставил в известность Шефа, где его искать. Контакты ширились. На выделку поступило две новые оленьи шкуры. Они хороши тем, что при относительно коротком мехе, очень тёплые.
Вору передали комплект охотничьей одежды, сказали, что для ходовых испытаний. Чуть погодя, тот вернул куртку на доработку – объяснил, что сзади нужно сделать длиннее, тогда в любом месте можно будет садиться на подстилку. А впереди хорошо бы чуть укоротить, чтобы полы не мешали ногам при беге. Новую модель назвали фраком и снабдили капюшоном, вместо отложного воротника.
Ещё вожака оленеводов научили носить рукавички на верёвочке, переброшенной через шею под курткой, и пропущенной сквозь рукава.
- И чего мы носимся с ними, как с писаной торбой, - возмущался Серый. – А если они опять уйдут весной на свой север?
- А если потом вернутся сюда осенью и пригонят оленей? – ухмыльнулся Пых. – Свежее-то мясо и тёплые шкуры в обмен на то, что нам и без них нужно делать – разве плохо? Мы будем промышленность развивать, а они – сельское хозяйство.
- Шеф, ты для новых арбалетов плечи приготовил? – спросил Саня. А то у меня железные части уже на выходе, да и ложа Ванька вырезал.
- Вот! И арбалеты им! – воскликнул Серый. – Для себя ещё на всех не сделаны.
- Нафига нам на всех? - рокотнул Саня. - У охотников есть, а Ленка с Пуночкой предпочитают луки. Ты что, армию собираешься вооружать?

***

Садиться на оленей верхом или запрягать их в санки оленеводы не хотели. Хотя, Кузя, что стал подолгу пропадать в стойбище и научился многим пастушьим премудростям, даже поймал накинутым на рога арканом одного оленя. Угощал лакомствами, водил повсюду за собой, можно сказать, пас. Приладил своему любимцу ремённый хомутик на морду – прототип будущей сбруи. Придумал, как закреплять на спине попонку из шкуры – то есть усиленно трудился в заданном направлении.
Самого этого оленя не раз приводил в посёлок и оставлял там привязанным – чтобы тот привыкал к людской сутолоке. Несколько раз нагружал животное вьюками и отводил обратно в стойбище. За достигнутыми успехами личный состав клана поначалу следил с неослабевающим вниманием. Потом интерес потихоньку угас, и очередные шаги воспринимались уже не так остро. Первой верхом на рогатом транспорте прокатилась Колька. Как она на него вскарабкалась – этого никто не видел. Да разве уследишь за этой непоседой!
Лунка ворвалась в дом: - Кузя, сними немедленно мою дочку с рогатого зверя. Я подойти боюсь, а она смеётся. Вдруг упадёт!
Народ высыпал на двор – олень спокойно перетаптывался, привязанный к столбу дровяника – не иначе, с поленницы вскарабкалась на него малолетняя диверсантка. Сидела она задом наперёд, вцепившись пальчиками в мех попонки.
Кузя взял поводья и провёл "дикого зверя" вокруг лагеря – Колька поглядывала вокруг с восторгом, и не давалась матери, которая шла рядом и пыталась оторвать дочурку от седла. А вот к Кузе девочка пошла. И пошла на кухню, требовать у Лю Ба очистков, чтобы угостить своего "коня". В седло взгромоздился Кузя – теперь повод взял Шеф и послушно ассистировал, водя оленя кругами.

***

Целую неделю потратили на то, чтобы "договориться" со зверем о том, когда останавливаться и куда поворачивать. А потом состоялось явление Кузи в стойбище верхом на олене. Обратно он привёл за собой в поводу ещё трёх:
- Все молодые, все родились уже в этом стаде, - объяснил он. – Можно сказать, выросли рядом с людьми. Так что теперь поработаю с группой.

Зиму, а как на заказ она выдалась малоснежной, оленеводы переходили с луга на луг – их поблизости от посёлка было ещё два. Но с наступлением весны засобирались домой.
- Шеф! Я с ними уйду, - сказал Кузя. – До осени. Вор приглашал...
- Да зазноба у него там, - фыркнула Ирка.
- Значит, одно к одному, - согласился Веник. Клан! Всё самое лучшее – Кузе. Он, считайте, становится на просторах севера нашим полномочным и чрезвычайным представителей. Сколько оленей ты подготовил?
- Три верховых и четыре вьючных. Думаю, Пупа уговорю проехаться верхом – он ведь хромой, отстаёт на переходах. Ну, а, глядя на него, может и старина Нот оседлает рогатого.
- Ясно. Четыре вьюка по... сколько килограмм?
- Думаю, по тридцать. На каждый бок по одному.
- То есть в сумме выходит двести сорок килограммов. Неслабо. Но всё равно собирайся продуманно. Ларис! Есть у нас кожи на палатку?
- Есть. И ещё я сейчас маленький мех заканчиваю для передвижной кузни.
Посмотрел на Саню.
- Инструменты я собрал, даже наковаленку приготовил килограммов восемь весом. Не знаю, из чего он там горн сложит, и откуда углей возьмёт, но железа и полосового и в прутках килограммов двадцать выделю.
- Кып! Ты нынче летом по воде туда же собирался. Не передумал?
- Нет, Шеф. Димка лодку из досок заканчивает четырёхвёсельную с рулём. Сам же говорил, что жир нужен.
- Конечно нужен! – всколыхнулась Любаша. – Прошлогодний весь за зиму в светильниках спалили.
- Та-ак! – озадачился Веник. - Ещё на юг бригаду посылать за икрой и солью, да за пиритом. А людей-то у нас не прибывает. Новую пристройку ведь нужно возводить к тёплому дому, да настоящую баню рубить.

***

Зима нынче выдалась уж очень мелочная. То есть без каких либо великих потрясений или существенных сдвигов.
Когда прокалили в чайнике пирит, результат просто сразу ошарашил – в пробулькавшей воде оказалась уже знакомая всем слабо-серная кислота. Из чего заключили, что перед подачей воздуха следовало шибче накалить чайник, тогда бы вышла сразу сильная. Но проверить не смогли – анализируемого вещества хватило только на одну пробу. Серу же, как всегда, выдал запах.
Из оставшихся после прожаривания комочков в закрытом тигле с углем выплавился чугун – его кляксу обнаружили на дне. Чугун, кстати, очень плохой – хрупкий. Годный, разве что, на сковородки. Но и им были бы рады. Если б металла хватило.
Из результатов опытов заключили, что пирит – это соединение серы и железа. То есть исключительно нужное сырьё. А уж как из него что получать – разберутся, когда проверят.
Ещё наука долго морщила репы над таблицей Менделеева – она на отдельном листе плотной бумаги лежала в учебнике физике. Там ещё на другой сторон целая таблица плотностей веществ и температур плавления.
Так вот! Если есть серная кислота, то, соответственно в таблице нашлась и сера. Ещё помнили, что бывает азотная. Азот в таблице тоже отыскали. Но какому элементу соответствует соляная? Не нашли ни одного подходящего названия.
Подход к решению проблемы нашла Пуночка. Капнула на соль серной кислотой. Все сразу всполошились от незнакомого резкого запаха и повыбегали из лаборатории. Следующие эксперименты ставили осторожно, в том же самом чайнике с верхним носиком, пробулькивая газ через воду.
Действительно, получили тоже кислоту. И ещё бесцветные кристаллы, которые были уже не той солью, а какой-то другой. Что с ними делать, никто даже представления не имел. Не знали и для чего применить кислоту, которая была довольно сильная, но не сильнее серной. То есть опыт имел чисто академическое значение.
Были и другие открытия, оценить значения которых никто не смог – много чего с чем смешивали, прокаливали, капали кислотой или варили в щёлоке. Каких только бяк не создали. Возможно, получалось и нечто полезное – но оценить это было некому.

***

- Саня! А можно эти шарики просверлить, чтобы нанизать на нитку? – подкатила к кузнецу Пуночка, показывая на ладони крошечные чёрные бусинки.
- Нет. Они слишком маленькие. А у нас и сверла-то все толще, чем эти мушиные головки. Проколи их иголкой, и весь сказ.
- Не прокалываются – соскальзывает острие. И не режутся.
- А из чего они состоят? Ты ведь анализировала?
- В кислоте не растворяются, щёлок, даже кипящий, их не берёт, а больше их и попробовать нечем.
- Тогда, давай проанализируем их другими методами, - положив один из шариков на наковальню, Саня ударил молотком.
-Если раскололось, значит не металл, - заключил он, глядя на микроскопическую горку песка и пыли, оставшуюся от образца. Может, камень какой-то?
- Я сравнивала с нашей коллекцией. Похоже на топаз, но цвет темнее, и они мягче.
- А плотность сравнивала?
Пуночка стеснительно опустила глазки и стала водить носочком мокасина по полу кузницы, показывая, что смущена: - Объём не смогла вычислить, - объяснила она. – Они очень маленькие и их мало. В мерке вода приподнимается, но не вытекает. Таким колпачком становится, - описала она пальчиком дугу.
- Ладно, давай сюда остальные, - ссыпав всё, что было, в маленький тигель, Саня аккуратно растолок содержимое обратной стороной бородка, сыпанул толчёного угля и тщательно размешал. Накрыл плотно крышечкой и задвинул на самую середину горна:
- Качай меха, пока оно анализируется, а я работой займусь, - буркнул он и вернулся тискам, где была зажата заготовка.
Тигель достали часа через три – остывать. А уже перед ужином открыли и перевернули – поверх спёкшегося угля прилипла тонкая лепёшечка того же цвета, что и бусинки. Осторожно отделив её от остального, Саня ухватил её щипцами и внёс в пламя. Как зачарованные "аналитики" смотрели на то, как оплывают и загибаются вниз края.
- Ни с чем не реагирует и размягчается в огне, - пожал плечами кузнец. – Кроме, как стеклу, быть нечему. Потому что не горит – то есть – не пластмасса. Галке доложи – вам ещё разбираться из чего и как оно получилось. Ты откуда их выкопала?
- Из золы, когда печку в лаборатории чистила.

Следствие по делу о стекле проходило долго. Началось оно с перекапывания содержимого топки, с промывки в лотке всего, что там было. Какое-то количество ещё более мелких шариков нашли – их как раз хватило на то, чтобы ещё раз убедиться в том, что найдено именно стекло. Но ведь ничего, кроме дров, в эту печь не помещали. Не из древесины же оно возникает! Так и ломали голову до тех пор, пока Галочка не увидела, как Пуночка, вычистив топку обжиговой печки, посыпает её пол песочком.
- Пун! Ты всегда так делаешь?
- Что делаю?
- Песок в печку насыпаешь?
- Где колосники стоят – никогда. Там зола просыпается через решётку и сразу попадает в ящик. А в таких, как эта, где дрова горят прямо на полу – всегда. Тогда зола легче подхватывается лопаткой – печку удобнее чистить.
- Вот из песка эти шарики и получились – сплавились. Но для этого нужна сода. Ну-ка, вспоминай, что ты ещё добавляла в топку? Может быть какие-то водоросли...? Хотя, откуда они здесь зимой возьмутся!
- В золе соды нет, - улыбнулась Пуночка. – Мы из неё только щелок вымываем.
Галка остановила гончарный круг и откинулась на спинку скамейки.
- Сода с лимонной кислотой шипит, - сказала она задумчиво.
- Да, мне докладывали, - поддержала эту мысль Пуночка. – Но ни соду, ни лимонную кислоту я ни разу не видела.
- Зато ты не раз видела, как выпаренный щёлок шипит с серной кислотой.
- И с серной, и с соляной, и со слабосерной.
- Если считать, что кислоты в чём-то подобны друг другу, то и выпаренный щёлок в чём-то подобен соде.
- Потому что все они шипят, - согласилась Пуночка.
- Тогда нужно смешать этот выпаренный щёлок с песочком, поместить в тигель и поставить в печку.
- Крышкой закрывать?
- Сделай два тигля. Один поставь с крышкой, а второй просто так.
Через двое суток Шефу доложили о том, что сварено стекло. Мутноватое, для тех, кто видел настоящее, грязноватого оттенка, но прозрачное.