Так некуда - рвётся связность изложения. И вообще, я целых две погашенных истерики живописал, не меньше, чем по абзацу. Это же не женский роман, а производственный.

Так уж повелось в клане – о затруднении с паровой машиной Веник рассказал за ужином. Интересно было многим, начались обсуждения, посыпались предложения. А потом Ваня застенчиво попросил два листочка железа потоньше. Чтобы были круглые и в диметре с длину ладони. Веник сделал их сам – в помощниках у кузнеца кто только не перебывал, но оставить при нём кого-нибудь постоянного никак не получалось – кадровый голод отрывал людей от работы у горна и бросал то туда, то сюда. Вот и сейчас в конце апреля по остаткам снега стаскивали к воде сваленные еще в феврале сосновые стволы – с началом навигации их нужно было свезти в посёлок для новой стройки, как и хворост, нарубленный из сучьев.
Качать рукоятку поддува пришлось Шефу. Он же работал за молотобойца и вообще делал, что велят – он не первый раз тут, многое умеет. Может и отковать что-нибудь нехитрое
- Вот тут по краю нужно пробить отверстия, попросил Ваня, показывая на размеченные по циркулю двенадцать точек, – он их уже накернил. Веник молча пробил лист бородком, а потом зачистил края камушком и подравнял четырёхгранной развёрткой. И снова зачистил.
То же самое проделал и со вторым листом. Оба их Ваня уже вырубил зубилом и обработал кромки – он тут тоже не в первый раз.
- Теперь вот тут по оси, но только на одном из листов, - потребовал Ваня, качая ручку насоса – Саня просил поддать жару на прогреваемую железяку.
Потом было ещё одно отверстие, довольно большое, смещённое к краю, примерно на две трети расстояния до него от центра.
- Ты бы хоть намекнул, Ваня, что затеял, - не отвлекаясь на выслушивание ответа, Саня выхватил из горна раскаленную заготовку и, положив её на наковальню, показал ручником, куда нужно бить. Веник и ударил. И пошла работа. А Ваня так и ушёл.
Свою поделку он представил примерно через неделю. Всё в ней, кроме двух железных кружков было деревянное. Сами эти пластины располагались друг над другом, а между ними находилась толстая шайба. Сантиметров пять, не меньше. Вверх точно по центру торчал шток с шарниром наверху, через который к нему крепился шатун, вторым концом приделанный к деревянному маховику. К этому же маховику с другой стороны подходил ещё один шатун от второго штока, выставляющегося из цилиндра, поставленного сверху на всё ту же шайбу, но не по оси её, а с краю.
Маховик же проходил сквозь стойку, установленную между центральным штоком и боковым цилиндром – он состоял из двух дисков на одной оси.
Вот эти штоки и приподнимались поочерёдно, шатунами приводя маховик во вращение. Сооружение было приподнято над столом на треножнике, а снизу горел фитилёк жирового светильника. Если его убрать – работа этой непонятной машины замедлялась, а потом и совсем прекращалась.
- А куда заливать воду? – недоумённо пробормотал Саня, очередной раз помещая светильник под днище установки и наблюдая возобновившуюся работу непонятного механизма.
- Она почему-то работает без пара, - пожал плечами Ваня. – Никогда не мог понять почему.
- И давно не мог? – попытался уточнить Веник.
- Очень давно. С детства. Такую игрушку подарили папе, только у неё стенки были прозрачными – все внутри видно. А металлические пластины сделаны из чего-то лёгкого, наверно, из алюминия. Она работала даже если поставить её на руку – от тепла ладони. А, если чуть подогреть – начинала быстро крутиться. Если сверху насыпать колотого льда – так вообще ураган. Но это просто макет. Вот, я нарисовал, как устроено – показал он изображение разреза.
- То есть в этой «шайбе» вверх и вниз ходит поршень! – определил Веник.
- Это только кажется, что поршень, - улыбнулся Ваня. – А на самом деле это та самая заслонка, которая перекрывает путь то теплу, то холоду.
- Тогда почему не слышно её стука о дно или крышку? Она же должна прилегать плотно! – возмутился Саня.
- А в той игрушке не прилегала и не стучала, хотя приближалась вплотную, - Ваня очередной раз достал из-под непаровой машины светильник. – Не надо перегревать – я на смолу склеил. Хотя и с тёртым углем, но она всё равно может размягчиться. Это же макет.
- А что про неё рассказывали, или хотя бы как называли?
- Называли Стирлингом. Я запомнил, потому что не Стерлинг и не фунт.
- Теперь разъясни, как она работает?
- А так и работает, как ты объяснил. То есть заслонка по очереди перекрывает дорогу то теплу, то холоду. Воздух внутри то расширяется, то сжимается. Поршень то поднимается, то опускается. Но раньше, когда мне говорили про заслонку, что она поршень, я не понимал, как это работает.
- Стирлинг! – припомнила Светка. – Что-то я про них слышала. Мне кажется, что они чем-то нехороши. А чем-то хороши. Но как работает, никогда не знала.
- Так ведь оно вертится, - улыбнулся Саня. - Придётся делать болты – нормальный аппарат на смолу не склеишь. Как я понял, широкий цилиндр тщательно обрабатывать изнутри не нужно?
- Не нужно, - согласился Ваня. – И не путай меня – это не цилиндр, а котёл. А если цилиндр, то я не понимаю, как это работает.
- А из чего у тебя заслонка? – заволновался Веник.
- Деревянная, из доски. Я ведь не предназначал макет для настоящей работы. Его не так уж сильно нужно нагревать, чтобы показать принцип.
- Та-ак. Значит, Саня, сделайте с Иваном это самое, но из железа. В этом же размере.
- Цилиндр всё равно не могу, - возразил кузнец. – Нечем мне его изнутри выточить. Поршень-то нужно подгонять тщательно, потому что никакая прокладка не вытерпит горячего воздуха сколь-нибудь долго.
- Получается, нужно совершенствовать и токарный станок. А у нас великая стройка на носу.