А потом ко мне явился младший лейтенант НКВД. Мы посмотрели друг другу в глаза, и он тут же схватился за ухо. Да, встречались мы с ним на Румынской земле ещё в сорок первом – он тогда Бюхель хотел арестовать:
- Вас, товарищ Субботин, приглашает товарищ Иванов. Самолёт ждёт.

***

Сели мы не на Центральном аэродроме, а на незнакомой площадке, где всем заправляли артиллеристы. Они одним из созданных моими трудами таркторишкой таскали по полю разного рода пушки и преодолевали специально устроенные валы, канавы, ямы, заполненные водой и участки размокшего грунта. Для сравнения рядом над этими же задачами трудился один из квадроциклов, сделанных мною ещё весной. Оба недотягача справлялись с работой неважно, то и дело, застревая в грязи. Правда, освободившись от прицепа, всё-таки выбирались на твёрдое место и потом вытягивали пушки тросом. Иногда их для этого запрягали парой.
Группа военных, следившая за испытаниями, смотрела на это с явным неодобрением, а прицеп с навесными орудиями стоял в сторонке.
- Отвратительный тягач, - констатировал присутствующий при этом вождь.
- Так точно, товарищ Сталин, - согласился один из генерал-майоров. – Нам бы их побольше, - он указал на второй трактор, копающий артиллерийский окоп экскаваторным ковшом.
- Вот почему так, Александр Трофимович? – повернулся ко мне Иосиф Виссарионович. – Задумки ваши все в один голос ругают, но расхватывают, словно горячие пирожки!
- Какой мотор, такой и трактор, - развёл я руками. – Был бы скромного размера дизель – он бы лучше тянул. А это, скорее, газонокосилка, чем серьёзная техника.
- В ваших действиях, товарищ Субботин чётко просматривается настойчивая забота о будущих хуторянах-фермерах. Вы что, собираетесь распустить созданные с таким трудом колхозы?
- Никого я распускать не собираюсь. И вообще рассуждать на подобные темы до окончательной победы над врагом не буду. Нам сейчас единство требуется, а не дискуссия на отвлечённые темы. А эти устройства – всего лишь способ с пользой употребить моторы для скоростных мотоциклов, попавшие к нам по ленд-лизу. Они, кстати, не слишком долго протянут, потому что высокооборотные.
- Ладно, - кивнул Сталин. – Артиллеристы и без нас разберутся с очередной вашей выходкой. Едемте – впереди у нас важная встреча.

***

Мы в Кремле. В знакомой комнате, где проводят совещания. В торце длинного стола сидит стенографистка Наденька со своим неизменным блокнотом, вдоль длинной стороны передо мной пятеро незнакомцев. Одни в штатском, другие в форме, есть даже флотский капитан-лейтенант. Никто никого никому не представил – то есть снова повышенная секретность.
- Товарищ Шурик сейчас расскажет нам всё, что знает о ядерном оружии, - задает направление разговора Сталин и предоставляет мне слово.
- Я не физик-ядерщик, поэтому знаю немного. Буду рассказывать примерно так, как отвечают в школе на уроке, - смотрю на своих визави и никого не узнаю. Хотя, молодого Сахарова или Курчатова без бороды просто не могу себе представить. – Итак, существует изотоп Урана с атомной массой двести тридцать пять. Он спонтанно делится на два осколка близких масс и то ли два, то ли три нейтрона. При этом выделяется энергия, которую можно рассчитать по формуле "е" равно "эм" "це" квдрат, где "эм" – разница в сумме масс продуктов распада и материнского ядра.
- Это отвечают на уроке в школе, - приподнимает бровь "морячок".
Пожимаю плечами и продолжаю:
- Этот же изотоп точно так же делится, если в него попадает нейтрон. Чем этот нейтрон медленней, тем охотней происходит деление. В результате снова рождаются осколки деления и несколько новеньких нейтронов. Если атомов Урана двести тридцать пятого вокруг много, то нейтроны попадают в них чаще. То есть, начиная с некоторой критической массы, собранной в одном месте, реакция деления ядер становится самоподдерживающейся. Называется она цепной реакцией и приводит к сильному разогреву делящегося вещества. В принципе этот процесс может привести к взрыву. Так называемому ядерному взрыву. Вот, в принципе, и всё.
- А кроме Урана двести тридцать пятого, какие ещё вещества обладают таким свойством? – спрашивает меня сидящий посередине штатский.
- Плутоний двести тридцать девятый. Его даже называют оружейным плутонием. У него критическая масса меньше. Но он в природе не встречается – его нарабатывают в ядерных реакторах.
- Каким образом?
- Не знаю.
- А как устроена ядерная бомба?
- Известно два основных типа. В первом варианте несколько частей критической массы сдвигают друг с другом, а во втором сферическую деталь из делящегося материала сжимают взрывом. Во всех случаях в центре располагается источник нейтронов.
- Как устроен источник нейтронов?
- Не знаю.
- Каким образом из природного урана извлекают изотоп с массой двести тридцать пять?
- В точности не знаю, но слышал о каких-то центрифугах.
- Припомните, пожалуйста, все слова, какие слышали в связи с переработкой урана.
- Жёлтый кег, урановая смолка, гексафторид Урана.
- Как устроен ядерный реактор?
- Это большой бак с теплоносителем – водой или жидким натрием, в который опущены трубки с топливом – Ураном, обогащённым до каких-то концентраций. Степени обогащения разные – свои для каждой конструкции. Теплоноситель первого контура обычно радиоактивен, поэтому тепло от него отдают через теплообменники во второй контур, а уже образовавшийся пар пропускают через турбины.
Потом был долгий мучительный процесс, в продолжении которого я непрерывно сознавался в своём полном неведении. Единственное, о чём предупредил – что взорвать ядерную бомбу не так-то просто потому, что она норовит разогреться и разлететься ещё до того, как цепная реакция наберёт существенную силу.
- Кстати, - добавил я в заключение, когда был окончательно вымотан. – Если мы запустим хоть какой-то реактор, а потом взорвем его на Новой Земле так, чтобы скалы вздрогнули, ну, примерно два-три парохода тротила, то америкосы могут подумать, будто мы провели испытание настоящего ядерного боеприпаса, потому что засекут сейсмическую волну, а потом обнаружат в воздухе Цезий и Стронций – они в значительных количествах образуются при делении ядер.
- На Новой Земле? – переспросил Сталин.
- Ну да, там будет один из полигонов. И ещё в Семипалатинске.

Я применил устоявшееся выражение. Уже заметил, что их не стоит переделывать.
С другой стороны, если хватают и едят обжигаясь - значит вещь стоящая.