Ну, если их действия способствуют исполнению планов ГГ --- как он должен к ним относится?

Заменил Смоленск на Полоцк. Спасибо!

Запихав многострадальную грамотку в рукав, секретарь почтительно поклонился и выскользнул за дверь — с тем, чтобы всего через пару минут вернутся обратно с вестью о том, что митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси просит аудиенции по неотложному делу.
«Та-ак, чувствую, накрывается мой выходной одним местом!».
— Пригласить.
Припомнив несколько сочных идиом и выражений (если бы он вдруг вздумал огласить их при архипастыре Ионе, то обычной епитимьей было бы не отделаться), венценосный покровитель всех православных христиан Литвы изобразил на лице умеренную радость.
— Димитрий Иоаннович.
Осторожно откинувшись на  высокую резную спинку стула и несколько раз кашлянув, седовласый иерарх привычно огладил свой наперсный крест. 
— Избрание твое Вальным сеймом на трон Великого княжества было для меня великой радостью. Когда твое чело увенчала Гедиминова шапка, сердце мое пело осанну — ибо кончилось темное время гонений и утеснений наших...
Дмитрий уже привык, что архипастырь Иона приходит к нему с самыми разными просьбами — Римская курия в свое время изрядно постаралась, ослабляя и «загоняя в стойло» Киевскую митрополию. Но сейчас, слушая непривычно-многословное вступление сильно пожилого иерарха, и попутно удивляясь бурлящему внутри него противоречивому клубку эмоций, он начал подозревать нехорошее. Например — что у него сейчас попросят «вернуть» митрополии монастырь, который ей никогда не принадлежал. Или поддержать литовское православие пожертвованием тонной-другой серебра, оформленного в новенькие московские копийки.
— Узнал я, что епископ Виленский собирается отстроить в стольном граде училище для отроков знатных родов. С твоего, государь, дозволения.
Пошевелив кустистыми бровями, церковник вопросительно замолчал.
— Все так, отче. Однако прежде устроения первого в Великом княжестве университета, Валериан обязался за счет своего епископата отстроить богадельню и дом для сирот-подкидышей.
Из всех объяснений предстоятель  Литовский услышал только некоторые...
— Уже, значит, Валериан... А ведаешь ли ты, государь!
Сжав наперсный крест так, что на морщинистой руке проступили синие жилки, архипастырь Литовский постарался успокоиться.
— Что епископ, коего ты по имени величаешь, еще в прошлом году в Вильне дом купил, и пятерых иезуитов в него заселил? А ныне собирается их в наставники университетские определить, о чем верные люди доподлинно мне доносили!!!
«Вообще-то, он и еще полтора десятка монахов в Обществе Иисуса выписал — но тебе это пока знать не следует. А то еще Кондратий обнимет — и привет, выборы нового митрополита всея Юго-Западной Руси».
— Он же в своем университете отроков неразумных с пути верного сбивать будет, государь! Разум им туманить речами сладкими, в веру папскую склонять, непотребщине и бесовщине учить!..
Задохнувшись от переизбытка чувств, архипастырь Иона откинулся на спинку стула и трижды осенил себя крестным знамением — каковое Великий князь, имея правильные рефлексы, тут же зеркально повторил. Затем ненадолго покинул своего собеседника, вернувшись с небольшим хрустальным кубком и таким же кувшинчиком простой воды. Налил, небрежно перекрестил и пододвинул к митрополиту.
— Отче.
Отпив глоток драгоценной влаги, старик моментально порозовел и ожил.
— В упреках своих — помнишь ли ты, как звучала клятва, данная мной перед церемонией возвышения мечом?
В ответ на это митрополит вцепился в кубок еще сильнее и нахохлился. Потому что несмотря на свои преклонные года, память Иону пока еще не подводила:
— Да, государь. Защищать и оберегать веру христианскую, не разделяя ее на греческий и римский канон.