То же утро.
Солнечногорск.
Плац стрелково-тактического института «Выстрел».

- … У третьего учебного взвода на сегодня паркохозяйственный день. Первый и второй взвод по учебным классам – разойтись! Курсант Комисаров – на месте.

Для курсанта Степана Комисарова (а до прихода на курсы – сержант-пограничник, отправленный командованием для передачи опыта мобильных боев и получения командного опыта для аттестации на звание комроты) было несколько удивлен, так как после того он показал свою тактику работы в лесу и накоротке с автоматом, который он привез с собой – то уже второй месяц Степан гонял по плацу будущих командиров свежесформированных подразделений глубинной разведки, занимаясь своим обучением во время отдыха. Ну и не забывая чистить и смазывать свой любимый затрофееный «Солотурн». Ить и новинка вроде, но как-то к японцам и белякам недобитым попала же. Значит и вправду, как на политзанятиях баят, вся европейская шваль спит и видит, как бы напакостить все еще молодой стране рабочих и крестьян. Побаловался он с этим автоматом тогда хорошенько, недаром слыл лучшим стрелком отряда, да и значок «Ворошиловский стрелок» таскал, а потом подумал, что для их таёжных лесов такая штука то поудобнее будет, чем винтарь мосинский: короткий, стреляет точно, а патроны то у него хорошие, убойные, от маузера-девятки – самое то. Да и в артмастерской ему помогли, сделали и приклад поудобнее, и рукоятку, чтобы не за ствол горячий держать и не за магазин. Поэтому когда начальник увидел, как сержант бегает с такой штукой, так ему сразу и сказал: «Тебя, паря, учить стрелять – только портить, поэтому быть тебе самому преподавателем, а мы уж тебя по тактике отдельно погоняем». Вот и гоняли, когда он сам никого не гонял.

Заместитель начальника института по учебе, плотный невысокий крепыш, резким шагом подошел к оставшемуся на плацу бойцу.

- Вот что, Степан… Александр Александрович, приказал после построения срочно явиться к нему, а мне подготовить твои документы и характеристику. Не знаю уж чем эта срочность вызвана, но он еще неделю назад с нашим комиссаром изучал твое дело. Поэтому давай переодевайся по первому сроку и скажи старшине из ХоЗу чтобы подготовил твои вещи. Чую, что с концами тебя с концами забирают, несмотря на мое ходатайство о переводе тебя инструктором к нам. Вопросы, сержант?

«И впрямь удивительно. Что случилось?», - легкая тень пробежала по лицу парня, но задавать слишком много вопросов он не привык. Да и сам заместитель начальника явно мало что знал.

- Никак нет, товарищ командир! - отчеканил Степан - задание понятно.

- Тогда выполняй. Александр Александрович ждет. Насчет характеристики не переживай - отпишу все как есть, а по учебе у меня к тебе претензий не было.

Замначальника, словно курсант, четко сделал поворот кругом и зашагал к учебным классам.

Степан широким движением головы оглядел ландшафт, запоминая вид как на фотокарточке. Два месяца здесь имели особенность закончиться очень быстро, и ему хотелось запомнить это место. Тут было, в общем-то, хорошо. Сложно, но интересно.
В следующее мгновение он уже шел в хозчасть

Бессменный начальник хозяйственного управления сидел за своим рабочим столом, словно никуда и не отлучался от этого. Его устроил на это место основатель курсов - генерал-лейтенант Российской Императорской Армии Филатов, один из "красных апостолов" - немногих генералов вставших на сторону Советов в братоубийственной войне и помогавший строить Красную Армию с нуля. Вот уже второй десяток лет Автандаил Семенович отвечал за материальное обеспечение будущих краскомов и сохранность их вещей, привезенных с собой. Мало что его могло уже выгнать на полигон (да и мало кто хотел гонять заслуженного ветерана). Единственное что его вытаскивало с его склада - это только новое оружие. Он, отработав десяток лет ординарцем у Филатова, знал практически всех русских конструкторов-оружейников в лицо и видел их еще первые самые нелепые образцы. И даже умудрился побегать по полигону и оценить автомат Степана, который тот привез с собой с заставы.

- Ааа.. Степан.. давай заходи, счас я твою машинку выдам. Вчерась снова ходил пострелять из нее, все-таки у тебя он удобнее с рукояткой-то чем остальные.

- И впрямь - кивнул Степан, который удобность своего оружия знал не понаслышке. - Мне вещи свои надо забрать, уезжаю я. Переводят куда-то.

- О, как. А Васильич говорил, что оставит тебя у нас, - удивился Семеныч. - Тогда жди. Сейчас все притащу.
Несмотря на почтенный возраст, Семеныч двигался достаточно резво, и не прошло и пяти минут, как на столе выдачи появился его ранец с вещами, чистая форма, автомат, портупея с кобурой, в которую был вложен пистолет и непонятный кейс.

- Это я думал тебе подарить, когда бы тебя инструктором к нам взяли. От мериканского автомата приспособил к твоему. Давай переодевайся, - я пока бумаги заполню.

Степан осмотрел подарок. Это был оружейный кейс, с тремя замками сверху как у чемодана. Видно было, что был сильно переделан внутри, т.к. изначально явно был предназначен для другого автомата. Примерил новинку к своему «солику», тот вошел как влитой, да и место осталось и под магазины снаряженные, и под еще мелочевку разную.

- О-о-о, - с ноткой восхищения протянул Степан, разглядывая подарок. - Спасибо, Автандаил Семенович. Еще как пригодится.

- Не на чем, Степан, - добродушно буркнул Семеныч, и принялся скрипеть пером ручки, заполняя бесконечные формы.

Когда Комисаров переоделся, завхоз уже ждал его с бумагами.

- Так... давай читай и подписывай, что все получил и ничего не оставил. Оружейную карточку заполнишь сам, как Васильич тебе выдаст.

Степан изучил поданные ему бумаги и без лишних слов подмахнул. Семеныч кивнул головой и подул на бумаги, подсушивая чернила, и кинул в картонную папку.

- Ну ладно, Стёпка. Ни пуха тебе. Может и свидимся еще

- Было бы неплохо - кивнул Степан - и вам здоровья, Автандаил Степанович.

Попрощавшись, он отправился дальше.

Ординарец, сидевший в приемной начальника школы, поздоровавшись со Степаном, открыл дверь к нему в кабинет, спросил что-то...

- Входи, ждет тебя уже - повернулся он к парню

Начальник курсов сидел за столом и что-то стремительно черкал в тетради. На столе царил легкий беспорядок, услышав скрип открывшейся вновь двери, он поднял голову:

- А, Степан... проходи. Я тебя ненадолго задержу. Вот держи. Твой приказ об откомандировании с курсов. Тебя хотят видеть почему-то в НКВД - сегодня пришла телефонограмма после того как я отослал им твое дело.

Подняв массивное пресс-папье, Александр Александрович, взял бумагу из ближайшей к нему стопки и протянул ее Степану.

"НКВД", - думал тот, - "а им что от меня понадобилось? Все очень быстро происходит за последние недели. Но партии видней".

- Теперь ступай к Антону Васильевичу. Он тебе выдаст все нужные бумаги, - он вскинул глаза к часам. - Как раз успеешь за 15 минут. К этому времени прибудет машина. Будет ждать тебя на КПП.

- Вас понял, Александр Александрович! Разрешите идти?

- Иди, Степан. Надеюсь, что у тебя все будет хорошо. Если это ненадолго, то ждем тебя. Даже и через год, - сказал человек не знавший, что через год он попадет под каток кровавой жатвы, развернувшейся в противостоянии старой и новой школы, и уж никак не сможет его дождаться.

- Спасибо, Александр Александрович, я бы с радостью у вас остался, - вполне искренне ответил Степан, который совсем точно не знал, что с ним произойдет дальше...

Замначальника встретил Степана около входа с папкой.

- Так, Степан, держи это все твои документы. Приказ отдавай мне. На оружейную карточку я печать поставил, заполнишь уж сам как-нибудь, - он протянул пограничнику папку, забирая листок с приказом себе. - Просто машина уже пришла - сообщили с КПП. Видимо сильно торопятся – значит, пока проверять не будут бумаги. Все. Удачи тебе, боец.

Коротко козырнув, он быстро скрылся в здании. Пограец несколько оторопело посмотрел на документы, затем мотнул головой, убрал бумаги и без промедления двинулся на КПП.

На КПП Степана встречал классический черный воронок с НКВДшником, стоящим около машины

- Сержант Комисаров, - окликнул он и не дождавшись ответа продолжил. - Вещи размещайте в багажнике и садитесь. Приказали привезти как можно скорее.

Открыв багажник он поспешно сел за руль. Степан невозмутимо погрузил вещи и уселся на место пассажира. Все скоро выяснится - к чему мельтешить? С такими философскими мыслями он приготовился следить за дорогой и вспоминать Тамыра, вольные леса, конский галоп... Все то, о чем он уже успел на самом деле соскучиться.

Дорога от Солнечногорска до Москвы заняла не так уж и много времени, Степан даже не успел задремать, как машина тормознула у здания, про которое он так много слышал - Народный Комиссариат Внутренних Дел. Отдав направление и пройдя непривычную для него процедуру с подписками о неразглашении, допусках секретности, он сначала сходил сдал на временное хранение свои вещи и подтянув форму направился в сторону кабинета 616

Отредактировано Джориан (07-11-2015 13:51:47)

То же утро
Здание НКВД, Лубянка, Москва
Кабинет следователя-аналитика 5го управления ГУ ГБ НКВД

Утро для владельца начиналось обыденно. Дореволюционный стол-«аэродром», в который раз уже служил кроватью, а законченные дела – подушкой.  В последние несколько дней заметно усилилось количество входящей корреспонденции. Практически все Особые отделы каждого ОВО бомбардировали Центральное управление выявленными «шпионами», «вредителями» и даже «антиреволюционными заговорами». И вся эта корреспонденция требовала внятного чтения и понимания, а потом еще нужно было поставить приоритет рассмотрения: то есть, были ли основания для опасений, что действительно что-то присутствует на месте или нужно было работать в обычном порядке, а потом еще и придется дать стукачу по шапке. Начальство очень любило такие отчеты, которые позволяли спланировать точно количество возможных раскрытых заговоров или пойманных шпионов, поэтому для ценного кадра даже выделили особое расписание. Правда последнее время требовали все больше «особых» отметок и Кифе это очень не нравилось, так как он не любил в своей работе «зряшней» крови, хоть и не боялся ее.

Сегодня, в отличие от предыдущих дней, когда старшего лейтенанта Канина никто с утра не тревожил, сегодня это негласное правило было нарушено: рядом с его головой на столе мерзко зазвенел телефон.

Кифа досадливо поморщился, но трубку поднял:

- Товарищ Канин? Это из управления беспокоят. Вас к себе требует Георгий Моисеевич в самое ближайшее время. Когда Вы сможете прибыть? - раздался из трубки голос одного из безликих секретарей Особого отдела, который в будущем превратится в самую эффективную в мире контрразведку, известную как "Смерть Шпионам".

- Пятнадцать минут на завершение дел и выхожу.

Канин первым делом запер лежащие на столе дела в несгораемый шкаф, с сожалением покосился на недопитую чашку чаю, запер кабинет и отправился на встречу.

Почти все сотрудники управления выглядели так, как будто живут в этом же здание - все следовали примеру постепенно забиравшего себе всю силу Великого Вождя Страны Советов - Сталина: работа до 3-4 ночи и подъем через несколько часов. Секретарь Георгия Моисеевича встретил капитана кивком и сказал:

- Проходите, товарищ Канин, Вас ожидают.

Кифа коротко кивнул секретарю и прошел в кабинет.

- Здравствуй, Кифа, - замначальника управления встретил своего гостя за столом, но поднялся и протянул руку в приветствии. - Присаживайся. Дело такое: сколько тебе времени потребуется, чтобы передать все дела Николаеву и его людям?

Старлей уверенно пожал протянутую руку и сел напротив.

- Если только ввести в курс дела - за день можно управиться. Если дотошно и во всех подробностях - около недели.

- Гм.. гм... – Георгий Моисеевич откинулся на стуле что-то прикидывая в уме и резко выпрямившись протянул свежеотпечатанный лист капитану. - Вот ознакомься. Указом наркома тебя переводят в девятку на неопределенный срок. У тебя есть час на то чтобы привести себя в порядок и подготовить, что успеешь для передачи. Я согласую с товарищем Леплевским чтобы он смог для тебя побольше времени потом выбить для сдачи дел.

Канин задумчиво побарабанил пальцами по столешнице.

- Разве что по самым приоритетным бегло пробежаться... Да и то... Ну ладно, надо значит надо. Разрешите выполнять?

- Ты уж постарайся... Если уж сможешь сам вырваться подходи - на тебя все же замыкался один из основных потоков. Как говорил товарищ Сталин: "Незаменимых у нас нет", но все же замену найти придется постараться. Ясно? Тогда выполняй.

Кивнув, Кифа вышел из кабинета и направился к себе, размышляя по пути: «В девятку, значит. Срочно. Работа с неполной информацией в сжатые сроки. Потенциальная угроза госбезопасности. Возможна командировка, иначе просто могли перекинуть дело. Вряд ли в крупный город - там бы своего спеца нашли. Граница? Китай? Финны? Или глухомань в тайге какая. Но откуда в глуши угроза нацбезобасности? Шпионаж? Кто-то внутри структуры? Да кой чёрт ему на задворках делать-то?»

Аналитический разум Канина работал всегда, но данных было слишком мало для достоверных допущений.

Вернувшись в кабинет он набрал Николаева.

- Алло. Это Канин. Пришли мне кого из своих посмышлёней для передачи дел. Мне только что сооб... Тебе тоже? Отлично. Времени мало, так что присылай сразу нескольких. Тут бумаги - весь коридор оклеить хватило бы.

В трубке коротко хохотнули на последнюю фразу:

- Ага, и чтобы потенциальные клиенты увидели, что мы их прорабатываем. Ладно. Люди будут у тебя в течение десяти минут, а я пока гектограф забронирую, чтобы можно было дела откопировать.

Ребята от Николаева примчались даже быстрее чем сказал их начальник. И, судя по виду, большую часть пути проделали чуть ли не бегом.

Ко времени прихода Канин успел достать из несгораемого шкафа папки с пометками "срочно" и "крайне срочно" и разложить наиболее приоритетные дела на столе.

- Так. Это потом, это тоже, вот это нужно немедленно, это, это и это к завтрашнему дню. Эти двое ждут, их можно перекинуть к делам средней важности... Если задержусь, в шкафу всё отсортировано.

- Извините, товарищ Канин, - переглянувшись, высказался старший группы. - Пока не имеем права. Только в Вашем присутствии.

Остальные начали организованно суетиться, распределяя папки между собой и выстраивая очередность в своих блокнотах.

- Мы подали уже запрос через Николаева, но если будет возможность - пробейте со своей стороны на черновую передачу.

Примерно через пятьдесят минут основные документы были отсортированы, перенумерованы, некоторые папки получили вложение с заметками от руки. Также был проведён устный инструктаж по дальнейшей работе.

Заперев оставшиеся документы в несгораемый шкаф, Кифа дождался пока все покинут кабинет, запер его и сдал ключи от кабинета и шкафа дежурному. После чего направился к неприметному помещению в изгибах коридоров. Открыл дверь ключом, который было запрещено сдавать при любых обстоятельствах и прошел в совсем маленькое помещение, в котором находились шкаф, оружейный сейф, секретер, стул и небольшой стол.

В шкафу Кифа взял фуражку, прошелся двумя движениями по сапогам щёткой с остатками ваксы, перешел к сейфу и достал из него кобуру с заслуженным трофейным кольтом. Быстро убедился в наличии патронов в магазине, отсутствии патрона в патроннике, в правильном положении предохранителя и присовокупил кобуру к униформе. Нож-финка также занял своё законное место. Перед выходом Кифа ещё раз глянул в зеркало на двери шкафа, поправил фуражку, вышел, запер дверь и направился в 616-й кабинет.

У него было предчувствие, что вернуться предстояло очень нескоро.

Отредактировано Джориан (07-11-2015 13:53:16)

Профессор Преображенский вошел и осмотрелся. Хозяин кабинета, вышел из за стола и подошел, протягивая руку.

- Доброе утро, Евгений Витальевич. Прошу прощения за столь раннее требование о встречи. Но дело не требует никаких отлагательств. Меня зовут Глеб Иванович Бокий. Я начальник отдела НКВД, который занимается, в том числе, и крупными археологическими открытиями, которые могут иметь большую ценность.

- Доброе утро, Глеб Иванович, - профессор пожал протянутую руку. - Должен признаться, вы меня изрядно заинтриговали.

- К сожалению, времени не было на подготовку. Я вас введу в курс дела, но мне нужно удостовериться, что вы нам сможете помочь. Присаживайтесь.

Он показал на свободный стул около своего стола и положил на стол папку.

- Здесь рисунки, нарисованные одним из наших... скажем так свидетелей... к сожалению это единственное, что мы смогли получить от него. Не считая конечно того, что мы сами смогли понять. Вам это знакомо?

Евгений Витальевич присел за стол и открыл папку. На рисунках, представших взору профессора, были изображены символы и пиктограммы, сильно искаженные по сравнению с тем, что было ему привычно, но похожи на то, что было изображено в одной книге из его собрания. Очень старой, почти забытой, книге.

- Какие-то оккультные узоры, - предположил ученый. - Я мог бы точнее сказать, если бы у меня было больше информации по тому, где их нашли

- Это где то к востоку от Байкала. Насколько точно мы не знаем, так как нашего свидетеля нашли явно не там. Он был сильно изможден и показывал все признаки того что... просто сошел с ума. Часть из того мы нашли, показывает, что он видел нечто похожее на чью-то усыпальницу. При чем очень большую.

- Усыпальница, как любопытно, - бормотал профессор. - Очевидно, узоры имеют культовое происхождение. Следовательно, они весьма древние, добуддистские. Мне кажется, я где-то их видел, вспомнить бы где. Как любопытно.

Евгений Витальевич поднял взгляд на Бокия.

- Эти узоры мне определенно знакомы. Пока что не могу сказать, какой культуре они принадлежат; к сожалению, языческая история Дальнего Востока не мой конек. Но, думаю, через дней пять, максимум через неделю, смогу ознакомить вас с более конкретными данными.

- Увы, Евгений Витальевич, у нас нет столько времени. Через неделю максимум Вы уже должны быть в поезде, который повезет Вас на место. Я могу организовать вам любой необходимый допуск к архивам, но результат должен быть как можно скорее.

- Простите, то есть вы предлагаете мне отправиться непосредственно на место? - уточнил профессор.

- В течение недели, но до этого мы должны получить информацию хотя бы приблизительно, что это такое.

Он вытащил еще один листок и протянул его профессору.

- Уйгурская письменность. Стиль написания соответствует тринадцатому веку, как нам сказали эксперты. Судя по рисункам, с которых их брали, эта письменность моложе того, что изображено на предыдущем листе, так как по косвенным признакам... если конечно можно верить тому, что нарисовал сумасшедший... то это находилось далеко до захоронения. Но точно перевести это не могут из-за существующей разницы в языках, а тут еще и записан какой-то диалект якобы существовавшей тогда ... секты.

- Но у меня занятия, студенты, - начал было Евгений Витальевич. - С семьей хорошо бы посовещаться. - Но тут ему под нос сунули новый лакомый кусочек, и профессор Преображенский вновь увлекся тем, к чему всегда питал страстную любовь - историей. - Эта надпись как-то связана с узорами?

- Возможно... надпись и узоры, во всяком случае, точно находятся рядом, но какая связь между ними - непонятно, - Глеб пожал плечами, показывая, что там и там он видит только каракули. - Единственное, что я могу еще добавить, что те же эксперты увязывают эту надпись, секту ... что это скорее всего захоронение Темучина.

После этого, если у Евгения Витальевича Преображенского и оставались сомнения, они растаяли как весенний снег.

- Вот это удача, просто уму непостижимо. Это же открытие века, сенсация! Я готов отправляться. Хоть завтра.

- Мы еще до конца не уверены, Евгений Витальевич. И сами понимаете, что перед тем как мы что-либо подтвердим об этом вообще никто не должен знать кроме меня, вашей группы, наркома и товарища Сталина. Вы это понимаете?

- Разумеется, я буду нем как рыба, - улыбнулся Евгений Витальевич. - Если вы позволите, я хотел бы немедленно приступить к изысканиям...

Старому профессору и впрямь не терпелось, еще бы - такое открытие.

- Вы уж постарайтесь, - Глеб вернулся к столу и подняв трубку спросил у своего секретаря: - Остальные собрались уже? Тогда пусть заходят.

Обернувшись к профессору, объяснил:

- Сейчас познакомитесь с другими товарищами из особой группы. Все необходимые документы и допуски получите в канцелярии.

Ммм. Мне этот термин встречался в отношении достаточно небольшого числа генералов. Не помню, честно говоря, где - въелось в память, а найти счас сходу не могу. Может он относился к первым кто перешел на сторону революции?