В шестнадцатой главе, где описывалась новая форма, сделана вставка:

  С особым вниманием, которое, по мнению императрицы,  граничило с паранойей, император отнесся к зимнему обмундированию для войск. Нет, то, что было перепробовано много моделей и в конце концов в производство приняли наилучшую по критерию «цена-качество», Елена считала правильным. Кстати, форма получилась довольно похожей на старую советскую, но вместо ушанки в комплект входило нечто наподобие буденовки, только без шишака - для рядовых, финского образца кепка с ушами для унтеров и она же, только меховая и с кокардой – для офицеров.
  Заодно в армии были упорядочены воинские звания и введены погоны, примерно соответствующие советским. Нижние чины – солдат, ефрейтор, сержант, фельфебель. Штаб-офицеры – подпоручик, поручик, штабс-капитан и капитан. Императору не очень понравилось, как назывался следующий после поручика чин – капитан-поручик. Нет уж, штабс-капитан звучит куда лучше, подумал Новицкий, вспомнив «Неуловимых» и Джигарханяна в роли штабс-капитана Овечкина.
  Далее шли обер-офицеры – секунд-майор, майор и полковник. Генералов Сергей решил пока не трогать. Ведь при любом новшестве кто-то обязательно останется недовольным, но если обидится какой-нибудь поручик или даже полковник, то и хрен с ними, пусть обижаются. А вот даже один недовольный генерал перед войной был совсем ни к чему, так что высшие звания и соответствующие им погоны император решил вводить уже после войны, а пока пусть щеголяют аксельбантами и эполетами.

Ага, только не у вас, а у меня. Свой-то текст я поправил, а вот своевременно отразить это на форуме забыл. Впрочем, меня отчасти извиняет то, что именно тогда на форуме начались какие-то передряги, отчего я на него просто не мог попасть.

Продолжение:

                                                               Глава 22

Утром двадцать девятого сентября в трех довольно далеко отстоящих друг от друга местах
начались совещания, темы которых были в какой-то мере связаны между собой.
  Первое из них, стартовавшее на полчаса раньше второго, проводилось в Ассамблейном зале Лефортовского дворца под председательством не совсем еще выздоровевшего, но ради такого дела вставшего с постели и надевшего парадный мундир генералиссимуса Миниха. Император тоже присутствовал, но неофициально, поэтому скромно сидел в уголке, а господа офицеры и генералы дисциплинировано делали вид, что пока не  разобрались, кто это там сидит. Кстати, его величество, обозрев собравшихся, подумал, что от строительства какого-нибудь зала для сборищ, кажется, не отвертеться, хоть это и означает приличные расходы. А то ведь будь делегатов всего на треть побольше, и началась бы давка. Пожалуй, не помешает что-нибудь вроде Дворца Съездов, тем более что повод для его возведения и придумывать не придется – присоединение Крыма к России случается не каждый год. И даже не каждое столетие, так что в честь такого события можно и слегка потратиться. Или все-таки сначала построить что-нибудь попроще, вроде Большого Кремлевского дворца, только без архитектурных излишеств?
  Однако столь глобальные планы следовало обдумывать в более подходящей обстановке, поэтому император сделал знак Миниху, и тот, откашлявшись, хорошо поставленным голосом объявил конференцию по итогам Крымской кампании открытой. 

  Второе совещание было куда более камерным, но ничуть не менее значимым. В Лондоне, на Даунинг-стрит десять, в не очень большом и совсем не роскошном кабинете собрались три джентльмена, без всякого преувеличения определявшие внешнюю политику Англии.
  Джентльменом, пригласивший двух других, был Томас Пелэм-Холлс, герцог Ньюкасл, после недавней кончины брата Генри ставший премьер-министром, несмотря на свои неоднократные заявления о том, что он не собирается занимать никаких официальных постов.
  Вторым был Уильям Питт, один из богатейших  людей Англии,  в данный момент являющийся ее военным министром. И, наконец, на совещании присутствовал первый лорд адмиралтейства Джордж Энсон.
  Короля, ясное дело, приглашать на столь представительную встречу никто не собирался. 
  На правах хозяина совещание открыл премьер-министр.
  - Итак, джентльмены, мы собрались, дабы обсудить ход войны, а точнее, двух войн в Европе. А так же их последствия, могущие представлять интерес для Великобритании. Причем я бы уточнил – не только интерес, но и в какой-то мере опасность.
  - Итоги нашей войны с Австрией и Францией подводить пока рано, - заметил военный министр, - она еще продолжается, причем Фридриху приходится воевать на два фронта.
  - Можно подумать, ему это хоть сколько-нибудь мешает, - улыбнулся премьер, - он одинаково успешно действует как в Богемии, так и в Польше. Настолько, что, хоть он и наш союзник, мне начинает казаться – пора бы его слегка осадить. Просто чтобы нечаянные успехи не вскружили голову молодому человеку. Однако пока мы не достигли успехов в Новом Свете, это будет преждевременно. Уильям, в чем вы видите главную трудность данной кампании?
  - В том, что французами командует маршал Ришелье. Хоть он и воспринял это назначение как опалу, но, тем не менее, к порученному делу отнесся со всей серьезностью. Поэтому у нас в Новом Свете определенные трудности. Если бы там командовал кто-нибудь наподобие генерала Субиза…
  - Он уже маршал, - с улыбкой заметил Томас Пелэм.
  - Это точно? Ну, тогда Людовик Пятнадцатый ничуть не умнее его. Так вот, Субиз ухитрился проиграть сражение, имея подавляющее численное превосходство и более удобные позиции. Результат – полный разгром. У французов больше нет войск в Богемии, Людовик в спешке пытается собрать новую  армию, а сам Субиз чудом избежал плена.
  - Хорошо,  что избежал, - усмехнулся премьер, - будет кому заменить в Америке Ришелье, коего, возможно, отзовут оттуда и поставят командовать войсками, отправленными против Фридриха взамен разбитых.
  - Вы уверены? – решил уточнить военный министр.
  - Увы, не до конца, ведь деньги маркизе де Помпадур еще не отправлены. Удивительно жадная баба – за дело, выгодное для самой Франции, требует аж четверть миллиона фунтов! Или, может быть, она просто понимает, что выигрыш в Америке стоит проигрыша в Европе. Но, как бы то ни было, деньги ей передать необходимо. Хотя бы для того, чтобы в будущем иметь возможность убедить ее быть более  сговорчивой, дабы сведения о ее, скажем так, финансовых связях не попали к Людовику.  Однако…
  Тут премьер-министр выдержал  небольшую паузу. Гости ждали.
  - Однако нам пора решить, как отнестись к успехам русской армии в Крыму.
  - Они сделали мелкую лужу, именуемую Азовским морем, своим внутренним водоемом, - пожал плечами Энсон, - и получили доступ в лужу чуть побольше. Ибо Черное море можно рассматривать только в этом качестве. В Средиземное же их никто не пустит.
  - Не стал бы утверждать это столь категорично. Вспомните, что еще десять лет назад никто не мог предполагать, что Крым будет завоеван столь быстро и, главное, со столь незначительными потерями.

  Третья же встреча, пожалуй, на совещание откровенно не тянула. Ближе к полудню в спальню недавно проснувшегося Людовика Пятнадцатого зашла его давняя подруга маркиза де Помпадур.
  Король, выслушав почтительно склонившегося лакея, попытался вспомнить, как зовут лежащую рядом девицу, с коей он провел весьма бурную ночь, но не смог.
  - Неужели это старость? - с беспокойством подумал его величество. И обратился к девице:
  - Э… милая моя, к сожалению, государственные дела не дают мне в полной мере насладиться общением с вами. Увы, такова участь всех монархов – жертвовать своими маленькими радостями во имя блага державы.

Отредактировано Avel (05-07-2016 20:14:32)