Интеллигент НЕ СПОСОБЕН спасти СССР,  да и не создан он, на генетическом уровне, для этого. К сожалению, удел нашей интеллигенции - предательство.

Отредактировано Батальонный Комиссар (12-11-2016 11:34:47)

Вот с этим Вашим конкретизирующим уточнением - уже не совсем "мимо".
Однако Вы снова обозначили алгоритм без учёта того, что в партконтроль что-либо направлялось лишь при наличии соответствующих оснований, а не по факту фигурирования кого-либо в неких материалах. Не стоит вводить в заблуждение автора - всё было не настолько прямолинейно и однозначно.

Не "неких непроверенных". Я вполне конкретно обозначил, на чём основаны мои суждения.

Странно то, что Вы допускаете такие не совсем корректные высказывания. Очень жаль.
А по поводу знания/незнания - без комментариев.

Книга написана хорошо, но всё-таки ГГ Сапарова я верю, почему-то больше.

Начало "римского эпизода"

Четверг 16 марта, 1978, раннее утро
Рим, виа Грандоле

– Не хватало еще в такой день проспать, – пробурчал он, потирая глаза, – еле носки нашел…
– На, Рицио, пей. Совсем ведь не спал, – в голосе Барбары звучала неподдельная забота.
На стол перед Марио Моретти опустилась кружка густого до тягучести кофе, и мужчина вцепился в нее как утопающий в спасательный круг.
– А мне казалось, что ты всю ночь просопела, – он обернулся, чтобы еще раз полюбоваться подругой.
Эту милую и улыбчивую шатенку, в миру – скромную служащую одного из муниципальных округов, разыскивала добрая половина итальянской полиции.
Товарищ «Сара» умела многое, а знала и того больше: иначе она бы не стала командиром римской колоны. Сегодня она могла запросто прострелить кому-нибудь коленные чашечки, «чтоб хромал, сволочь, как их буржуазная власть!», а завтра – оперировать в подпольном госпитале раненного товарища. По ночам кропотливо изготавливала из чистых муниципальных бланков надежные документы для ушедших в подполье бригадистов, а днем торговалась, закупая оружие у мафиози и палестинцев – арсенала из ее по-пролетарски бедной квартиры хватило бы на роту спецназа.
Вот чего не бригадистка умела – так это готовить. Из дома она сбежала очень юной и очень левой, поэтому на стол перед Марио сейчас встала тарелка с бутербродами: обычные неровно порезанные куски булки с ветчиной, прикрытой сверху повядшими веточками петрушки.
«Не самый большой недостаток для боевой подруги» – признался сам себе Марио, откусывая.
– Да ты разве дашь спать? Всю ночь шатался по квартире, – откликнулась, опускаясь напротив, женщина.
После первых глотков глаза, наконец, сфокусировались, и Марио посмотрел на молодой кедр за окном.
– Опять сегодня под утро прилетал. Кричал с ветки. Так, знаешь, долго, вибрирующе. Одного не пойму, – сказал задумчиво, – почему эту неясыть называют серой, когда она – явно рыжая?
Сразу за низкой оградкой арендованной виллы раскинулся заповедник. Некоторые его обитатели уже успели за эти недели им примелькаться. Их повадки Сара и Маурисио (они называли друг друга только так, по оперативным псевдонимам, даже дома, чтоб привыкнуть) любили, смеясь, обсуждать по утру.
Не без умысла, конечно, они сняли дом именно здесь, случайность тут не при чем. Увы, небрежный подпольщик долго не живет, поэтому пути отхода через лес были разведаны в первые же дни – привычка.
Марио доел, отставил посуду и взял в руки патроны, хромированные и блестящие, закругленные навершия их сияли. Пальцы набивали тугие обоймы сами по себе, а Моретти думал о революции.
Наверняка кого-нибудь сегодняшний Рим заворожит: в череде пасмурно-дождливых будней вдруг выпал настоящий весенний день. Будут как ненормальные орать из густых крон пиний скворцы, манить ветками желтого пуха мимозы, и даже облезлый череп Колизея удивит приезжих синевой в своих глазницах.
Да, прекрасен этот город и обширен, но жить здесь трудно и, временами, страшно.
Пока сидящие в парламенте оппортунисты Берлингуэра (ах, как хотелось бы всадить несколько пуль в этого розового буржуя!) голосуют за буржуазные декреты о росте налогов и снижении заработной платы, на закипающих улицах в полицию вместо прежних яиц и шариков с краской летят бутылки с «коктейлями Молотова». Под покровом темноты схлестывается в беспощадных рукопашных схватках с фашистами левый молодняк. Трещат под молотками черепа, поблескивают заляпанные клинки, и тротуары окропляет красным.
Но и это не все. «Товарищ P38» стал на улицах частым аргументом. На массовых демонстрациях всё чаще можно видеть группы людей в пассамонтанах, открыто демонстрирующих пистолеты и ружья. Спаянные боевые патрули «Brigate rosse» и «Prima linea» уже контролирую многие рабочие пригороды. В одном Милане «под ружьем» более двух тысяч бойцов, и они готовы.
«А это значит что?» – Марио привычным движением вогнал обойму в неразлучный «Скорпион». – «Это значит – в стране идет вялотекущая гражданская война. И задача революционного авангарда ее подтолкнуть, перевести в открытую форму. В борьбе против порядка воров законны все средства. Пора империалистическим лакеям вздрогнуть. Они уже покойники, для этих свиней сегодняшний день – начало конца, мы начинаем атаку в самое сердце государства. А с Моро, этим демиургом буржуазной власти, мы в нашей «народной тюрьме» поговорим особо».
– Так, – он отложил пистолет и запасные обоймы на обеденный стол и поднялся, – пойду подготовлю лицо – и в путь. Глупо будет опоздать на заварушку.
– Хорошо тебе, – с завистью отозвалась Сара, – усы приклеил – и сразу другое лицо. А мне с театральным реквизитом по два часа мучиться приходится.
– У тебя неплохо получается, – развеселился, скрываясь в ванной, Марио, – поэтому у меня бывают очень разные женщины.
Из зеркала на Марио Моретти смотрел самый разыскиваемый человек Италии: единственный оставшийся на свободе руководитель «Красных бригад». Мощный подбородок, высокий лоб, в зеленоватых глазах искорка усмешки… И обидно оттопыренные уши, которые сегодня, ради разнообразия, не прикрывают пушистые баки.
Его имя у всех на слуху, но истинного лица почти никто не видел. Он мастер перевоплощения и умелый конспиратор: появляется из ниоткуда и исчезает в никуда. В полиции, как доложил информатор, до сих пор нет его отпечатков пальцев. Фотография, по которой Марио пытаются разыскать – десятилетней давности. Да что там фото – никто даже не знает какого он роста: высокий или низкий!
– Вот так и продолжай, – усмехнулся он своему отражению и приложил под нос пышные накладные усы. – Ум-мм… Пойдет на сегодня.
Потом пришла очередь волос – Марио тщательно натер их обычной копиркой и превратился в жгучего брюнета. Зачесал непокорные пряди на лоб и покрыл их лаком. Надергал с руки волос, поорудовал ножницами, а затем посадил обрезки над носом на сандарачный клей – так на лице его поселились сросшиеся брови. Затем с помощью пластика и крема-мастики соорудил на носу приметную горбинку. Следом в ход пошел коричневый карандаш для бровей, и на скуле появилась жирная родинка неправильной формы. На конец он оставил самую ненавистную операцию – приклеивание ушей к голове обычным суперклеем. Пройдет целых два дня, пока кожа отпотеет, и уши отклеятся сами собой.
– Ну, – сказал он, задумчиво оглядывая результат, – вот и все.
От профессионала, натренированного распознавать «восемнадцать точек» такой грим, конечно, не спасет. Но случайно встретить такого на операции практически нереально. А неслучайно… Неслучайно будут карабинеры, и там уже без разницы какого качества этот грим.
«Ничего», – подумал он, ожесточаясь, – «Нам надо-то всего ничего: быть на определенной улице в течение нескольких минут сильнее тех, кто представляет Государство. Рискованно? Это зависит от подготовки. Даже если мы случайно наткнемся на полицию – мы пройдем. Винтовка против винтовки – герилья победит, играя на опережение».
Он вышел из ванной и посмотрел на часы: шло начало восьмого.
– Поеду, – он решительно сгреб в карман обоймы, взял «Скорпион», поднял с пола сумку со сменной одеждой, – вдруг пробки. Лучше постою у Макдональдса.
Сара отложила пуховку на столик у трюмо и поднялась. Глаза их встретились.
– Все будет хорошо, – сказала она твердо. – У нас все получится. Это – наша самая хорошо подготовленная акция.
– Да, – согласился Марио, – да.
Он дошел до входной двери и обернулся:
– И вот что, Сара… Если вдруг будет засада – сразу вали Гало.
Женщина, вышедшая вслед за ним в прихожую, хищно прищурилась и медленно, понимающе кивнула. Марио только что открыл ей своего дублера. По правилам конспирации знать всю картину акции целиком могло лишь двое. Хорошо б, конечно, такой был только один – руководитель, но вдруг из-за нелепой случайности он будет убит?
– Ты не боишься его? – голос женщины от волнения охрип, – этот его побег в январе из тюрьмы… Он не был подстроен?
– Я проверял, – Марио засунул «Скорпион» во внутренний карман куртки, – он не один бежал, вторым был известный мафиозный киллер. Карабинеры бы такого для прикрытия ни за что не выпустили. Да и в паре акций Просперо после этого уже участвовал. Но если что – не раздумывай. И бей в голову, у него под плащом бронежилет. Иди ко мне… – он притянул женщину к себе и поцеловал. – До вечера, любовь моя.
Дверь закрылась, и торопливого шепота вслед – «наше дело правое» – Марио не услышал.

Отредактировано Oxygen (13-11-2016 18:22:31)