С Новым Годом и вкусного и полезного "Суктиниса"!

Oxygen
Поздравляю с Новым годом!!
Желаю Вам здоровья и творческих успехов!

С Новым годом! 

Всем спасибо за поздравления!

Черновик:

Четверг 23 марта, день
Ленинград, ул. Фрунзе.

– Тэк-с, больная, на что жалуемся? – я присел на край Софьиной кровати и потыкал пальцем туда, где, по моему предположению, должен был находиться бок пациентки.
Девушка сонно заворочалась под одеялом. Потом уголок его откинулся, и оттуда выглянул недовольный синий глаз.
– Ты что, за неделю не отоспалась? – осведомился я сварливо.
– Зачиталась вчера… – пробормотала сонно Софья. Потянулась и села, натянув одеяло под горло, – до четырех утра. Нашла здесь большую подписку «Роман-газеты».
Выглядела девушка заметно посвежевшей.
– Как чувствуешь себя? – все же уточнил я для порядка.
– А, – махнула рукой, – ранний реконвалесцент.
– Понятно, – сказал я, – и зубы не чищены. Тогда целоваться не будем.
Софья насмешливо фыркнула:
– Чем обязана столь высокому вниманию? И где твоя подружка, почему не контролирует? – она небрежно взмахнула кистью, обводя жестом и меня и кровать.
– По магазинам побежала. А чем обязана… Ты в состоянии поговорить? Мне нужна твоя помощь.
– Ого! – взгляд ее стал серьезен, но лишь на миг, потом она с удовольствием заблажила: – Мне нужно принять ванну, выпить чашечку кофэ…
– Принимай, – кивнул я, поднимаясь, – я буду на кухне. Но хорошо бы успеть до возвращения Томки. А поговорить нам придется немало.
И направился к двери.
– Пять минут! – торопливо крикнула мне в спину Софья и подбавила в голос жалостливых ноток, – а и правда, как кофе-то хочется...
Про пять минут Софья, конечно, наврала: когда она, закрутив волосы полотенцем, выбралась из ванной, я уже в полной мере постиг дзен, меланхолично крутя ручку армянской кофемолки. Думалось уже не столько о кофе, сколько двигателе с понижающим редуктором.
– Мелко намолол? – стоило мне отвернуть чашу для молотого кофе, как Софья тут же сунула туда свой нос.
– Какая тебе разница? – буркнул я, – ты все равно со сгущенкой пьешь. Тебе с тем же успехом и цикорий можно заваривать.
Я налил в медную турку воду и поставил ее на огонь.
– Давай, – Софья села за стол, зажала ладони коленями и подалась вперед, – что у тебя случилось?
– Папа у меня случился, – проворчал я от плиты, – уходить к любовнице собрался. Хочу их развести.
– Эээ… Вот даже и не знаю… – Софья неуверенно заерзала на стуле, – а она молодая? Красивая? А папа у тебя тоже врач?
– Спокойствие, только спокойствие, – поднял я вверх руки, – я тебя понимаю: папа у меня классный. Но клин клином вышибать не планируется.
Софья с шумом выдохнула сквозь сжатые зубы.
– Знаешь, – призналась потом, – иногда очень хочется выцарапать тебе глаза.
– И это нормально, – согласился я, повеселев, – вот если бы постоянно хотелось…
Вода в турке начала мутнеть от восходящих пузырьков. Я уменьшил огонь и аккуратно насыпал поверх молотого кофе, а потом чуть-чуть подавил ложкой, смачивая образовавшуюся горку. На кухне наступило молчание – момент был ответственный. Вскоре по краю турки появилась тонкая закипающая кайма. Я быстро помешал кофе и убавил огонь на самый минимум. Наверх всплыла густая пенка.
– Снимай! – Софья нетерпеливо нависла над моим левым плечом.
– Т-с-с! – я поднял ладонь, прислушиваясь к происходящему в турке.
Прошло секунд десять, и пенка вдруг стала быстро подниматься.
– Оп! – я переставил турку на соседнюю конфорку и накрыл фарфоровым блюдцем, – все, пусть постоит.
Софья вернулась на свое место и повелительно взмахнула рукой:
– Излагай.
– Так вот… – я зазвенел выставляемой на стол посудой, – я тут провел определенную работу, разбираясь. Знаешь, есть такой тип женщин, что как лианы: им нужен ствол, вокруг которого можно обвиться. Они даже будут испытывать к этой древесине искреннюю благодарность. Но если, чтобы пробиться к солнцу, понадобится переброситься правее или левее, то сделают это не задумываясь.
– Книжки умные читал, да? – поехидничала Софья.
– Навроде того. Так вот, к счастью – это как раз тот самый случай.
– К счастью? – задрала брови Софья.
– Угу, – невозмутимо ответил я, – с пламенной любовью бороться было бы сложнее. Возможно даже, что и никак.
С этими словами я влил в турку немного холодной воды и сразу начал разливать кофе по чашкам. Софья бухнула в свою сгущенки и заболтала ложкой, разводя.
– Варвар, – пробормотал я, – с кем живу…
Она проигнорировала. Отпила свою бежевую жижу, зажмурившись от удовольствия, потом продолжила разговор:
– Ну, хорошо. А я тут где?
Я внимательно посмотрел на нее.
– Ты как себя вообще видишь? В будущем?
Она вернула чашку на блюдце. На лице девушки появилось выражение неуверенности. Пошарила взглядом по столу, переложила с места на место чайную ложку, потом сказала с тоской в голосе:
– Сейчас и не знаю. Уволят меня, как с больничного выйду…
– Паспорт не нашла?
– Не-а… – она зябко обхватила себя руками.
– Да… – протянул я, прихлебывая, – слушай, а профессия твоя тебя устраивает?
– Да! – Софья энергично кивнула.
Я пожевал губы, раздумывая.
– Надо тебе на специализацию идти, в институт усовершенствования врачей. Хватит по дворам бегать.
– Жить я где буду? – спросила Софья, потухая.
– Вот мы и подходим к основному вопросу нашего бытия, – наставительно сказал я.
Наступила тишина – пришла моя очередь вертеть в руках свою чайную ложку.
– Давай разделим задачу на две части, – начал, наконец, я, – бабетта и ты.
– Бабетта? – рука Софьи невольно дернулась к полотенцу на волосах.
– Тьфу ты… – рассмеялся я и пояснил: – Это я так так батину полюбовницу называю. Понятно почему, да? Так вот, что я придумал… Нет, давай начну издали: те проблемы, что можно решить деньгами, я могу решить. Даже если денег надо много.
Софья промолчала, прищурившись.
– Шитье – лишь один из моих денежных источников. И, давай договоримся, что ты об этом молчишь. Всем молчишь, вообще.
Я посмотрел на нее выжидающе, получил подтверждающий кивок и продолжил:
– Как я все это вижу: сейчас решаем проблему с моим батей. Я хочу выкупить его у бабетты. Даю ей денег на обмен её комнаты в коммуналке в Шушарах на однокомнатную квартиру в центре, а она пишет отказное письмо, в котором признается в готовности разменять отца на квартиру. И вот тут-то ты мне и нужна: с меня – деньги, а с тебя – общение с бабеттой и маклером. Изобразишь женщину, что тоже заинтересована в отце. А когда все это провернем, то займемся уже твоим квартирным вопросом. А Томка потом поживет у тебя годик до получения паспорта. Как тебе такой план?
Софья нервно заломила пальцы.
– И… – протянула она, запинаясь, – это все? В смысле… От меня?
– Слушай, – я попытался взять задушевный тон, – я, конечно, не самый добрый человек в этом мире. У меня море недостатков: я бываю зол и раздражителен, порой разбрасываю носки, возможно – даже буду потом храпеть во сне… Но некий набор принципов у меня все же есть: я не насилую женщин и не покупаю любовь. Поэтому – да, все. А там – как сложится. Софи, – я положил правую ладонь на сердце, – меня вполне устроят и отношения дружеской взаимопомощи.
Девушка вздохнула, глубоко и прерывисто.
– Ты меня порой пугаешь. Да даже и не порой! – она обвиняюще ткнула в меня пальцем, – ты сейчас не похож на школьника. Да даже и на студента не похож…
– Ну, у каждого – свои недостатки, не так ли? – я вздернул бровь и взялся за остывший кофе, – так как тебе мой план? Ты согласна?
Она чуть подумала.
– Конечно. Только мой вклад невелик.
– От каждого – по способностям, – наставительно сказал я.
Софья хмыкнула.
– Слушай, а ты вернешься? – она поболтала кистью в воздухе, – ну, в виде школьника?
Вид у нее был слегка испуганный.
– Я попробую, – пообещал я, – постараюсь. Хотелось бы.

Отредактировано Oxygen (07-01-2017 19:10:12)