Кажись НЕ свое место в предложении попутало, нет?

Квартира "старая" в памяти ГГ, который только что "попал" в прошлое. За прожитые в "предыдущей жизни" годы он наверняка сменил несколько квартир.

Переделанный эпизод:

Четверг 23 марта, день
Ленинград, ул. Фрунзе.

– Тэк-с, больная, на что жалуемся? – я присел на край Софьиной кровати и потыкал пальцем туда, где, по моему предположению, должен был находиться бок пациентки.
Девушка сонно заворочалась под одеялом. Потом уголок его откинулся, и оттуда выглянул недовольно нахмуренный синий глаз.
– Ты что, за неделю не отоспалась? – осведомился я сварливо.
– Зачиталась вчера… – пробормотала Софья сонно. Потянулась и села, натянув одеяло под горло, – до четырех утра. Раскопала в серванте подписку «Роман-газеты».
Я повернул голову к прикроватному торшеру – на его треугольный столик был небрежно брошен потрепанный журнал. Перевернул и посмотрел на обложку – то была «Царь-рыба» Астафьева.
– Понятно, – сказал я и еще раз прошелся взглядом по Софьиному лицу. Что ж, выглядело оно заметно посвежевшим.
– Как чувствуешь себя? – все же уточнил я для порядка.
– А, – отмахнулась девушка, – ранний реконвалесцент.
– И зубы не чищены, – покивал я с огорченным видом, – тогда целоваться не будем.
Софья насмешливо фыркнула:
– Чем обязана столь высокому вниманию? И где твоя подружка, почему не контролирует? – она небрежно двинула кистью, обводя жестом и меня и кровать.
– По магазинам побежала. А чем обязана… Ты в состоянии поговорить? Мне нужна твоя помощь.
– О! – взгляд ее стал серьезен, но лишь на миг, потом она с удовольствием заблажила: – Мне нужно принять ванну, выпить чашечку кофэ…
– Принимай, – согласился я, поднимаясь, – я буду на кухне. Но хорошо бы успеть до возвращения Томки. А поговорить нам придется немало.
И с тем направился к двери.
– Пять минут! – торопливо крикнула мне в спину Софья и подбавила в голос жалостных ноток, – а ведь и правда, как кофе-то хочется...
Про пять минут Софья, конечно, наврала: когда она, закрутив вафельным полотенцем волосы, выбралась из ванной, я уже в полной мере постиг дзен, меланхолично крутя ручку армянской кофемолки. Думалось уже не столько о кофе, сколько двигателе с понижающим редуктором.
– Помол мелкий настроил? – стоило мне отвернуть чашу, как Софья тут же сунула туда свой нос.
– Какая тебе разница? – буркнул я, – ты все равно со сгущенкой пьешь. Тебе с тем же успехом и цикорий можно заваривать.
Я налил в медную турку воду и поставил ее на огонь.
– Давай, – Софья села за стол, зажала ладони коленями и подалась вперед, – что у тебя случилось?
– Папа у меня случился, – проворчал я от плиты, – уходить к любовнице собрался. Хочу их развести.
– Эээ… Вот даже и не знаю… – Софья неуверенно заерзала на стуле, – а она молодая? Красивая? А папа же у тебя тоже врач?
– Спокойствие, только спокойствие, – я вздернул руки вверх и насмешливо посмотрел на девушку, – в чем-то я тебя понимаю... Но клин клином вышибать не будем.
Софья с шумом выдохнула сквозь плотно сжатые зубы.
– Знаешь, – призналась, доверительно понизив голос, – иногда очень хочется выцарапать твои наглые зенки.
– Это нормально, – согласился я, – вот если бы постоянно хотелось…
Вода в турке начала мутнеть от восходящих пузырьков. Я уменьшил огонь и аккуратно всыпал кофе, а потом чуть-чуть подавил ложкой образовавшуюся горку, смачивая ее. Наступило молчание – момент был ответственный. Вскоре по краю турки появилась тонкая закипающая кайма. Я быстро помешал кофе и убавил огонь на самый минимум. Спустя несколько секунд наверх всплыла густая пенка.
– Снимай! – Софья встала и теперь нетерпеливо нависала над моим левым плечом.
– Т-с-с! – я поднял ладонь, прислушиваясь тихому гудению, что исходило от турки.
Прошло секунд десять, и пенка по краям начала набухать, приподнимаясь.
– Оп! – я переставил турку на соседнюю конфорку и накрыл горлышко фарфоровым блюдцем, – все, пусть настоится немного.
Софья вернулась на свое место и нетерпеливо взмахнула рукой:
– Излагай дальше.
– Так вот… – я зазвенел выставляемой на стол посудой, – я тут провел определенное изыскание… Знаешь, есть такой тип женщин, что как лианы: им нужен ствол, вокруг которого можно обвиться. Они даже будут испытывать к этой древесине искреннюю благодарность. Но если, чтобы проползти поближе к солнцу, понадобится переброситься правее или левее, то сделают это не задумываясь.
– Книжки умные читал, да? – на щеках у Софьи заиграли ехидные ямочки.
– Навроде того, – ответил я, отводя взгляд, – так вот, к счастью – это как раз тот самый случай.
– К счастью? – переспросила она.
– Угу. С пламенной любовью бороться было бы сложнее. Возможно, что и никак.
С этими словами я влил в турку немного холодной воды и сразу начал разливать кофе по чашкам. Софья бухнула в свою сгущенки и заболтала ложкой, разводя.
– Варвар, – пробормотал я, – с кем живу…
Она проигнорировала. Швыркнула свою бежевую жижу, зажмурилась от удовольствия, а потом продолжила разговор:
– Ну, хорошо. А я тут где?
Я внимательно посмотрел на нее.
– Ты как себя вообще видишь? В будущем?
Софья поставила чашку на блюдце и пару раз переложила с места на место чайную ложку, словно никак не могла найти для той подходящего места. Потом ответила тихо:
– Сейчас и не знаю. Уволят меня, наверное, как с больничного выйду… Комендантша обещала главврачу позвонить. И куда я теперь? Назад в Сарапул?
– Паспорт не нашла?
– Не-а… – она зябко обхватила себя руками.
– Дела… – протянул я, прихлебывая, – слушай, а профессия твоя тебя устраивает?
– Да! – Софья энергично кивнула и посмотрела на меня с надеждой.
Я пожевал губы, раздумывая.
– Надо тебе на специализацию идти, в институт усовершенствования врачей. Хватит уж по дворам бегать.
– А ты попробуй на их стипуху проживи! Да и где я после той учебы жить буду?! – воскликнула она в сердцах, а потом пояснила: – специалистов в Ленинграде хватает, общежитий под них не дают.
– Замуж за ленинградца? – предположил я.
Она зло усмехнулась:
– Спасибо, не надо. Наелась я вами.
– Ну, ты так-то не обобщай… – я задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Да и не видно никого стоящего… – поморщилась после небольшого молчания Софья и, опустив взгляд, потянулась за кофе.
– Ладно, – я качнул головой, подводя черту, – диспозиция понятна. Надо тебя выпихивать на учебу и решать твой квартирный вопрос. Первое достаточно просто, второе тоже возможно…
Софья торопливо вернула чашку на стол.
Наступила тишина – пришла моя очередь вертеть в руках свою чайную ложку.
– Давай разделим задачу на две части, – начал, наконец, я, – бабетта и ты.
– Бабетта? – рука Софьи невольно дернулась к полотенцу на волосах.
– Тьфу ты… – рассмеялся я невесело и пояснил: – Это я так так батину полюбовницу называю. Понятно почему, да? Так вот, что я придумал… Нет, давай начну издали: те проблемы, что решаются деньгами, я могу решать. Даже если денег надо много.
Софья помолчала, прищурившись. Потом спросила неожиданно серьезно:
– Клад нашел?
– А… И это тоже было пару раз, – усмехнулся я и продолжил: – Шитье – не самый главный источник моих денежных поступлений. И, давай договоримся сразу, что ты об этом молчишь. Всем молчишь, вообще.
Я посмотрел на нее выжидающе. Она медленно кивнула, глядя мне в глаза.
– Хорошо, – принял я ее согласие, – так вот, как я все это вижу в общем виде: сейчас мы возвращаем в семью блудного батю. План как – у меня есть. Сразу после этого займемся твоим квартирным вопросом. По осени, а, лучше, уже этим летом, ты должна быть с приличной двушкой. И я бы хотел, чтобы Мелкая пока пожила с тобой. Надо ее до паспорта дотянуть… До июня восьмидесятого, – я немного помялся, – ты ведь, если что, ей поможешь?
– Если что…? – встрепенулась Софья.
– Ну… – промычал я неопределенно, – жизнь она такая, везде соломы не настелешь. Я денег на Мелкую оставлю на всякий случай.
Софья закрыла ладонями глаза и некоторое время сидела молча, мерно покачиваясь всем туловищем. Потом опустила руку и посмотрела на меня одним глазом:
– Денег на два года?
– Да.
– На всякий случай?
– Да, – подтвердил я.
Она глубоко вздохнула, словно пытаясь успокоиться. Потом вдруг резко подалась вперед и, перегнувшись через стол, схватила меня за грудки.
– Ты! – прошипела, притягивая к себе, – ты во что влез, гаденыш мелкий?!
А затем неожиданно и почти без размаха отвесила мне крепкого леща.
Я опешил.
– Наркотики?! – голос ее сорвался.
– Фууу… – выдохнул я. Потом сказал ровно и размеренно: – Нет, не наркотики. Даже рядом нет. Отпусти.
Несколько длинных секунд мы мерялись взглядами, потом кисть ее разжалась. Я распрямился, одернул рубаху.
– Слушай, женщина из Сарапула, ты руки-то не распускай, – проворчал, потирая темя.
– Да я со страху… – щеки Софьи действительно пошли алыми пятнами, пальцы мелко тряслись.
Я поднял ладони в примиряющем жесте.
– Нет, не наркотики. И, вообще, ни один добропорядочный гражданин от меня не пострадал. Клянусь.
Софья приникла к чашке с кофе и выпила ее в три длинных глотка.
– Ну да, – решил я признался, – есть несколько человек из тех, о ком передача «Человек и закон». Хотели бы они со мной встретиться... Но только хотят они уже давно, безуспешно и без малейших шансов на успех. В общем… – я помедлил, формулируя, – про помощь Мелкой я сказал гипотетически, совсем на крайний случай. Сам я убежден в том, что ничего такого не понадобится. А вот квартира со взрослой женщиной ей на ближайшие годы точно нужна.
Я замолчал, давая Софье время подумать. Она медленно успокаивалась: вот заправила за ухо выбившиеся пряди, разгладила платьице на коленях… Потом нервно заломила пальцы и подняла на меня настороженный взгляд:
– Это все, что ты от меня ждешь?
Я понял.
– Слушай, – я постарался взять задушевный тон, – я, конечно, не самый хороший человек в этом мире. У меня море недостатков: я бываю раздражителен и зол, порой разбрасываю носки, возможно, даже храплю во сне… Но некий набор принципов у меня все же есть: я не насилую женщин и не покупаю любовь. Остальное – как сложится, – я положил правую ладонь на сердце, – Софи, меня вполне устроят отношения дружеской взаимопомощи.
Девушка вздохнула, глубоко и прерывисто.
– Ты меня порой пугаешь. Да даже и не порой! – она обвиняюще ткнула в меня пальцем, – ты сейчас не похож на школьника. Да даже и на студента не похож…
– Ну, у каждого – свои недостатки, не так ли? – я взялся за остывший кофе, – так как тебе мой план? Ты согласна?
Она задумалась, покусывая уголок рта. Вид у нее был слегка пришибленный. Потом решительно тряхнула головой:
– Да. Только мой вклад тут невелик.
– От каждого – по способностям, – наставительно сказал я, расслабляясь.
Софи с грустью заглянула в пустую кружку.
– Ладно, – сказала, – что там у тебя за план на отца?
– Ну, смотри, – я откинулся на спинку, – я хочу выкупить его у бабетты. Дам ей денег на обмен её комнаты в коммуналке в Шушарах на однокомнатную квартиру в центре, а она напишет отказное письмо, в котором признается в том, что не любит отца и готова разменять отношения с ним на квартиру. Вот тут-то ты мне и нужна: с меня – деньги, а с тебя – общение с бабеттой и маклером. Изобразишь женщину, что тоже заинтересована в отце. Как тебе такой замысел?
Софья застыла с приоткрытым ртом. Глаза ее смешно выпучились.
– Ты это серьезно? – отмерла она.
– А что тебе не нравится? – спросил я осторожно.
– Все! – отрезала девушка категорично.
– А конкретней? – насупился я.
– Почему ты думаешь, что, написав такое письмо, она действительно оставит твоего отца в покое?
– Ну потому что иначе мы подкинем это письмо отцу… – я вдруг почувствовал, что, будучи высказанной в слух, эта идея стала звучать как-то по-идиотски. Щеки мои предвкушающе затеплились.
Софья эффектно взмахнула ресницами и, крепко прижав заломленные руки к груди, уставилась на меня с мольбой, а потом воскликнула трагически не своим голосом:
– Дорогой, меня заставили!! – и, сменив тон на восторженный, продолжила: – Но теперь у нас есть квартира!
Я уставился вдаль, медленно переваривая услышанное. Затем застонал и тяжело уронил голову на руки.
– Буратино… – услышал, как протянула насмешливо Софья. Потом меня заботливо потрепали по темени, – какой же ты все-таки Буратино… И ведь как только что меня запугал… Черти знает что чуть о тебе не подумала!
Я с трудом поднял голову.
– Что же с отцом-то делать?
– Ты оцени, – ехидно улыбалась Софья, – как хорошо, что у тебя есть я. Да это вообще не мужского ума дело, ты только что это блистательно доказал. Оставь мне.
Я подумал.
– Справишься?
– Уж всяко лучше тебя, – фыркнула Софья.
– Хорошо, – медленно кивнул я, глядя на своего первого возможного соратника, – хорошо, берись.

Отредактировано Oxygen (14-01-2017 18:12:50)

Хмммм... Тут меня сегодня поздравили с дважды профессиональным праздником (пятница 13е и полнолуние))) Так что повангую чуток. Максимум месяц на то, чтобы Софи узнала ВСЮ подноготную истории с Мелкой.

К слову - в приведенном отрывке - не тхватает фразы: - Чем деньги на бабетт тратить - положи их лучше мелкой на книжку. Ей и после 16 жить надо.