Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
В ВИХРЕ ВРЕМЕН |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Лауреаты Конкурса Соискателей » Оксиген. Квинт Лициний – 7
Либо "Черти что", либо "черт знает что".
В первом случае, наверное, или "Чёрт-те что" или (кмк, возможно и так, хотя "gramota.ru" не подтверждает) "Чёрти-что".
Ну, или уж все во множественном числе: "Черти знаЮт".
Отредактировано ИнжеМех (14-01-2017 22:04:07)
В первом случае, наверное, или "Чёрт-те что" или (кмк, возможно и так, хотя "gramota.ru" не подтверждает) "Чёрти-что".
"Чёрт-те что" - это, можно сказать, канонический литературный вариант.
"Чёрти что" - слегка упрощённый вариант, распространившийся в последние несколько лет.
===========================================================
Ещё маленькое замечание по тексту:
будучи высказанной в слух, эта идея стала звучать как-то по-идиотски
вслух (слитно)
Отредактировано Цоккер (14-01-2017 22:17:41)
...– Ты оцени, – ехидно улыбалась Софья, – как хорошо, что у тебя есть я. Да это вообще не мужского ума дело, ты только что это блистательно доказал. Оставь мне.
Я подумал.
– Справишься?
– Уж всяко лучше тебя, – фыркнула Софья.
– Хорошо, – медленно кивнул я, глядя на своего первого возможного соратника, – хорошо, берись...
Да-да. Нечто в этом духе я и имел в виду... 
При таком варианте, описание "противобабеттного" мероприятия должно получиться значительно реалистичнее.
Опять же, с этого момента, главгерой может прийти к пониманию необходимости формирования своей будущей "команды"...
При таком варианте даже описывать не обязательно. Софи, после успешного противобабеттного мероприятия, может просто послать ГГ с его расспросами о подробностях. Просто "не твоего ума дело, Буратино. Маленький еще".
Так то оно так... Но всё же мне было бы интересно, как Софи разрулит ситуацию...
Закрытие эпизода от 14 марта:
- Что... - он пошел белыми пятнами, - за мной следить могут?
- Скорее всего, - отмахнулся я, - не бери в голову, оторвемся... Я помогу. Давай так... - я пожевал губы, прикидывая.
Черт побери, а ведь за ним действительно могут следить! В животе похолодело, и я почему-то сразу представил Мелкую в приемнике-распределителе для сирот.
- Так... - провел рукой по лицу, словно смахивая налипшую паутину. Перед моим внутренним взором встали проходные подвалы и чердаки кварталов вокруг Московского вокзала, - завтра ровно в семнадцать ноль-ноль ты сворачиваешь с Невского на Лиговку и неторопливо идешь в направлении Обводного. Когда я тебя окликну, ты со всех ног - в буквальном смысле этих слова, Ваня, я не шучу! - сразу рвешь ко мне, а, потом, за мной. Все понятно?
- Да! - он энергично кивнул головой и, прижав руки к груди, истово воскликнул: - Спасибо! Я твой должник!
- Сочтемся, - бросил я, вставая. - Иди, а я потом и класс закрою. Смотри, не подведи меня, Ваня...
Шаги Гагарина стихли, и я буквально осел на стул. Перед мысленным взором поплыли вперемешку и прожитые эпизоды, и мои догадки о неувиденном. Они тасовались, складываясь каждый раз в новые, ранее неосмысленные сюжеты, один грознее другого.
Я тихо простонал, дивясь своей недавней наивности, и закачался, обхватив голову, взад-вперед.
- Ц. Р. У, - я прочувствованно, букву за буквой, выплюнул имя своего нового врага в тишину аудитории, и лицо мое перекосило от омерзения.
Только их тут не хватало!
Я замотал головой, пытаясь прийти в себя. Было предельно ясно одно: надо срочно выдергивать Мелкую из снятой через Гагарина квартиры. В голове у меня тяжело заворочался метроном, словно отстукивая последние оставшиеся часы.
- Так. Так. Так, - проговорил я вслух, пытаясь определиться с приоритетами на оставшийся вечер и выстроить в уме геометрию необходимых маршрутов. Последнее мне и помогло. Я вдруг сообразил, что стою в пяти минутах ходьбы от первой нужной точки, и громко подвел черту под своими метаниями: - Так!
Трамвая я ждать не стал и остановку до Сенной протрусил рысцой. На Ефимова, у Горжилобмена, вдоль застекленных щитов с платными объявлениями было привычно людно: завсегдатаи степенно перемещались повдоль, выписывая в блокноты и тетрадки интересующие их варианты.
Вот прямо туда мне было не надо. Я приник к простенкам и водосточным трубам, которые были густо, на много слоев, заклеены разновеликими рукописными бумажками с топорщащимися отрывными телефончиками.
"Ага, вот", - я встрепенулся, найдя, наконец, нужное: - "Помощь в аренде хороших квартир. Телефон...".
За двадцать минут я нашел еще одного такого маклера и на том остановился. Время продолжало неумолимо шуршать убегающими песчинками и гнало вперед.
"Хорошо, что все рядом. До Бородинской всего два квартала наискосок", - нашел я маленький повод для радости.
Быстрая ходьба прочистила мозги, но даже поднимаясь по лестнице я так и не решил для себя окончательно, что буду сейчас говорить Мелкой.
Я не стал звонить и открыл квартиру своим ключом. Шагнул в темную прихожую. Было тихо. Я снял обуви и прокрался по коридору за угол, к большой комнате. Подо мной чуть слышно поскрипывали половые доски. Я слегка толкнул дверь и посмотрел в образовавшуюся щель.
Томка сидела за письменным столом, почти спиной ко мне, и, чуть наклонив голову набок, выводила что-то в тетради. Светила лишь одна настольная лампа, и комната была наполнена уютным полумраком.
- Привет, - сказал я мягко и переступил через порог.
Мелкая дернулась, разворачиваясь. Радостно улыбнулась:
- Как хорошо, что ты пришел!
От этих немудренных слов мне стало еще хуже. Я стукнул пальцами по клавише, включая верхний свет.
- Что? - она поднялась со стула, что-то поняв по моему виду, - что-то случилось?
Я обвел взглядом комнату. Слова стояли в горле колом.
- Ничего страшного, - сказал наконец, - но - да, случилось. Придется отсюда уехать. Прямо сейчас.
Она помертвела лицом.
Свои шаги вперед я не запомнил, просто Мелкая вдруг очутилась в кольце моих рук.
- Малыш, - прошептал ей в лоб, - я с тобой. Я тебя никуда никому не отдам. Это - неприятность. Они случаются. Они будут случаться. Но их не надо бояться. Мы их переживем. Верь мне.
Она быстро-быстро закивала. Потом запрокинула голову и посмотрела мне в глаза. Еще раз коротко прильнула, и я отпустил руки, поняв, что она пришла в себя.
- Что мне делать? - спросила Мелкая.
- Понимаешь, - я решил сначала ответить на первый ее вопрос, - я только что, буквально час назад, выяснил, что человек, который подбирал нам эту квартиру - ненадежен. Это... нехорошо. Поэтому мы сейчас отсюда уйдем ко мне, еще на день или два, а следующую квартиру я уже сниму сам.
- А тебе сдадут? - Мелкая нахмурила бровки.
Я пожал плечами.
- Попробую. Студенческий билет с моей фотографией у меня есть. Обычно этого хватает. А что молодо выгляжу... Бывают и такие первокурсники. Наличие денег на съем будет вторым аргументом.
- Что мне делать? - повторила она.
- Собирайся. С чем пришли, с тем и уходим.
- А посуда? - дернулась она, - а... - и замерла с приоткрытым ртом, словно что-то вспомнила. Потом медленно кивнула: - Я поняла. Я быстро.
Я невольно поморщился, глядя, как она торопливо сметает учебники в портфель. Потер с досадой лоб: вот не думал я, что придется так скоро, всего через неделю, воспользоваться ее великодушным разрешением. Мелкая, конечно, такого не заслуживала. Сможем ли мы пройти сквозь паутину вынужденного обмана, не потеряв друг друга?
Я снял со шкафа чемодан и присел, раскрывая его. Меня вдруг приобняли сзади:
- Не расстраивайся, - шепнули тепло на ухо, - я верю.
Моя ладонь легла поверх ее кисти.
- Не отдам, - сказал я твердо.
P.S. На чем школьно-семейное мыло в основном заканчивается и переходим к наполнению детективно-прогрессорской линии.
Отредактировано Oxygen (15-01-2017 13:59:26)
Порадовали оба эпизода. Сняли то напряжение, которое невольно рождается при старательном натягивании совы на круглый предмет. Спасибо Вам
Меня все равно продолжает напрягать то, что А.С при грамотной работе служб должен в очень короткие сроки попасть в число фигурантов. Вот не натягивается у меня сова так, чтобы этого не произошло... Другое дело - как с этими фигурантами должны работать в будущем. Ведь теперь Андропов не верхний в цепочке ЛПР.
Ну и следующий эпизод, второй городской тур:
Воскресенье, 26 марта 1978, 12.10,
Ленинград, 10-я линия Васильевского острова.
Я закончил проверять рисунок графа, подчеркнул ответ и оглядел уже знакомую по предыдущему туру аудиторию. Два десятка девятиклассников пыхтели, почти не ощущая бега минут, и лишь натужный скрип старых, наверное, еще дореволюционных скамеек выдавал царящее напряжение.
Откуда-то из-за спины неожиданно долетел запах пирога с капустой – кто-то решил подкрепиться.
«Не очень корректно, пожалуй, – подумал я расслабленно, – как Ласкер с сигаретами. Вон все слюну сглатывать начали…»
Похоже, я закончил первым. Взглянул за окно, в безоблачное васильковое небо и решительно встал. Одернул свитер и, сопровождаемый завистливыми взглядами, зашагал к ближайшему члену комиссии.
– Соколов? – он заглянул в какой-то лежащий перед ним список и повернулся направо, к соседнему столу. – Сергей Евгеньевич, Соколов…
– Садитесь ко мне, – сказал молодой круглолицый мужчина и отложил в сторону газету.
Я пересел и протянул листы с решениями. Куршин углубился в мою писанину, я же откровенно разглядывал свое текущее альтер эго – человека, чье понимание на всякий случай подкачал к сегодняшнему туру. А кого еще брать, как не тренера-энтузиаста, воспитавшего под сотню классных математиков, включая двух филдсовских лауреатов?
– Так… – прокряхтел он, – первая задачка…
Я сконцентрировался. Если будут валить, то сейчас. Не случайно же я оказался отмечен для проверки председателем комиссии?
– Верно, – Куршин рассеяно постучал карандашом по ответу, – решение вы нашли правильно, методом четности. По топологии что-то читали?
– Дифференциальная топология, начальный курс, – припомнил я прилавок отдела в «Доме Книги».
– Хорошо, – неожиданно обрадовался он, – тогда попробуйте найти решение еще и через компоненты связности. Садитесь к окну, подумайте.
– Я вижу три способа решения этой задачи, – начал я сразу, – еще через деформацию пути можно пойти. А если, как вы попросили, через связность, то разбиваем на компоненты, внутри которых можно перемещаться по ребрам нашей треугольной сетки и…
Он внимательно выслушал, чуть-чуть погонял по решению и с чувством сказал:
– Отлично.
«Чего-то я не понимаю", – подумал я, глядя на посветлевшего ликом Куршина, – "в чем подвох?»
– Давайте посмотрим вторую…
Все последующие два часа, пока он меня мурыжил, я ловил взмокшей спиной сочувствующие взгляды аудитории.
«А если вместо ста шестидесяти девяти взять сорок? А тринадцать? А если с конечной проективной плоскостью третьего порядка? А через уравновешенную неполную блок-схему?»
И на каждой, буквально каждой задаче он по нескольку раз спрашивал «а еще каким методом?»
В итоге, для семи конкурсных задач я выжал из себя девятнадцать решений способами, не выходящими далеко за знания ученика спецшколы. Когда он закончил меня пытать, я остался в зале последним олимпиадником.
– Ну, что? – Куршин на очереди посмотрел на подсевших к нам где-то посередине экзекуции членов комиссии.
– Ты ситуация сам знаешь, – развел руками сидящий справа от него коренастый бородач. – Так что – хорошо.
– Да, – третий прихлебнул из стакана темный-претемный чай, и я неосознанно сглотнул, пытаясь увлажнить пересохшую глотку, – годен с запасом.
Куршин чуть прищурился на меня:
– Извини, Андрей, что так плотно гонял тебя. Почти всех ребят мы тут знаем как облупленных, на матбоях с ними неоднократно встречались. А ты внезапно появился, надо было понять твои возможности. Обычно команда состоит из учащиеся математических школ…
– И неудивительно… – я осмелел и закинул ногу за ногу, – на городском туре что вы дали девятому классу? Задачи на комбинаторику и теорию делимости… Ну чисто по случайному совпадению именно на то, что в учебнике для спецшкол на первое полугодие девятого класса дается. И чего ж вы в этих условиях хотите от обычных школьников?!
Куршин пошел бурыми пятнами.
– Андрей, ну ты пойми, – начал объяснять он, – если школьник интересуется математикой, то он должен знать ее шире обычной школьной программы. Победители городской олимпиады должны владеть предметом хотя бы в рамках спецкурса. Ты-то ведь знаешь, и, даже, заметно шире.
– Ладно, – махнул я рукой, быстро потеряв интерес к спору, – так что со мной?
– Прошел. В апреле едешь с командой в Ташкент. Возвращайся назад, – он качнул подбородком в сторону скамеек за моей спиной, – сейчас всех участников пригласим и доведем результаты.
Я пристроил зад на опостылевшее за несколько часов жесткое сидение и подпер руками голову. В приоткрывшуюся дверь хлынули истомившиеся в ожидании юные математики. На лицах большинства – усталость и надежда. Темные круги под глазами, искусанные губы…
Я опустил глаза вниз. Стыдно, да, очень стыдно. Примерно четверть решений я подсмотрел в памяти у Куршина.
– Извините, ребята, – тихо-тихо прошептал в парту, – очень надо. Для вас же стараюсь. Зато у вас теперь Афгана не будет…
Отредактировано Oxygen (15-01-2017 14:24:05)
– Извините, ребята, – тихо-тихо прошептал в парту, – очень надо. Для вас же стараюсь. Зато у вас теперь Афгана не будет…
Простите меня. Я нить потерял. Как связана математика ГГ, его победа на олимпиаде, и война в Афгане?
– Ну, что? – Куршин на очереди посмотрел на подсевших к нам где-то посередине экзекуции членов комиссии.
Наверное, "по очереди".
Обычно команда состоит из учащиеся математических школ…
"учащиХся".
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Лауреаты Конкурса Соискателей » Оксиген. Квинт Лициний – 7
|
|